Кратко пересказав содержимое моей беседы с Орденом Войны и описав открывшиеся безрадостные перспективы я и получил ожидаемую реакцию.

— Я готов! — кивнул Тадаси, когда высказались все остальные.

Я посмотрел на него внимательно. Он не шутил. Он действительно был готов умереть, но не становиться «рабом». Примерно в том же духе высказались и остальные.

— Пошёл бы ты в задницу, Ноунейм! Вместе со своей Инквизицией! — скривилась Райли, ненароком сминая металлическую ложку в кулаке.

— Эмм… Рабом? — вылупился Пашка. — Антоха, ты чего?!! Ты же знаешь, что ради тебя готов на многое! Но Клятва Крови! Без меня, пожалуй…

— Пфф… — выдала фон Таубе. — Такой себе подкат! Так что я тоже пас!

Я смотрел на ребят, которым, в принципе ничего не был должен. Да, мы росли вместе. Да мы где-то даже дружили, как в случае с Тадаси и Пашкой. С Инессой мои отношения только завязывались, а ван Райли, вообще, выполняла распоряжение Волкова по конвоированию меня в лапы Инквизиции.

Однако, они ввязались за меня в бой. Неважно, что я сам, невольно, втянул их в это. Они не секунды не думали, выбирая сторону. А ведь я уверен, при желании с их стороны, Старейшины их Линий бы подсуетились, устроили скандал и забрали бы своих отпрысков к себе в уютные родовые Крепости. Однако, вместо этого, все они отправились со мной. В неизвестность и с риском для жизни. И Семён Казарский отдал свою жизнь, сражаясь на моей стороне.

Я вздохнул и резко встал, со скрипом отодвинув грубую деревянную лавку. Народ вздрогнул от звука, и все напряженно уставились на меня. Краем глаза я заметил, что Тени за соседним столом давно отложили ложки и напряжённо вслушиваются в наш разговор. И да, лазганы у них уже не стояли рядом, а лежали на коленях, уверен со снятыми предохранителями.

— Друзья! — сказал я. Странное дело, до этого момента другом я считал только Эрика, относя всё остальных к более нейтральной категории «приятелей». Но. почему-то именно сейчас это слово показалось мне более уместным. — Спасибо вам за поддержку! И за ваше решение… Честно говоря, скажи вы что-то другое, я был бы удивлён. Я должен был сказать то, что сказал. Вы ответили. Теперь мячик на моей стороне.

Ребята нахмурились еще сильнее, не понимая дальнейшего развития событий.

— Я сейчас выйду в ту дверь, — я ткнул пальцем в резные ворота, из которых зашёл в столовую. — И если вместо меня зайдёт кто-то другой, знайте, что я мёртв. Некоторые из вас знают про мою мечту. Да, она звучит дико и странно, но начинать свой путь с предательства я не буду. Служить нужно не за страх, а за совесть! По крайней мере, моему ближайшему кругу. За сим я откланяюсь и да сохранит вас всех Император!

С шумом отодвинулись скамейки и все, как один встали, молча провожая меня взглядом. Я кивнул и окинул в последний раз взглядом своих новых… друзей.

Лицо лейтенанта ван Дассел смягчилось, она смотрела на меня со смесью сожаления и грусти, кивнув, когда встретилась со мной глазами.

Инесса фон Таубе кусала губы, лицо её пылало то ли от досады, то ли от ярости, и она явно сдерживала слова и действия внутри, лишь прищурившись, когда я посмотрел на неё.

Неунывающий Павел Смирнов, не смог удержать свою натуру и широко улыбнулся, показав мне большой палец, в последний момент поменяв его на средний, что заставило и меня улыбнуться.

Невозмутимый Тадаси Накамуро, внезапно, низко поклонился мне и застыл по стойке смирно, добела сжав рукоятку фамильной катаны на поясе.

Эрик. Эрик Картер просто безмятежно улыбался и жевал. Он единственный в зале производил впечатление довольно жизнью человека. Было ли это наигранное или он действительно так себя ощущал я не знал, но я явно чувствовал мысленную волну любви, поддержки и обожания, идущую от моей ментальной «половинки». Эрик верил мне всем сердцем и ждал обратно с хорошими новостями.

Брат Ласло смотрел на меня с плохо сдерживаемым гневом. Я стоял, расслабив левое колено и поглаживая тёплую рукоятку висящего на поясе меча. Терять мне было нечего, а меч добавлял мне иррациональную уверенность.

Перечить инквизитору? Еще пять лет назад это для меня было из области фантастики. Ровно до тех пор, пока я не повстречал брата Хокуса. С ним я понял, что инквизиторы — тоже люди, как бы не хотели они это скрыть, дабы оставаться беспристрастными и суровыми судьями. К слову, на людях Хокус не позволял себе никакой фамильярности и мне не разрешал, поэтому мои отношения со страшным инквизитором из боевого Ордена для всех казались странными и непонятными.

Предъявить ультиматум Инквизиции? Легко! Это самоубийство? Не думаю. Есть у меня подозрение, что я слишком важен для кого-то. Или чего-то. И так просто они меня не уничтожат. Самонадеянно? Возможно! Но, интуиция сказала «делай!» и я сделал.

— Курсант, ты, вообще, представляешь с кем ты сейчас разговариваешь? — тихим голосом спросил меня Командор Ордена и моё Сознание завибрировало, собираясь расколоться на мелкие осколки.

— Прекрасно понимаю! — пожал я плечами. Я не пытался изобразить беззаботность, ведь моё сознание для этих Одарённых как открытая книга. Я действительно чувствовал спокойствие. «Делай, что должно! И будь что будет!» — еще одна мудрость от инквизитора Хокуса была сейчас, как никогда, кстати. Я принял решение. И я буду следовать ему до конца.

— Хокус… — вздохнул Ласло, и давление на мозг исчезло. — Ну, конечно же!

Он грустно улыбнулся. Он мысли мои прочитал, что ли?

— И что мне с тобой делать? — поднял он на меня глаза.

— Не имею ни малейшего представления!

Инквизитор почесал переносицу.

— Придётся всё-таки убить твоих спутников, — совершенно обыденно сказал он.

Не может быть! Неужели, не получилось?

— Только вместе со мной, — ответил я, готовясь применить Пузырь. Не знаю, чем он мне поможет в бою против трёх матёрых Одарённых, но я всё-таки попробую.

— Ты в своём уме, пожри тебя Хаос? — удивлённо посмотрел на меня брат Ласло, как будто увидел в первый раз. — Ты серьёзно собираешься сражаться с нами?

— Если вы не оставите мне другого выхода, то да! — обреченно кивнул я, испытывая обычное спокойствие, которое накатывало на меня перед сном. Я сдержал нервный зевок.

Инквизитор улыбнулся, а потом засмеялся в голос. У него был низкий приятный смех, и сейчас он не походил на одного из самых опасных людей в Галактике. Просто, крепкий мужчина в возрасте, смеётся над удачной шуткой. Брат Фёдор и третий инквизитор тоже позволили себе лёгкую улыбку. Кажется, убивать меня они пока не собираются.

— Ох… Рассмешил старика! — произнёс Командор, вытирая выступившие слёзы. — Прямо вот так… через твой труп? Ха-ха!

— Не вижу ничего смешного, — я еще не понимал, расслабиться мне уже или нет, адреналин шарашил в кровь, вызывая приступ эйфории. Я чувствовал, как кровь стучит в ушах, разогнанное сердцем, перешедшим в боевой режим.

— Извини, — наконец отсмеялся брат Ласло. — Это выглядело несколько забавно. Последний раз мне кидали вызов… лет пятьдесят назад! И это был глава Линии. Храни Император его мятежную душу…

Он посмотрел на меня, на мою напряжённую позу и махнул рукой.

— Твои друзья «погибнут» на бумаге. И это не обсуждается, — он внимательно посмотрел на меня, и я моё Сознание снова затрепетало. — И вот это уже последнее моё слово. Будете противиться — что ж, я действительно сделал всё, что мог и буду готов принять последствия.

Он посмотрел на меня, но я благоразумно промолчал, ожидая продолжения. Инквизитор удовлетворённо кивнул и продолжил будничным голосом.

— Курсанты Антон Ноунейм, Павел Смирнов-Воронцов, Инесса фон Таубе-Аренберг, Семён Казарский-Ржевский и лейтенант Райли ван Дассел де Крой погибли во время следования на Аврору, после нападения на рейд-крейсер «Малькольм Карнеги» одержимых Хаосом. В героической битве против порождения Хаоса эти верные сыны Империи, ценой своих жизней, предотвратили захват корабля флота Его Императорского Высочества! Храни Император их храбрые души!