Птицы не вили здесь гнезд.

Ничто живое, похоже, даже не приближалось к этим зловещим руинам.

Махоуни говорил ей, что домик был построен на месте снесенного кромлеха — башни, воздвигнутой для поклонения местным ирландским божествам. Парсонс и его приверженцы находили даже забавным, что их вертеп был построен на священной земле.

Рассматривая руины, Донна думала о Махоуни. О том, как приятно они провели вечер, с какой готовностью он делился с ней тем, что знает, как легко было с ним разговаривать.

Что же могло случиться, что он так резко изменил свое отношение к ней, стал груб и резок? Это была еще одна тайна во все возрастающем перечне тайн и вопросов, на которые она не знала и, вероятно, никогда не узнает ответов. По крайней мере, на часть из них. Но зато теперь она догадалась, зачем ее муж приезжал сюда. Донна была убеждена, что он интересовался клубом Адского Пекла либо какой-то другой подобного же рода организацией. Но почему именно — она не имела понятия.

Боже, как объяснить это и многое-многое другое?

Почему, например, он завел роман?

Этот вопрос она задавала себе постоянно.

Присев на корточки, она подобрала кусок кирпичной кладки, отвалившийся от опорного столба. Ощупывая этот кусок, она осматривалась кругом. Ветер по-прежнему ворошил ее волосы, кусал щеки. Чувствуя, что ее пробирает дрожь, Донна решила вернуться к машине. К тому же она плохо понимала, зачем приехала в это место. Возможно, Махоуни мог бы рассказать ей что-нибудь заслуживающее внимания. Но ведь его нет. Она отбросила камень и пошла к своему «вольво», продолжая оглядываться, еще более остро ощущая тишину и отсутствие птиц. Единственной птицей, которую она заметила, был ворон; его черное оперение, казалось, было чуждо и даже враждебно ясной синеве небес.

Донна скользнула за руль «вольво» и еще раз бросила взгляд на развалины. Какие черные дела творились в этом домике, когда он еще стоял целый и невредимый? Она представила себе, как благородно он выглядел в свое время. Тем обиднее, что в нем свила себе гнездо такая гнусная организация.

Она завела двигатель и развернула машину, в последний раз поглядев на руины в зеркало заднего вида.

Внутри машины было много теплее. И чем дальше от руин она отъезжала, тем больше согревалась.

Или, может, это ей только кажется?

Донна включила вентилятор отопления и поехала в Дублин. Она была уверена, что на этой пустынной дороге нет ни одной машины, но на всякий случай все же заглянула в зеркало.

Она так и не поняла, откуда вывернулся черный «ауди».

Хотя возле дороги виднелись многочисленные следы шин, она нигде не видела этого «ауди», который теперь ехал за ней.

«Ауди» набирал скорость. И все приближался.

Донна нахмурилась и прибавила газа, умудряясь одновременно смотреть и вперед, через лобовое стекло, и назад, в зеркало.

«Ауди» продолжал настигать ее.

Она обернулась через плечо, чтобы увидеть лицо водителя, предупредить его об опасности столкновения. Но у «ауди» было тонированное лобовое стекло, к тому же ярко сверкавшее под солнцем, и она ничего не увидела.

«Ауди» был всего в нескольких ярдах от нее, и Донна решила притормозить и пропустить его.

В этот миг «ауди» врезался в нее.

Толчок бросил Донну вперед, но привязной ремень удержал ее от удара в стекло.

Оглянувшись, она увидела, что «ауди» подает назад

— Что ты делаешь, сукин сын! — крикнула она невидимому водителю, когда черная машина ударила ее еще раз, разбив задний фонарь. Она только услышала, как затрещало стекло при столкновении.

«Ауди» опять откатился на несколько ярдов. Но на этот раз Донна успела нажать на акселератор, и «вольво» стремительно выехал обратно на дорогу, выбрасывая из-под задних колес грязь и камни. Взглянув в зеркало заднего вида, она убедилась, что «ауди» продолжает ее преследовать.

Донна изо всех сил жала на педаль газа, пытаясь увеличить расстояние между собой и маньяком в «ауди», но, кто бы ни был этот маньяк, он висел у нее на хвосте.

Дорога была недостаточно широка для двух машин. Чтобы поравняться с ней, «ауди» выехал на поросшую травой обочину. Его задние колеса буквально взрывали влажную землю, грязь стояла за ним сплошной стеной; вода из многочисленных луж обдавала борта обеих машин.

«Ауди» ударил в бок «вольво», и Дойне пришлось напрячь все свои силы, чтобы не потерять управление. Она еще раз попыталась разглядеть водителя, но ничего не увидела через затемненное стекло. Она резко повернула руль и в свою очередь ударила «ауди». Его стало заносить, и он притормозил.

Разогнав машину, Донна увидела впереди перекресток.

Она мысленно помолилась, чтобы проскочить его без помех.

«Вольво» пересек перекресток со скоростью шестьдесят миль.

«Ауди» последовал за ним.

Донна почувствовала, что ее блузка пропитывается потом и что на лбу у нее тоже выступили крупные капли. Ее волосы спутались сзади. Она крепче сжала руль, глядя то в зеркало заднего вида, то вперед и стараясь найти поворот, где она могла бы сбросить преследующий ее «ауди».

Через две сотни ярдов дорога разветвлялась, Донна чуточку нагнулась вперед, стараясь набрать максимальную скорость.

«Ауди» вновь врезался в нее, едва не столкнув «вольво» с дороги, но она сумела выровнять машину и погнала ее вперед. Она действовала не размышляя, повинуясь лишь инстинкту самосохранения.

Опять послышался треск стекла.

Развилка была уже совсем близко.

Куда повернуть — направо или налево?

Она выбрала левую дорогу.

«Ауди» слегка занесло на мокром асфальте, потому что водитель не сбавил скорости. Эта секундная передышка дала Донне возможность оторваться от него; она так сильно жала на акселератор, что боялась, как бы ее нога не провалилась в пол.

Дорога стала отлого подниматься вверх, к вершине небольшого холма. Спидометр показывал семьдесят миль. Перевалив через вершину, «вольво» совершил длинный прыжок по воздуху, приземлившись с такой силой, что, казалось, у нее хрустнули все кости. Она сморщилась от боли, особенно резкой в позвоночнике.

«Ауди» повторил ее прыжок, потеряв один колпак с колеса.

Крепко схватив рычаг переключения передач, Донна резко затормозила.

«Вольво» прошел юзом ярдов пятьдесят, постепенно замедляя ход.

На миг остановившись, Донна включила заднюю передачу.

— На, получай, ублюдок! — крикнула она, нажимая на педаль газа. «Вольво» рванулся назад, и Донна крепко сжала руль, зная, что этот маневр может остановить «ауди» или убить обоих водителей. Предсказать исход было невозможно.

Последовало мощное столкновение.

В результате удара у «ауди» была сломана решетка капота и разбиты обе передние фары. Пострадал и «вольво». Донна закрыла на миг глаза — она ударилась грудью о рулевую колонку и чуть не задохнулась. Но она включила первую передачу и проехала пятнадцать — двадцать ярдов. Затем, с громким скрежетом врубив заднюю передачу, вновь наехала на теперь уже неподвижный «ауди», оттолкнув его еще на несколько ярдов назад. Дорога была усыпана стеклом, хрустевшим под колесами. Над капотом «ауди» поднимался пар, охлаждающая жидкость хлестала, словно кровь из раны. Когда черная машина попыталась тронуться, Донна услышала какой-то лязг. Ее водитель дал задний ход, таща за собой полуотвалившийся бампер, который через несколько футов оторвался совсем.

Донна нанесла еще один удар по черному «ауди», переключила передачу и уехала.

«Ауди» пытался за ней следовать, но не мог набрать прежней скорости. Донна наблюдала за ним в зеркало, радуясь, что победа осталась за ней. Она что-то с вызовом выкрикнула, на глаза у нее навернулись слезы — слезы ужаса и облегчения. Все ее тело было в поту; пот поблескивал на ногах, просачивался на сиденье. Теперь она думала только о том, чтобы быстрее вернуться в гостиницу. Вернуться в гостиницу и вызвать полицию.

Взглянув в последний раз в зеркало, она увидела, что «ауди» свернул на боковую дорогу, прекратив преследование.