− И тут ты оказываешься в Эстебеле, где тебя случайно замечает один из заговорщиков. И тебе снова делают «заманчивое» предложение, − понимающе киваю я. – Удачное стечение обстоятельств, которым вы с его величеством не могли не воспользоваться.

− Да, так всё и было, − ровным тоном подтверждает Азим.

− Если бы ты тогда мне всё объяснил, − вырывается у меня наболевшее. Вот вроде бы и могу понять, но вместе с тем… не могу.

− Ники… − вздыхает он, − я не мог и не хотел втягивать тебя в это. Твоя безопасность была и есть для меня приоритетом. Приняв решение добиваться тебя, я меньше всего хотел подвергать твою жизнь угрозе. К тому же… для меня было очевидным, что после всего случившегося, я уже не буду достаточно хорошей партией для тебя. И несмотря на свои чувства к тебе, сознательно пошёл на эту жертву ради своей страны. Это не тот выбор, который юные девушки прощают своим поклонникам.

− Ты явно с какими-то не такими девушками общался до меня, − грозно прищуриваюсь.

− Возможно, − хмыкает он, рассматривая меня с таким видом, будто я являюсь для него неразрешимой загадкой.

− И что было дальше? – возвращаю я разговор в интересующее меня русло. – Те королевские яншары, которых ты будто бы убил при побеге, они ведь живы, правда?

− Конечно. Дядя отправил их в отпуск, приказав не возвращаться в Босварию, пока всё не решится. Нам требовалось создать максимально правдоподобную видимость моего бунта против короля. Показать, что выдвинутые им обвинения стали для меня тем оскорблением, которое я точно не прощу и готов буду мстить.

− И, сбежав, ты связался с заговорщиками? – подаюсь к Азиму.

− Да. Слух о том, что я попал в опалу, был арестован, а потом подался в бега быстро разнёсся по Босварии и за её пределами. Рыба заглотила наживку. Со мной действительно вскоре вышли на связь, пригласили на встречу. Пару дней помариновали, проверяя. А потом я наконец встретился с идейным лидером этой ватаги фанатиков. Дальше собрал как можно больше информации. После чего организовал рейд и задержание. Почти вся подпольная организация теперь уничтожена. Часть заговорщиков задержана, часть убита во время облавы. Должен признать, что дрались они отчаянно, насмерть. Нашим досталось крепко. Даже меня зацепило, как видишь.

− А их лидер…

− Убит. Но у меня есть опасения, что над ним стоял кто-то ещё. Тот, кто умело направлял этих фанатиков, манипулировал ими с помощью их же убеждений. Слишком уж обширная шпионская сеть была нами раскрыта.

− Ты думаешь, это твой отец? – спрашиваю тихо, с сочувствием смотря на любимого.

Каково это, выступать против собственного отца? Знать, что он преступник, и быть готовым арестовать его при первой же возможности, чтобы покарать за всё содеянное? Страшно даже представить, что чувствует Азим из-за всего этого кошмара.

− Это весьма вероятно, − мрачно кивает он. − И из-за этого ты до сих пор под угрозой, Ники. Так как отец знает о моих намерениях по отношению к тебе. И вполне возможно догадывается о том, как много ты для меня значишь.

− Если ты намекаешь, что я должна тебя оставить, можешь даже не надеяться. Я категорически против, − с вызовом вскидываю подбородок.

− Ники, я не отказываюсь от тебя. Не смогу больше отпустить. И отказаться от твоего предложения заключить наш брак, тоже не смогу. Я слишком эгоистичен в этом плане, слишком хочу тебя, слишком давно этого ждал. Ты для меня всё. Но потом, когда я выздоровею достаточно, чтобы вернуться в Замайру и продолжить начатое дело, тебе будет лучше некоторое время переждать в Сэйнаре…

− Нет. Я никуда от тебя не уеду, − упрямо качаю головой.

Мы замираем, смотря друг на друга в немом противостоянии. Передавая взглядами всё то, что не в силах вымолвить словами. Он − свою тревогу обо мне. Я − всю свою решимость оставаться рядом с ним.

В конце концов Азим со смешком качает головой.

− Ты невозможна, любовь моя. Мы ещё поговорим об этом.

Фыркнув, я довольно откидываюсь на спинку кресла. Несчётное количество раз он побеждал в наших словесных перепалках. Приятно наконец переспорить его хоть в чём-то и заставить отступить, пусть даже временно.

− Ты не устал? Может, позвать кого-то из братьев Гур, чтобы помогли тебе перебраться в кровать?

От меня не укрылось, что он снова побледнел. И явно утомился. Что неудивительно, ведь до моего появления в этом доме Азим даже с кровати не мог встать. А сегодня вон сколько времени провёл на ногах.

− Не нужно, − хмурится он. − Мне вполне по силам самостоятельно добраться до кровати. Ты же останешься со мной?

− Я… не знаю. Ты хочешь этого? – растерянно хмурюсь.

Признаться, я ещё не успела подумать, где сама буду ночевать в этом доме. Уверена, тут полно гостевых спален, и я вполне могу занять одну из них. Возможно даже рядом с покоями Азима. Так будет правильно, наверное. Но мне так не хочется от него уходить. После нашей разлуки я бы ни на секунду его не оставляла…

− Пока ты муштровала кухарку и остальных слуг, я приказал перенести твои вещи сюда, − как бы между прочим, сообщает он, понаблюдав за моими внутренними метаниями. – Я не уверен, что удержусь и не приду к тебе, где бы ты не была, Ники. Так что проще тебе сразу остаться со мной.

Наверное, мне бы стоило рассердиться на такое самоуправство. Но вместо этого его пылающий взгляд, эти слова, трогающие за самую душу, топят меня в сладком щемящем чувстве нежности.

− Хорошо. Я останусь. Мне тоже не хочется быть порознь, − произношу тихо.

Удовлетворённо улыбнувшись, Азим, кажется, даже расслабляется. Будто не был уверен в моём согласии. Ухватившись за подлокотники своего кресла, он с видимым усилием встает. Качнувшись, возвращает себе равновесие. И протягивает мне руку.

− Пойдём?

Само собой, я хватаюсь за неё без раздумий. И, поднявшись с кресла, позволяю Азиму увлечь меня в спальню. Нашу общую теперь.

Свои вещи я обнаруживаю в гардеробе, аккуратно развешанными и разглаженными. Взяв оттуда ночную рубашку и халат, направляюсь в ванную комнату. Азим тем временем успевает раздеться и забраться в кровать, которую горничные уже успели перестелить.

Как ни странно, в этот раз я почти не волнуюсь из-за того, что собираюсь спать вместе с ним. Может, потому что это уже не первый раз, и я почти привыкла, а может потому что сегодня между нами ничего кроме объятий и, возможно, поцелуев точно не будет.

Более того, когда я возвращаюсь в спальню, оказывается, что мой жених снова практически спит. Интенсивное лечение даёт о себе знать. Организм тратит все ресурсы на ускоренную регенерацию и восстановление. Ни на что другое сил не остаётся.

Чувственные губы изгибаются в виноватой улыбке.

− Не такими я представлял наши первые совместные ночи. Извини за это, малыш.

− Ничего, − погасив свет, я забираюсь под одеяло. – Главное, чтобы в будущем мы могли провести вместе столько совместных ночей, сколько пожелаем.

− Значит, это будут все наши ночи. Лучшего стимула бороться за это будущее сложно придумать, − сонно усмехается Азим, обнимая меня и подтягивая к себе. Зарывается лицом в волосы. – Обещаю, уже завтра я не дам тебе уснуть, пока не заставлю кричать от удовольствия.

Кажется, он засыпает ещё до того, как произносит последнее слово, практически выдыхая его мне в шею.

− Я люблю тебя, − бормочу, повернувшись к нему и прижавшись губами к горячему плечу.

− Я дышать без тебя не могу, сердце моё, − шевелит мои волосы его тихий ответ. Заставляя мою влюблённую душу трепетать от счастья.

Теперь, когда он перестал сопротивляться лечению, Азим стараниями хали Таруфа, начал выздоравливать просто стремительными темпами.

Утром он проснулся даже раньше меня. И к тому моменту, когда я выбралась из кровати, привела себя в порядок и вышла из спальни, к Азиму в гостиную, он успел развернуть бурную деятельность, переписываясь со своим дядей и, к моему удивлению, с Тайрэном. И попеременно отправляя куда-то братьев Гур с разными поручениями.