И вот сейчас великие Молох, Улцибер, Астарот и чертов Аваддон, поняв, что их легионеры не поспевают за беглецами, в мгновение ока перенеслись к легатам Чумного мора. Повелители нежити, выглядевшие муравьями под ногами демонов, застыли спиной к спине и что-то ожесточенно друг другу кричали. Сфокусировавшись на них, Ояма на пару секунд вышел из убыстрения.

— …полный призыв! — завопил эльф-нежить. — Нельзя умирать, я только что получил статус!

— Я тоже! — одновременно крикнули еще двое.

— И я! Надо делать полный призыв!

— И потерять мобильность? Отбой! — рявкнул медведь-нежить. — Бережем ульты, Ядро уже призывает нас! Прикрою отход!

Семерку легатов накрыло силовым куполом, а под их ногами по поплывшей земле расползлись ядовито-зеленые прожилки, которые корнями вросли в подошвы.

Купол, выставленный друидом, выдержал лишь один удар Молоха, но легатам хватило времени, чтобы уйти: в пару мгновений они словно расплавились, растеклись булькающей лужей такого же ядовитого цвета и всочились в землю у копыт Аваддона. Единый удар четырех генералов — и несколько запоздалых атак подключившихся демонов ушли в никуда. На склоне горы не осталось ни единого представителя Чумного мора. Почти…

— Ушли! — раздосадовано взревел Аваддон и от души дал пинка единственному оставшемуся поганищу, отчего в воздухе повисла взвесь гноя.

Отправив скаутов к Видерлиху, генералы Преисподней, а также предводители неумирающих — император Крагош, Лисента, Первая среди дриад, и тролль Декотра, лидер последователей Морены — устроили военный совет. Однако единомыслием здесь и не пахло, хотя и генералы уменьшились до размеров титанов, и Ярый призывал всех к спокойствию.

— Я был таким же орком, как ты, император! — втолковывал Аваддон Крагошу, а тот стоял с непроницаемым лицом и лишь издавал приглушенное рычание. — Мы на одной стороне!

— Орк, предавший заветы предков, не орк! — ревел император.

— Да сами справимся, без смертных, — рокотнул Молох. — Приказ Скифа не допускает толкований — разбить орду нежити, что мы уже сделали, и сравнять с землей ее город.

— Сколько там до него? — решил уточнить Астарот. — Тридцать верст?

— Примерно, — ответил Ярый и покачал головой. — Но сравнять не получится. Это подземный город, если вы понимаете, о чем я.

— Вырождаются смертные, — притворно вздохнул Улцибер. — Слишком много значения придают хитросплетениям слов. Не сравняем с землей, так превратим в пылающий котлован!

Аваддон же поднял голову, посмотрел туда, где чуть выше на склоне сидел, слушая их, Ояма, и спросил, вроде бы ни к кому конкретному не обращаясь:

— Интересно, что бы сказал мудрый Масу Ояма?

Подумав, упомянутый Ояма решил поучаствовать в совещании и позволил себя увидеть, мягко опустившись на ноги между Крагошом и маленьким седовласым гномом по имени Хинтерлист. Заговорил он, глядя прямо в глаза Аваддона, горящие жерлами вулкана:

— Скажу прямо. Неумирающие и смертные, которых я здесь вижу, слишком слабы. Демонам хватает силы, но не хватает ума правильно ее использовать.

— Мудрость так и плещет, — проворчал Молох.

Повисшую тишину нарушило хмыканье орка Хорваца:

— Внесу маленькую ремарку, великий Ояма. Мы, может, и слабы, но не намного слабее нежити. Ту пару сотен уровней разницы между нами и легатами мы компенсируем божественными артефактами и свитками могущественной магии…

— Заткнись! — раздраженным рыком перебил его Аваддон. — Впредь это касается всех неумирающих, кроме человека Ярого, назначенного главным, закройте свои рты и не открывайте, пока не дадут слова!

— Да гоните их прочь! — лениво проговорил Молох. — Никого из них я бы не взял даже в когорту «свежего мяса»! А тут, гляди-ка ты, осмеливаются стоять рядом с высшими и чего-то вякать!

Всех неумирающих, кроме Ярого, словно корова языком слизнула. Произошло это так быстро, что только Ояма заметил, кто это сделал — Астарот. Выкинув щупальца-крюки, он мгновенно поддел каждого лишнего и забросил обратно в ущелье с порталом. От такой быстрой расправы Крагош, Лисента и Декотра, решившие, что неумирающих не изгнали, а уничтожили, потеряли дар речи и в дальнейшем обсуждении не участвовали.

— Что там насчет тупых демонов, Ловчила? — словно ничего не произошло, напомнил Аваддон.

Остальные генералы смерили Ояму взглядами, попробовали прощупать разум, но тщетно.

— Барьер, в который вы уперлись, — ответил тот. — Новый бог Кими, покровитель одного из легатов, выставил его.

— Ты приложил руку к ослаблению барьера?

— Кими держал бы его сколь угодно долго, если бы я не рассек его энергетические каналы в Астрале, — кивнул Ояма. — И, судя по тому, что я видел в ореолах остальных легатов Чумного мора, за каждым из них стоит Новый бог-покровитель.

Аваддон первым понял, к чему клонит бывший друг:

— Это все усложняет. Даже великие князья избегали прямых столкновений с Новыми…

— Причем тогда, когда те были слабее, — добавил Ояма. — Сейчас же их будет сразу семь, а то и девять, ведь именно столько легатов у…

— Их будет семь, — вмешался Ярый, взгляд его остекленел. — Только что от Скифа и его соратника Хеллфиша поступила информация — один легат ушел в другой мир и не вернется до завтра, другой окончательно развоплощен, так как… — Глаза его распахнулись от удивления. — Так как был «угрозой» и изгнан Скифом! А это значит, что и другие легаты — «угрозы»!

Пожав могучими плечами, защищенными шипованными наплечниками, Молох прогрохотал:

— Небесный арбитраж продолжает играть в равновесие? Неважно. Приказ призвавшего нас бывшего демоноборца есть приказ. Да и потом, разве кто из нас откажется померяться силой с Новыми богами? Чего терять время, идем на Видерлих?

Другие генералы его поддержали, и даже Крагош рыкнул что-то одобрительно. Аваддон же пристально посмотрел Ояме в глаза и протянул ему руку:

— Спасибо. Предлагаю на время забыть былые разногласия и сделать то, чего от нас ждет паренек.

— Скиф? — Лицо Оямы посветлело, морщинки разгладились. — Мой ученик?

— Ну да, кто же еще? Мой первый инстига и лидер Летучего отряда! Эх, знал бы ты, какой он был неудержимый в битвах легионов! Сам князь Белиал дал ему…

— Плевать мне, что ему дал демонический бог, — отмахнулся Ояма. — Но ты прав, забудем о разногласиях… на время.

— Отлично! — Аваддон широко улыбнулся, обдав его жаром. — Ну что, Масу, подеремся, как в старые добрые времена? Плечом к плечу?

Ояма кивнул и ответил на рукопожатие. Ответил так, что чуть не раздробил лапу демона, и Аваддон едва заметно поморщился.

Городом Видерлих можно было назвать весьма условно. Вопреки градостроительной науке, чумные зиккураты располагались не на возвышенности, а в низине, зажатой холмами со всех сторон и затянутой чумной почвой. Наиболее яркой, зеленовато-буро-розовой, как кусок плоти, который только начал гнить, она была у подножия самого южного холма, где виднелся черный зев тоннеля, ведущего под землю, занавешенного едва заметной мерцающей мембраной.

Между пирамидами бродили прислужники, в основном из местной фауны, и, надо полагать, они были намного сильнее тех, которых без труда раскатали демоны… но все же такими же слабыми. Сами легаты прятались под землей, никого из них не наблюдалось на поверхности. Об этом доложили скауты, но Ояма решил посмотреть сам — в убыстрении метнулся к месту грядущей битвы, завис над зиккуратом, где тотчас прорезался гноящийся глаз, и злобно уставился.

Ни защитного купола, ни каких-то оборонительных сооружений, только вонь гниющей плоти, от которой слезились глаза. Ояма, накинув Духовную вуаль, проявился, но защитники Видерлиха не стали его атаковать. Даже Чумные пилоны не среагировали, не распухли, как должны были при появлении чужака, хотя активно прощупывали пространство аурами, мягко отклоняемыми Вуалью.

Вернувшись, можно сказать, ни с чем, Ояма рассказал об увиденном Аваддону, и тот рыкнул: