Поэтому… когда Элиза переставляет вазу с цветами, оттуда взлетает сразу несколько ночных бабочек. Вскрикнув от испуга, горничная отмахивается от насекомых, которых, как я знаю, сильно боится. И случайно сбивает эту самую вазу. Шума получается даже больше, чем я надеялась. И, само собой, дверь тут же снова распахивается и в комнату врывается Леон, стоящий сегодня на страже нашей безопасности.

− Что здесь происходит? – требовательно спрашивает он у смущённой горничной.

А в дверях, ведущих на террасу, для пущей достоверности, появляюсь я собственной персоной. Смотрю удивлённо на Элизу.

− Извините, ваше высочество, − виновато бормочет девушка. – Тут были бабочки. Я испугалась. Сейчас всё уберу.

− Ничего страшного, Элиза. Не поранься, − произносит моя иллюзорная копия, доброжелательно кивнув и возвращаясь на террасу.

Но я уже этого практически не вижу, управляя собственным творением издалека.

Потому что стоило Леону пройти на пару шагов в комнату, и мы с Софи бесшумно выскользнули позади него в открытую дверь.

Дальше проще. Больше никаких дверей незаметно открывать не нужно. Главное лишь не шуметь и не выдать себя неосторожным движением. Но в этом мы с моей близняшкой давно поднаторели. Поскольку очень часто пользовались моими иллюзиями, чтобы сбегать из-под круглосуточного присмотра охраны, слуг и наставников.

К месту встречи мы приходим точно в срок. Останавливаемся возле входа на живописную, уютную террасу, с которой открывается вид на тот самый розарий. И заглянув в арочный проём, я вижу высокую тёмную фигуру, застывшую возле одной из колонн. Азим уже на месте.

− Он там, − шепчу едва слышно. – Софи, я так волнуюсь.

− Всё будет хорошо, Ники, − сжимает она мою руку. Но смотрит почему-то в тот коридор, откуда мы пришли. Хмурится, кусая губы.

− Что случилось? – спрашиваю тихо, тоже всматриваясь в густые тени, разбавленные золотистым сиянием светильников.

Пару минут мы стоим, замерев и настороженно рассматривая пустой коридор.

− Ничего. Показалось что-то, − вздыхает Софи с облегчением. − Иди к своему принцу. Он ждёт тебя.

− На самом деле тебя, − фыркаю я насмешливо, но всё же делаю, как она советует. И выхожу на террасу.

О боги. Неужели я действительно это делаю?

От волнения даже дыхание перехватывает.

С каждым шагом моё сердце стучит всё сильнее. И сбросить с себя иллюзию я решаюсь, только пройдя половину пути. Позволяя Азиму не только увидеть, но и услышать мои шаги.

Он тут же поворачивается. Смоляные брови удивлённо сдвигаются. Чёрные глаза вспыхивают узнаванием. Теперь-то я могу признать − мне всегда нравилось, что он никогда не путал нас с Софи. С самого первого дня нашего знакомства Азим всегда неизменно узнавал меня, с первых секунд, как только видел. И как бы я не кипятилась потом, сколько бы взаимных колкостей не звучало, где-то в глубине души меня сильно тешило, что пусть мы и враги с ним, но я для него особенная.

− Здравствуй, − произношу, подходя ближе. Замираю в паре метров, всматриваясь в прищуренные внимательные глаза. Пытаясь понять, злится ли он ещё. – Мы можем с тобой поговорить? Я бы хотела извиниться за всё, что наговорила тогда.

− Так значит, встречу назначала мне ты? – интересуется Азим очень странным тоном. Обводит меня пристальным взглядом, от которого я почему-то снова ощущаю, как щёки заливает жарким румянцем.

− Да. Прости за все эти хитрости. Но я опасалась, что ты не согласишься встретиться со мной. Потому попросила Софи помочь.

− И ты сейчас одна? Без охраны? – неожиданно надвигается он на меня.

Ну конечно. Кого что, а его босварийское высочество интересует соблюдение мною мер безопасности.

− Да, без охраны, − едва сдерживая пробуждающееся раздражение, сообщаю ему. Ну что за человек такой? Я тут перед ним извиняться собралась. Практически признаваться в своём неравнодушии. А он всеми этими вопросами меня с настроя сбивает. – Я пришла сюда под иллюзией. Меня никто не видел. Поэтому никто не мог причинить мне вред. Так мы можем поговорить? – интересуюсь, теряя терпение.

− Обязательно поговорим, − вдруг удовлетворённо усмехается Азим. И неожиданно шагает ещё ближе. Обхватывает одной рукой за талию, резко притягивая к себе. А второй внезапно нажимает на лоб.

И меня буквально окутывает странная сонная вялость. Тело повисает в мужских руках безвольной тряпочной куклой.

− Что ты делаешь? − бормочу, едва ворочая заплетающимся языком.

− Похищаю тебя, − слышу совершенно неожиданный, практически невозможный ответ. И меня подхватывают на руки, прижимая к широкой груди.

− Что? Зачем? – пытаюсь я разлепить затуманенные сонные глаза. Но мне так нестерпимо хочется спать. Голова сама собой склоняется на мужское плечо.

− Чтобы ты поняла, насколько ошибочны твои суждения обо мне и о нас, − сообщает мне Азим, решительным шагом направляясь прочь с террасы.

Вот дурак. Я и так уже поняла… Даже сказать хотела… а теперь не буду… надо же, что выдумал.

Надо позвать Софи на помощь… Странно, что она сама не поняла, что нужно вмешаться. Может, не увидела ничего?

Но когда мы сворачиваем в тот коридор, где должна стоять на страже моя близняшка, и я всё-таки нахожу в себе силы поднять голову, чтобы посмотреть вокруг, оказывается, что тут никого нет. Софи куда-то исчезла. Неужели уже ушла? Странно, должна была подождать немного… и холодно тут как-то… слишком… наверное, на меня так заклинание Азима действует.

Словно в подтверждение моих мыслей, он вдруг прижимается губами к моему лбу.

− Спи, маленькая. Когда проснёшься, мы обязательно обо всём поговорим.

И моё сознание окончательно проигрывает этот бой с чужим заклинанием.

Где-то на периферии сознания, я слышу странный шум. Приятный, убаюкивающий... но странный. Непривычный. И смутно знакомый. Будто я снова в гостях у дяди Федерика и Анны, в их замке на берегу моря… Точно. Именно так шумит море.

Откуда в Замайре море?

Сонно застонав, переворачиваюсь на спину. И, разлепив глаза, с непониманием смотрю на прозрачный балдахин над головой. Полотнища белого тюля колышутся от лёгкого солёного ветерка. Лёгкие наполняет свежий воздух…

Где я?

Испуганно выдохнув, озираюсь по сторонам. Комната, смутные очертания которой просматриваются через ткань балдахина, мне совершенно не знакома. В нескольких метрах от кровати виден выход на террасу, широкие раздвижные двери, открытые настежь, а за ними… небо, и море, и какие-то цветы… О боги.

Резко сев, смотрю уже на себя. На мне вишнёвое с золотом платье. То самое, которое я надела на встречу с Азимом. Я ведь пошла на эту встречу. И там был он… а потом…

О боги! Этот… этот… гад босварийский меня похитил.

Как он мог вообще до такого додуматься?

Мгновенно закипая, ползу к краю огромной круглой кровати, в которую меня без спросу уложили. Тянусь к балдахину, чтобы отодвинуть, и рука замирает в воздухе. А глаза испуганно прикипают к запястью. Точнее… к широкой полосе золотого браслета на нём.

Я его убью. Точно убью. С особой жестокостью.

Это же брачный браслет. Я где угодно узнаю эту вязь дарованных Праматерью заветов, выгравированных на золоте в виде изысканного узора. И божественную магию, пропитывающую небольшую, но судьбоносную для любого из представителей королевских семей нашего мира вещицу. Точно такие же браслеты есть у моих братьев Рикарда и Дастиана, такой же через пару лет получит в храме наш самый младший брат Айвен. И такой же когда-то вручил своей будущей жене Тайрэн, получив её согласие на брак.

Моего же согласия никто не стал ждать.

Убью.

Браслет на моей руке это ещё не брак, конечно, скорее помолвка. Но какое он имел право?

Скрипя зубами от распирающей меня злости, выбираюсь наконец с постели и уже более внимательно осматриваюсь в месте моего заточения. Здесь… красиво. Просто, но как-то очень уютно и привлекательно. Мне бы понравилась и эта плетёная мебель и вышитые подушки и вазы с фруктами, и всё остальное, если бы не желание придушить одного до невозможности наглого принца, застилающее мне глаза.