Ясно понимаю. Хочу. Хочу вот так же. Вот с ней.

   Чтобы всегда рядом была. И чтобы светилась. И лепетала вот такие глупости. Нашим малышам. А я бы смотрел со стороны. И наверное, тупо бы молчал. Потому что своей слоновьей походкой могу всю эту магию разрушить. Молчал бы и не шевелился. Даже б не дышал, глядя на них.

   – Спасли. Только вот…

   Слышу, как выходит. Как дверь прикрывает.

   Тоже. Ангела своего от дерьма бережет.

   – Что, Градов?

   – Нашли их. Медперсонал как-то усыпили. Охрану вырубили. И выкрали девчонку.

   Твою мать.

   А вот это уже совсем серьезно! Быстро. Сликом быстро и Градова вычислили и место его нашли.

   – Гудимов в курсе, кто ее в больничку привез. Походу, и Асламов уже тоже. Ты это. Прячь своего Ангела вместе с малышней. Этот явно не успокоится. Мстить будет. Больницу здесь утром подорвал.

   – Спасибо, брат. Уже собираю.

   – Если надо, у меня место есть. Совсем тайное.

   – Не надо. У меня своих хватает.

   Отключается. Спешит. Спешит своих прятать.

   А меня слово брат по мозгам режет. Под кожу вонзается. Кажется, впервые оно прозвучало. С тех пор, как Ромка из дому ушел.

   И, блядь, понимаю.

   Это надо исправлять. Кончать эту вражбу гребанную. Бессмысленную и нелепую.

   Пусть разные у нас дороги и он наших позиций никогда не примет. И не надо.

   Но братьями друг друга называть и иногда просто так. Семьями собираться. Виски пить. Шашлык жарить. И малышня наша чтоб между собой играла. Чтоб костяк этот сохранить. Сплотить, а не растерять, на хрен.

   – Что-то еще случилось?

   Ангельские глаза впиваются прямо мне в лицо.

   Даже плакать забыла.

   Напряглась.

   Переживает.

   – Потом расскажу, Ника, – целую в висок, зарываясь руками в густые волосы.

   – Давай собираться. Пойдем куда-нибудь поесть.

   Блядь. Никогда о такой хрене не думал.

   Детьми вообще женщины и няньки должны заниматься, а для мужиков свои есть дела. Мужские.

   У нас с братьями они есть. Общие.

   А тупо время проводить на расслабоне и ни о чем, это удел слабаков. Всегда так считал. Планктона какого-нибудь офисного.

   Но сейчас.

   Блядь, как будто лед какой-то ломается внутри. И хрустит. И больно становится.

   – Иди ко мне, – усаживаю малышу на колени.

   Пытаюсь распутать своими клешнями волосы, но только сам запутываюсь.

   Блядь. Ну правда. Чистый ангел.

   И слезы ее.

   Слезы ее соленые губами собираю, а у самого под ребрами больно.

   Никогда. Никогда Ника, ты больше не будешь плакать! Или я не Арман Багиров!

   Хотя ты, чертовка, точно опоила меня какой-то наркотической хренью! Такой крепкой, что аж на сентиментальность повело! Ведьма! Но моя! Моя ведьма!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍   И я тоже не кисло колдовать умею. Особенно с ее таким сладким телом.

   Посмотрим еще, кто кого!

Ника

   – Арман, ты с ума сошел?

   Глаза распахиваются так, что им становится больно.

   Сначала я думала, что все эти люди, которые вдруг толпой стали появляться в доме, какие-то гости. Ну, по делам, или, может, он их вызвал из-за испорченной кухни.

   Но Арман вносит в спальню кучу пакетов.

   Их так много, что даже его огромная исполинская фигура прячется за пестрыми упаковками.

   Швыряет всю эту груду на постель, почти заваливая меня с головой.

   – Разбирайся, мелкая. А я пока закажу нам столик. На сегодняшнюю дату у меня в распорядке не записана смерть от голода. И смерть от риска что-то приготовить тоже.

   И я разбираюсь.

   Распаковываю то, чем завалил всю спальню Арман и поражаюсь.

   Это одежда.

   Черт, да это просто горы одежды!

   Она не то, чтобы не поместилась бы, скажем, в моей квартирке. Она даже бы в бутике не поместилась!

   – Ты что? Заказал примерку на дом? Теперь существует такая услуга? Привезти весь товар торгового центра, чтобы выбрать один комплект?

   Хотя…

   Вот уж точно мимо! Потому что ни в одном торговом центре не купишь такой одежды!

   Понимаю, разворачивая сверток за свертком.

    Это только в элитных бутиках. На которые я раньше даже через витрину не смотрела!

   Потому что зачем смотреть на футболки стоимостью больше моей годовой арендной платы вместе с коммуналкой? И еще отложить с этой цены что-то можно. На море, например!

   – Какая на хрен примерка? – Арман фыркает, а я заливаюсь краской.

   Потому что добираюсь до огромного пакета с нижним бельем.

   А он лопает, и груда воздушных перстрых кружев рассыпается по постели.

   А у него уже ноздри раздуваются, и дым сейчас из них повалит. Ну точно!

   И такими дикими плотоядными глазами на меня смотрит, что я заливаюсь краской от кончиков ушей до кончиков пальцев ног!

   И…

   Ох, черт! Что этот дьявол со мной сделал? Превратил в нимфоманку!

   Потому что аж воздух в легких скручивается в спираль и начинает дико лупить куда-то вниз живота!

   А между ног начинается маленький потоп!

   Особенно когда из его горла вырывается глухое рычание!

   Ой, мамочки!

   Кажется, меня сейчас сожрут вместо завтрака!

   А я даже не буду против! Просто отдамся этому голодному зверю как добровольная добыча!

   Это называется Стокгольмским синдромом?

   – Кажется, ты говорил, что я буду ходить голой, – выдавливаю из себя глупую шутку.

   Разрядить хотела, называется!

   А вместо этого только усугубила!

   Потому что рычание становится уже уж очень громким. А глаза его, почерневшие хуже, чем неочищенный от копоти адский котел, уже, кажется, подожгли все это кружево белья! И меня заодно! Аж кожа начинает пощипывать!

   – Вообще-то, я просто хотел поесть. Перекусить в какой-нибудь забегаловке. Не знал твоего размера и что тебе нравится! Но сейчас вижу, что мне охренеть, как нравится , чтобы была упаковка. Так и представляю, как буду ее разворачивать. И срывать с тебя, чтобы добраться до самого сладкого…

   Черт! Белье уже выпадает из рук, а Арман уже оказывается рядом.

   Сминает своим огромным телом ворох одежды и белья.

   И мои груди уже в плену его огромных рук.

   Как в тисках.

   А внутри спиралью закручивается дикое пламя. Особенно, когда он начинает сжимать и выкручивать тут же вздернувшиеся и закаменевшие соски.

   И смотрит на меня так, как будто уже готов сорвать всю кожу. И долбиться внутрь на максимум!

   – Давай без меня, а то не выйдем никуда, – хмуро бурчит, резко отрываясь от моего тела.

   Дверь с грохотом захлопывается, и только теперь понимаю, что без Армана спальня становится необъятно огромной! Но когда он есть, то закрывает собой все пространство. Даже дышать, и то становится тесно. И воздух раскаляется от его жара до невозможности!

   Ровно до той невозможности, от которой хочтся таки сбросить себя одежду. Потому что рядом с ним слишком жарко! А его глаза пропаляют не хуже самого палящего солнца!

  Только качаю головой.

   Здесь весь наш институт можно одеть!

   А размеры! 

   Так и хочется смеяться, когда выуживаю трусики, которые не то, что будут слетать, а в которые я, наверное, на треть и даже больше завернуться бы смогла!

   Он точно! Без разбора! Заказал все подряд!

   Этот мужчина явно не любит полутонов!

   У него же все на максимум!

   Все, уж точно, – тело снова начинает бросать в жар, когда вспомню, как на максимум было в постели…

   И даже не знаю, смеяться ли над этим или пора начинать его бояться, но уже по-другому!

   Этот точно сожрет!

   А у нас еще ночь впереди…

   – Я готова, – высовываюсь из спальни, с трудом найдя в этой груде то, что мне подойдет.