Я уселась на ковер рядом с диваном и облегченно вытянула ноги. Боль не отступала, пульсируя в висках. Глаза горели, словно чья-то жестокая рука изо всех сил пыталась вдавить их в черепную коробку.

Ник, скорее всего, уже добрался до острова. И сейчас он с Таней. Она нежится в его объятиях, и он улыбается, целуя ее губы.

Боль обожгла изнутри раскаленной смолой. Горячие слезы потекли по щекам, словно пытаясь смыть ее, как кислоту. Но она только усиливалась с каждой минутой, росла и крепла. И хуже всего было понимание, что, если он вернется, я не смогу его прогнать. Не захочу. Он необходим мне, как глоток воздуха. У меня не получится жить без него. Я сломалась…

Где-то пронзительно зазвонил телефон, заставив дернуться от резкого звука. Он звонил, а я не трогалась с места. Не хотелось ни с кем разговаривать. Ник не позвонит, а до остальных мне нет дела.

Телефон внезапно смолк, словно обидевшись. Я подтянула колени к груди и положив на них голову, замерла. Быстрее бы закончился этот день! Может быть, завтра станет легче. Оставалось надеяться лишь на это.

Я закрыла глаза, мысленно отгородившись от реальности. В доме стояла полная тишина, не нарушаемая даже тиканьем часов и дуновением ветра в открытые окна. Все замерло.

Ночью начался дождь. Было слышно, как капли воды барабанили по мокрому стеклу, словно стучались, спрашивая разрешения войти внутрь. Вода брызгала на подоконники, мочила занавески на окнах, разливала лужи на полу. Мне было все равно. Я не закрыла окна. Я неподвижно сидела, оцепенев, и, не отрываясь, смотрела в одну точку.

Головная боль усиливалась, глухо барабаня в ушные перепонки. Перед глазами мелькали красные пятна. Я потерла виски холодными пальцами и тяжело вздохнула. Эта боль, как ни странно, помогала отвлечься, немного заглушая боль внутреннюю.

Ветер завывал в кронах деревьев, словно грустное привидение, пытающееся вырваться из плена старого замка. Было холодно, температура опустилась на несколько градусов, заставив тело покрыться мурашками. Сумка с одеждой так и осталась там, где Ник положил ее. Я не нашла в себе сил подойти к ней и вытащить теплую кофту. Странное оцепенение сковало тело и мозг, я застыла, как кусок льда.

Утро застало меня на том же месте. Я так и не смогла уснуть. Виной этому была неудобная поза или головная боль, я не знала. Ныли все мышцы, оставшиеся без движения на несколько часов. Я ни на что не обращала внимания. Снова зазвонил телефон, но я даже не вздрогнула, не застучало сердце, ускоряя свой ритм, не проснулась надежда услышать его голос. Не произошло ничего.

Весь мир постепенно терял для меня свою значимость. Я уже не принадлежала ему. Я просто странник, попавший сюда из другого измерения, изранивший свою душу и так и не нашедший нового дома. Сгусток сознания в пространстве, отрешенный от всего и жаждущий небытия.

Тело постепенно наполнялось болью. Как сосуд, в который медленно, капля за каплей стекает вода. Боль охватила все. Мне казалось, что страдает каждая клетка, бьется в агонии и молит и пощаде.

Легкие горели, отказываясь впускать в себя воздух. Казалось, что я дышу мелкими стеклянными осколками, которые теперь режут меня изнутри. Происходило нечто странное, непонятное.

Ник… Я хочу увидеть твои глаза. Хотя бы еще один раз. Просто заглянуть в них. Так, как раньше, на станции, когда в них плясали смешинки… Ты согревал меня теплом, словно солнце. А потом все закончилось. После прибытия на остров ты изменился. Отдалился, стал чужим, равнодушным и холодным. Ты уже не мог меня согреть…

Взгляд упал на ноутбук, сиротливо стоящий на краю стола. Я медленно подошла к нему, подняла крышку и нажала кнопку включения. Вполне возможно, что здесь есть выход в интернет. Социальные сети. Да. Это то, что мне сейчас нужно. Может быть, у Ника там есть страничка.

Болезненная необходимость увидеть его лицо выжигала изнутри. Я уже жалела, что оставила под кроватью тот злосчастный конверт с фотографиями. Сейчас можно было бы вытащить их, смотреть, гладить кончиками пальцев его лицо. И плевать, что он там не один. Боль снова обожгла внутри раскаленной лавой. Казалось, что кровь в венах превратилась в плазму.

Не сумев устоять на ногах, я упала на пол, хрипя и извиваясь в агонии. Почему так больно? Почему?

Компьютер загрузился. Я с трудом, корчась от боли, набрала его имя в поисковике, с замиранием сердца ожидая результат. Ничего. Нигде. Словно этого человека не существует. С глухим всхлипом я сползла на пол. Я хочу его увидеть! Хочу! Душа стонала, истекая кровью. Он живет на этой планете. Маленькой планете, у которой диаметр всего сорок тысяч километров. Их можно пройти даже пешком. И до него не дотянуться. Не достать…

В горле пересохло. Я, цепляясь рукой за стены и мебель, подобралась к раковине, взяла в шкафчике первый попавшийся бокал, налила воды из-под крана и сделала пару глотков. Желудок неожиданно сжался до размера наперстка, меня стошнило. Внутренности скрутились в тугой болезненный узел. Не получалось даже вдохнуть. Я выронила бокал, обессиленно сползла на пол и затихла, закрыв глаза.

Тоска, словно соревнуясь с болью, почувствовала, что пришло ее время, и расправила свои черные крылья над моей головой.

Открыть глаза стоило неимоверных усилий. Вечер. Судя по дате, высвечивающейся на часах, я провела здесь неделю. Всего… Мне казалось, что прошел как минимум год. В глазах сгущались тени, и я не знала от чего — от голода, бессонницы и постоянной боли, или просто потому, что приближалась ночь. Мне было все равно. Единственная мысль, которая всплыла сейчас в мозгу — долго это не продлится. Осталось потерпеть совсем немного, и все закончится. Я провела языком по сухим обветренным губам.

Что со мной происходит? Почему я чувствую себя словно наркоман, оставшийся без очередной дозы? Боль в теле выкручивала суставы, растягивала мышцы, обжигала кожу.

Ник. Мой Ник. Что бы ни случилось, ты всегда останешься моим. Я надеюсь, что ты будешь счастлив. А я… Я скоро уйду отсюда туда, где и должна быть. Хотя… Если фильмы не врут, то у меня есть шанс остаться на земле. Я не пойду к свету, я буду здесь, в виде неприкаянной души.

Это больно, но так я смогу быть рядом. Незримо, бестелесно, неслышно. Я буду смотреть, как ты живешь, буду слышать все, что ты говоришь, видеть твои глаза и улыбку. Больше мне ничего не нужно. Я буду прикасаться к твоему лицу своими прозрачными ладонями, а ты даже не почувствуешь этого. Я останусь с тобой…

Эта мысль принесла небольшое облегчение. Темнота перед глазами сгущалась, закрывая комнату. Я медленно вздохнула и закрыла глаза, чувствуя, как по лицу бежит теплая капля, оставляя мокрый след на щеке.

Чернота приближалась. Она была мягкой, бархатной, теплой. Хотелось, чтобы она обняла меня, навсегда забрала себе и больше не отпускала.

Неожиданно возникла одна мысль — когда здесь обнаружат мой труп, в первую очередь сообщат Нику. Он мой единственный родственник, мы ведь до сих пор женаты. Он приедет и снова увидит меня, мертвую, опухшую и синюю. С немытой целую неделю головой. Я невольно застонала. Даже перед лицом смерти я не могла позволить себе такое.

Я медленно, цепляясь за край стола поднялась, взяла сумку со своими вещами и потащила ее по лестнице на второй этаж. Вошла в первую же комнату, бросила ее на пол и без сил повалилась на кровать, чтобы немного прийти в себя и отдышаться.

Что со мной происходит?

С трудом спустившись на пол, я подползла к сумке со своими вещами, выбросила все на пол, нашла полотенце и осмотрелась в поисках душевой. Мне повезло, дверь находилась в метре от меня.

В глазах сгущались сумерки, но я упрямо крутила металлические вентили, стараясь открыть воду. Тяжело переводя дыхание и чувствуя мурашки в леденеющих руках, я сидела под струями воды на полу. Сил подняться на ноги уже не было.