— Извини, если что-то вышло не так, как тебе хотелось.

И ее вдруг оставили все силы, потому и голос прозвучал глухо:

— Ты прекрасно знаешь, чего мне хотелось. Думаю, ты просто таким образом мне отомстил за отказ.

— Может быть. Или я хотел, чтобы ты оклемалась? Даже если ты не была на это согласна.

— Не верю!

— Не верь. Теперь уже ничего не изменишь. Потому я и извиняюсь.

— Я не верю и твоим извинениям, демон!

— Разумно. Но я не уйду. Мне хочется остаться с вами — из-за разлома и потому что с вами веселее, чем без. А раз я не уйду, то у тебя только два варианта: ненавидеть меня всеми органами или только их частью. Как бы ты к этому ни относилась, но я останусь главным персонажем — пока мне самому не надоест. Ты не вычеркнешь меня одной своей ненавистью. Так, может, пора прекратить на нее тратиться?

Алиса не удостоила эту тварь ответом. А вечером, вымачивая амулеты в его крови, постоянно крутила в голове его слова — о том, что у нее действительно нет выбора. Марина решила, что демону можно доверять, Илья влюблен в Марину и потому готов идти на уступки, и лишь Алиса до сих пор оставалась за кадром основных событий. Она не собиралась бросать это занятие, с каждым делом все сильнее ощущая его важность, но и уставала от осознания собственной вторичности.

Илья позвонил еще днем и попросил подъехать к институту в шесть вечера — мол, на месте объяснит сразу всей команде. Марина явилась заранее и оказалась пока в одиночестве. В выходной здесь никого не было, потому она не стала нервировать охрану и отошла чуть в сторону от центрального входа, удобно разместившись на перилах.

Минут через десять подошел Хайш и молча уселся рядом. Но, как обычно, тишины он перенести не мог:

— О чем задумалась, суицидница?

— О том, что могу и не потянуть такой груз. Я как будто выступила твоим поручителем, а я совсем не собиралась этого делать. Теперь если накосячишь ты — буду чувствовать виноватой себя я. Это нормально?

— Конечно. Тебя записали в адвокаты дьявола, но если я не буду косячить достаточно долгое время, то это забудется. В смысле, никто тебя винить не станет, если твои дружбаны сами начнут мне доверять. Тогда уже без разницы, кто выступил инициатором — виноватыми себя почувствуют все. Так будет легче?

Марина невольно усмехнулась:

— Наверное. Осталось понадеяться, что ты протянешь без косяков столько времени. Давай же, психолог со стажем, скажи: моя надежда имеет право на жизнь?

— Как психолог со стажем говорю: человек редко бывает единственным виноватым. Чаще всего происходит так: если от кого-то постоянно ждут подвоха, если по определению считают подлецом, то ему решиться на подлость намного проще. Ему размыли моральную границу без его участия, и он, ради общего баланса, рано или поздно оправдает всеобщие ожидания. Это так, на будущее. Но со мной не сработает, у меня моральных границ никогда не было. Так что нет, я не собираюсь вас подставлять, если быть с вами мне лучше, чем без вас. И да, я вас подставлю, если правила игры изменятся. Но вы об этом и сами знаете, так что готовы и, быть может, даже заинтересованы в том, чтобы правила не менялись.

— Ого! — Марина удивленно посмотрела на его профиль. — Оказывается, ты можешь разговаривать как умный человек, а не как уволенный клоун!

— Попридержи зависть, суицидница. Или уж говори прямо, что поражена до глубины души не только моей внешностью, но и опуительным остроумием.

— А, нет, поспешила с выводами. Все в норме.

Из-за здания института вынырнула маленькая фигурка. Марина наблюдала, как гуль ковыляет к ним уверенно, но замирает в паре метров и вскидывает кривой пальчик, указывая по очереди — туда-сюда:

— Эт я щас че-т не понял! Это еще че за свиданьице? Рассветница, ты в курсе, что он демон? Демон, ты в курсе, что она рассветница?

— Ага, догадывались, — буркнула Марина.

Но Хайша бы на части порвало, не подлей он масла в огонь:

— Любовь настолько зла, прикинь? Нам стыдно и с собой ничего поделать не можем. Страсть и все дела.

Гуль вскинул ручонки и сокрушенно воскликнул:

— Мир рухнул! Отвратительно! Извращенцы! Хоть бы на люди не показывались, больные…

— Осуждаешь? — холодным тоном поинтересовался Хайш.

И гуль вмиг осознал:

— Нет, что ты! С непривычки ляпнул!

— Вот и правильно. Осуждать — это главная черта людей. Не пачкайся в той же грязи, темный.

— Даже и не думал! Я вот щас присмотрелся — а вы замечательно смотритесь вместе! Сразу бы на фото и в рамку, чес-слово! И со стороны не скажешь, что вы друг другу подходите примерно как корова табуретке! Но рассветница хороша, не оспоришь твой вкус, демон. Уж я на что до баб не падкий, а все равно так по-черному завидую…

К счастью, его захватывающую тираду, от которой Марина начала смеяться, прервало появление Ильи с Алисой.

— Так, все в сборе, отлично, — сразу начал с дела Илья. — Гуль, теперь расскажи снова, а то я не успел объяснить.

Сейчас хотя бы стало ясно, для чего тут трупоедик. Он важно подбоченился, оказавшись в центре внимания, но притом будучи звездой приглашенной, а не силой вытащенной, и огласил:

— В сараюшке, что складом институтским зовется, что-то завелось. Я точно не знаю, но как почуял там энергию, так и не приближался. А в столовой повара начали поговаривать, что там странности происходят. Пока никто не пострадал, но я на всякий случай, чтоб никто ненароком не убился. Зачем мне это, спросите вы? А я отвечу: эти люди меня кормят, хоть сами о том не знают, так что я заинтересован, чтоб никто из них не убился!

Хайш снова поразил своим циничным здравомыслием:

— Эти повара помрут — других наймут. Нашел, из-за чего переживать.

Гуль глубоко задумался, как если бы ему эта мысль действительно не приходила в голову. Хайш продолжал:

— И вообще, если ты продолжишь жрать только обычную еду, то никогда не вырастешь. Знаешь, какого роста гулей я в Греции убивал?

— Не знаю, — задрожал трупоедик. — И очень хочу не узнать. Но тут безопасно! Добрые рассветники, защиты прошу!

«Добрый рассветник» Илья и не собирался обдумывать этот бессмысленный диалог:

— Мы обязательно проверим все ночью. Гуль отключит сигнализацию и покараулит, чтобы охрана нас не поймала.

На том и порешили. На прощание гуль очень вежливо отчеканил:

— Жду затемно, гости дорогие! Готов посодействовать исключительно ради жизни поваров. А вам, господин демон и госпожа рассветница, совет да любовь, чего только в жизни не бывает, — закончил бегло, будто выругался.

Илья остановился, осознал услышанное, с открытым ртом посмотрел на обоих, а потом сложился пополам от хохота. Гуль на всякий случай смылся, но Илья смеялся так, что возникли опасения за его здоровье. Едва откачали, ей-богу.

Чтобы скоротать время, отправились в парк — тренировки следует проводить в любое свободное время. Но сегодняшняя тренировка проводилась скорее для Алисы, потому была интересна всем. Ну, кроме Хайша, возможно.

Когда она бросила ему под ноги амулет, он даже юморить перестал. Как-то медленно и неестественно дернулся и замер. Прошипел недовольно:

— Больно же.

— Работает! — восхитился Илья. — Алиса, это потрясающе! Хайш, пробуй пошевелиться, ну! Руку хоть подними.

— А я до сих пор не поднял? — с отчаянием ответил тот. — Тогда считайте, что поднял и выпотрошил вас всех.

И как он ни просил, но амулет так и не убрали: надо было установить точное время, за сколько демон его уровня сможет вырваться. Потребовалось пятнадцать минут и вызов Шарика. Но за пятнадцать минут демона не убьет только ленивый рассветник. Марина тоже была довольна результатами — у них уже есть два таких оружия! А можно создать еще!

Освобожденный Хайш покачнулся, но так и не упал на землю. И попытался омрачить успех:

— Если у демона красные глаза, то работать будет иначе, учитывайте и это.