Тогда уже башню от нее снесло, но теперь…

   Лежу и понимаю. Что мог бы вот так. Без нее. И постель, и сама жизнь показалась бы ледяным склепом.

   Теперь по-настоящему начинаю ценить свое сокровище. Самое настоящее. Которое жизнь подарила. Подбросила.

   Я ведь, блядь, неживым без нее бы остался. И ни хрена ничем уже жизнь было бы не вернуть. Туда. Внутрь. Под самые ребра.

   – Какая разница, – хрипло шепчу, зарываясь руками в ее волосы.

   – Сейчас время измеряется совсем по-другому. В зависимости от того, вместе мы или нет.

   – Ты такой романтик?

   Округляет еще больше сонные глаза и улыбается. Губы закусывает.

   И сразу светло в комнате становится. Хоть шторы все задернул.

   – Нет, Никккккка, – дергаю на себя уже крепче. Уверенней. По-настоящему впечатываю в свое тело.

   – Я ни разу не романтик!

   Шепчу, а руки уже не могут остановиться.

   Скользят по ее спине. Переходят на грудь, жадно сжимая.

   И все слова на хрен вышибает из груди как ударом под дых.

   – Ни разу. Ни одним своим местом. Просто. Ты… Ты как часть меня. Хочу быть рядом всегда. Все время. Чуть не сдох, когда тебя потерял. И больше не потеряю. Слышишь, Ника! Никогда больше!

   – Ты с ума сошел! Арман!

   Чувствую, как уже плавится под моими руками.

   Вижу, как глаза ее зеленющие заволакивает дымкой. И одновременно они наполняются диким блеском. Ослепляют. Заставляют плюнуть на все и с рычанием вонзиться в ее губы. Впиться в ее рот. Врываться языком снова и снова, тараня и разбивая ее сопротивление.

   Но все же отталкивает меня. Впивается кулачками-камушками в грудь.

   И я не могу не отстраниться. Не дать ей пространства.

   Потому что она глубже. Она уже давно под грудью.

   Блядь. Это самое трудное. Отрываться и давать свободу вместо того, чтобы притягивать к себе снова и снова!

   Но и на это я готов пойти ради нее!

   Блядь, сто раз уже отступаю с ней от себя, привычного!  А все равно не коробит. Не злит. Не вызывает непринятия!

   – Ну что? Что, маленькая?

   – Ты ранен!

   Выпаливает, а глаза опять становятся мокрыми.

   – Я же сказал. Херня.

   Пытаюсь вернуть обратно.

   Но вертлявая упрямица не сдается!

   – Покажи бок! Очень сомневаюсь, что ты заезжал в больницу или вызвал врача!

   – Никккккка! Ты с ума меня сведешь!

   Глаза сами закатываются.

   – Я тебе что? Сопляк, который не понимает, что важно, а что нет? Вот можешь мне поверить! Если бы было серьезно, я бы первым делом врача бы позвал! Я что? Собираюсь валяться в постели и гнить от заражения крови или еще какой-нибудь херни? Мозги у меня пока еще есть, хоть ты мне их почти и отбила!

   – Ты обещал. А слово надо держать!

   Я? Обещал? Хм… Ни хрена такого не помню!

   Хотя, когда у нее глаза на мокром месте, я хоть черта лысого ей пообещать готов, лишь бы успокоилась!

   – Что обещал, маленькая? Что выпускать тебя из постели не буду? Так я не отказываюсь! Вот я, вот ты и вот постель!

   – Арман! Какой же ты не-воз-мож-ный!

   Она произносит это по слогам и хмурит лоб. Сразу становится серьезной. Типа взрослой.

   ­ – Настоящий хмурый врач, – бормочу, подымая вверх руки.

   – Ладно, Никкка. Я сдаюсь. Отдаюсь в твои нежные ручонки. Можешь смотреть и даже штопать, если тебе так хочется. Или припекать. Весь в твоем распоряжении.

  – Правда?

   Недоверчиво щурится. Но боевой вид не теряет. Даже наоборот. Выглядит, как нахохлившийся петух перед боем!

   – Что? Не думала, что так просто сдамся?

   Хмыкаю, ловя ее руки.

   Подношу ко рту и втягиваю палец губами, чуть прикусывая.

   – Не хочу терять время на пустые споры с тобой, Никкккка. Есть более интересные вещи, которыми надо бы заняться. Наверстать. Так что, раз уж тебе так приспичило, лови момент. Я в полном твоем распоряжении!

   – Где у тебя аптечка?

   Деловито поднимается.

   Даже не сразу замечает, что на ней нет одежды.

   Зато я замечаю.

   Член дергается, как ненормальный. Чуть не лупит прямо в лоб.

   – Накинь что-то, Никкккка, - хриплю, указывая ей в сторону ванной. – А то у меня сейчас совсем другая травма будет. Горааааздо важнее той идиотской царапины!

   Блядь.

   Она краснеет!

   Реально краснеет! После всего, что между нами было!

   И от этого кровь еще сильнее приливает у меня совсем к другому месту!

   Пиздец.

   Если она штопать решит, это же час, не меньше! Еще же и руки мыть будет. И стерилизовать инструменты!

   Блядь! И как мне на стену за это время не полезть?

   Ложусь на живот, мысленно прикидывая, как буду вытребовать с нее компенсацию. Хрипло стону, когда Ника возвращается. Проводит пальцами по моей спине.

   Блядь. Одно прикосновение! Я же специально даже не смотрю на нее!

   А меня уже срывает. Дергает так, что и цепи, будь я прикован, не удержали бы! Наброситься. Поднять под себя. И…

   Так. Лучше об этом не думать! Потому что слово, которое ей дал. Крепче цепей должно быть! Раз уж вырвалось…

  – Ты мне не доверяешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

   Грустно спрашивает.

   – Чего? Это ты вдруг о чем?

   – Ну… Ты вряд ли считаешь всерьез меня доктором. Ну, хоть еще и не закончила образование. Думаешь, наверное, я ничего не умею и не понимаю… Поэтому не хочешь, чтобы я работала и продолжала учиться? Да? Вон, как дернулся, а я же только осматриваю тебя. Думаешь, навредить смогу, да? Совсем в меня не веришь. Это так обидно!

   – Глупая!

   Ну все. Кто-то конкретно нарвался!

   Разворачиваюсь и сгребаю в охапку. Поднимаю под себя, переворачивая.

   – Если бы знала, что я хочу с тобой сделать…

   Шепчу, накрывая ее губы. Выпивая каждый глоток ее воздуха.

   – То не задавала бы таких вопросов. Я от твоих рук дергаюсь. Как от тока, Никкккка!

   – Ооооооооо, – она только округляет глаза и прикусывает нижнюю губу. Чууствует. Чувствует, что впивается ей между ног! Наконец-то начинает доходить!

   – И я сказал уже. Работать ты не будешь. Я что? Не могу свою женщину обеспечить? Не говори мне весь этот позор! Все, Никккка! Хочешь шить, шей. Иначе… Иначе я прямо сейчас начну показывать тебе самый лучший способ излечиться от всех ран и огнестрелов!

Ника.

   – Арман…

   Семь дней!

   Прошло ровно семь дней, а мы почти не вылезаем из постели!

   Почти не выходим из дома!

   И если бы не телефон, я бы, наверное, совсем потеряла счет времени!

   Ночь слилась с днем.

   И чувство такое, будто ничего. Совсем ничего в мире нет. Кроме нас двоих.

   Дни безумной страсти.

   Когда весь воздух вокруг, кажется, полыхает разрядами тока! Вспышками и искрами! Когда его глаза темнеют до черноты, глядя на меня, а у меня от одного взгляда начинает гореть кожа и во всех внутренностях порхают миллиарды сумасшедших бабочек!

   Его страстные прикосновения. Сумасшедшие ласки. И хриплый голос, который шепчет самые непристойные и самые запредельные признания.

   И его нежность. Такая нереальная от этого брутального зверя. Нежность, от которой кружится голова.

   Я совсем потеряла голову . Растворилась в нашей любви.

   Мы просто не способны оторваться друг от друга. Не можем насытится. Каждый раз мало. Всего мало. Просто лежать рядом, выписывая узоры пальцами на коже. Просто смотреть в глаза, почти задыхаясь в его медвежьих объятиях.

   Иногда Арман уходит. Запирается в своем кабинете. И пусть его не бывает каких-то несколько часов, а мне сразу становится одиноко. И как-то холодно.

   Мы будто сошли с ума.

   А еще… Еще мне совсем не верится в это счастье! Каждый раз хочется себя ущипнуть! Потому что так не бывает! И страх холодком проносится по венам. Кажется, что я сейчас проснусь и все исчезнет!