– Вот я и говорю! Ты с этими своими планами на жизнь всю настоящую жизнь и профукаешь! А жизнь, она знаешь, какая? Ооооооо, она как ураган! Или гроза!

   – Ага! Или как гром, да, Окси? – хохоча, толкаем вместе с Риткой ее локтями.

   – Ничего вы не понимаете, дурочки! – хохочет, бросая в  сторону  парня такие взгляды, от которых дрова бы сами зажглись, без всяких зажигалок и спичек. Да что там, вспыхнули бы. Еще и весь парк бы спалили.

– Я вот, как Артема в первый раз увидела, так сразу ноги и подкосились! И прям дышать перестала! Вообще! А голова… Голова до сих пор кружится… Вот это, Ника, и есть жизнь!

   – Только непонятно, к чему такое головокружение приведет, – бурчу, выкладывая остатки зелени на тарелки. – С неходящими ногами и без воздуха, оно, как –то, не очень живется…

   А ведь у самой до сих пор коленки дрожат.

   И руки трясутся. А его дыхание будто опаляет все кожу. Снова и снова.

   Будто до сих пор ощущаю на себе мощные руки. И взгляд, что пробирает насквозь, выбивая из легких весь дух.

   Ураган? Гроза?

   Самое настоящее цунами! Или буря в миллион баллов!

   Только оно страшно. Жутко. Себя теряешь.

   И земля уходит из-под ног. Намертво. 

   И сердце колотится так, что, кажется, просто пробьет сейчас грудную клетку и вылетит!

   Нет, – понимаю, успокаиваясь, когда усаживаюсь у костра. Эти американские горки точно не для меня!

   И про игру, про ставки эти.

   Надо обязательно поговорить с Костей.

   Завтра. Когда приду в себя и успокоюсь.

   Слишком больно падать может оказаться. От всяких ураганов и цунами. Его тоже захватило, и, кажется, с головой!

   – Нииииик, – наш пикник почти заканчивется, и, кажется, без приключений.

   Ну, если не считать того, как Оксанка, словно помешанная, не отводит взгляда от почти незнакомого парня.

   А периодически они так целуются, будто вообще забывают, что здесь не одни. И… Забывают о том, что в публичном все-таки месте, а не дома… Кажется, еще немного, и сорвут друг с дружки одежду… Даже глаза приходится отводить.

   Зато глаза Кости блестят так лихорадочно, что меня это даже пугает.

   – Куда ты меня тащишь? М? Костя! Да перестань!

   Бесполезно. Он не слушает и не слышит. Только , чуть хрипло рассмеявшись, подхватывает на руки и относит подальше от костра.

   – Ты чего?

   Возмущаюсь, когда он ставит меня на землю. Вернее, на траву. Холодно после костра. Воздух уже почти утренний. А мы теперь спрятаны от всех густыми кустами.

   – Эй!

   Упираюсь обеими руками в грудь.

   Конечно, она не такая мощная и непробиваемая, как у того гладиатора… И все же оттолкнуть невозможно. Будто в каменную скалу упираюсь. Скалу, которая совсем меня не слышит!

   – Что ты творишь…

   Выдыхаю, когда он наконец отпускает.

   Задыхаюсь. И в груди, под ребрами что-то прямо жжет.

   Никогда так на меня не набрасывался.

   Голодно. По-звериному дико.

   То, как он накинулся на мой рот, даже и поцелуем нельзя назвать! Будто сожрать хотел. Весь дух из легких выбить. Никогда даже не представляла, что Костя может вот так…

   О, Боже!

   Может, это и правильно. Сколько времени уже встречаемся.

   Но…

   На губах до сих пор горит поцелуй чужака! И тело… Все тело пропиталось его запахом!

   Не могу! Не могу сейчас , чтобы Костя ко мне прикасался!

   Мне нужно забыть… Стереть… Выбросить это из своей жизни!

   Только вот не выходит. Никак.

   Целует Костя, а я будто снова и снова ощущаю те, другие поцелуи. Как будто снова мои губы сминает рот незнакомца!

   И именно от этого вся начинаю гореть. Плавиться. Будто жар внутри вспыхивает настоящим пожаром!

   И ноги подкашиваются так сильно, что хочется за что-то ухватиться…

   – Ты что? Костя! Я прошу тебя. Перестань!

   Упираюсь руками в грудь, но он напирает.

   Так же нельзя… Нельзя…

   – Что ты творишь!

   – Нииииииика….

   Снова резко дергает меня на себя.

   Вздрагиваю, когда резким движением буквально вбивает на мой безымянный палец кольцо…

   Камень ослепляет сиянием под почти тающим лунным светом… Режет глаза. Причиняет физическую боль…

   – Я почему так задержался…

   Обхватывает мое лицо обеими руками.

   – Ниииик, я ведь кольцо искал, а Ритка мне помогала! 

   Очумело хлопаю глазами, переводя взгляд то на камень, то на лихорадочные глаза Кости.

   Кольцо обжигает руку.

   Господи, ну почему сейчас? Почему именно сегодня? После того, как….

   – Никаааааа

   – Я ведь люблю тебя, – безумно шепчет Костя прямо мне в губы.

   Обхватывает затылок, прижимая к себе так, что не могу вывернуться. Даже голову повернуть не могу.

   – У нас же все решено. Давно.

   Только вздрагиваю, когда его вторая рука сжимает бедро.

   Задирая платье, начинает двигаться выше.

   Обхватывает ягодицу, сжимая так сильно, что вскрикиваю.

   Да что с ним такое? Костя никогда! Никогда себя так не вел!

   – Пусти!

   Выдыхаю, пытаясь оттолкнуть.

   Но ничего не выходит. Костя не сдвигается и на миллиметр.

   Наоборот.

   Его глаза наполняются каким-то странным бешенством.

   – Прекращай!

   Шипит, когда пытаюсь укусить его за губу.

   – Прекращай, Ника! Ну? Мы же обо всем давно договорились! Деньги есть, – резким рывком ноги распахивает мои бедра.

   – На половину квартиры уже хватит. Еще один бой, и будет вторая половина!

   Его рука лихорадочно скользит выше.

   Обхватывает мою грудь, болезненно и жадно зажимая пальцами сосок.

   – Да! Кричи! Кричи, маленькая, – рычит мне прямо в рот, вбиваясь языком внутрь. – Хватит нам ждать этой чертовой свадьбы! Ты моя! Ты должна стать моей по-настоящему!

   – Костя, прекращай!

   Наконец отталкиваю его.

   Опускаю задранное, разорванное на швах платье.

   Будто впервые его вижу, а ведь знаю столько времени!

   Но сейчас передо мной совсем не тот Костя, которому я всегда могла довериться. Не тот.

   Чужак. Безумец.

   С так бешенно вздымающейся грудью и налитыми кровью глазами, которыми он лихорадочно , жадно шарит по моей груди.

   – Костя. Пожалуйста. Ты меня пугаешь, – шепчу, когда он снова делает шаг ко мне.

   Хватает за запястье с какой-то безумной силой.

   Дергает на себя, заставляя буквально удариться о его грудь.

   Мне в живот упирается его эрекция. Каменная. Жадная. Костя будто намеренно трет меня о свой член, толкая мое  впечатанное в него тело из стороны в сторону.

   Рваное с присвистом дыхание говорит о том, что он полностью потерял контроль!

   – Мы же с тобой договорились, – пытаюсь воззвать к здравому смыслу.

   Вернуть того человека, которого знаю.

   – После свадьбы. Все будет после свадьбы… Костя!

   – В херам, Ника!

   Толкается бедрами вперед, сжимая мои ягодицы.

   – Я задолбался ждать. Задолбался, понимаешь! Я мужик, в конце концов! У меня потребности! Нам до свадьбы какая-то, может, неделя теперь осталась! Какого хрена! Я что? Дрочить должен?

   – Костя!

   Извиваюсь, как уж под его руками.

   Но только еще больше трусь о его член из-за этих движений. А он… Он еще больше, кажется, звереет…

   – Ника, – обхватывает мой подбородок, задирая лицо вверх.

   – Ника, прости, – захватывает нижнюю губу.

   – Я просто устал. Я, на хрен, так устал этого ждать! Если ты во мне сомневалась, то уже нет смысла. Я не   даю задний ход. Мы поженимся. И все у нас будет. Только… Только не могу я больше ждать. Понимаешь?! Не могу!

   Через каждое слово он жалит мою шею поцелуями. Рваными, острыми, такими, что вызывают удушье. Будто удавка на шее.