— С чего ты взяла?

Марина задумчиво отвернулась к окну:

— Мои друзья сразу поняли, что дело нечисто. Тот ублюдок не настолько туп, чтобы тащить орудие убийства с собой. Илья подозревает меня. Он видел, что это дело не давало мне покоя.

— Ого. И что ты ответила?

— Что не смогла бы это провернуть, даже если б захотела.

— И зачем сейчас явилась? Спросить разрешения, можешь ли ты присвоить себе мою славу?

— Нет. Поблагодарить. Хотя бы за родителей этой девочки поблагодарить. Пусть для них и нет хороших новостей, но лучше уж так, чем тот ад, в котором они пребывали в последние недели.

— Точно. Я об ее родителях и думал все время. Так зачем ты явилась?

— Я хочу, чтобы ты был в команде, Хайш. Просто поставить друзей перед фактом. Есть дела, которые рассветники не имеют права доводить до конца, но почему бы не оставить их демону?

— Хочешь всю рутину на меня спихнуть, хулиганка?

— Я серьезно, Хайш, — она отлепила взгляд от окна и посмотрела на него.

Все-таки эта дурешка повзрослела, а времени-то прошло всего ничего. Выращивает внутренний стержень, не иначе. Даром что рассветница, а так бы с нее вышел толк.

Хайш сел, позволяя покрывалу сползти. Прикинул, как выглядит со стороны — зрелище должно быть впечатляющим, влияющим на все женские гормоны, хотя стратегические места и прикрыты. И заявил все тем же спокойным тоном, в котором продолжался весь диалог:

— В этом случае я хотел бы сделать малюсенькое признание. Твоя подружка не соглашалась на сделку со мной.

Марина мгновенно собралась и вскочила на ноги:

— Не соглашалась?!

— Нет. Она прогнала меня. Так верещала, что у меня уши закладывало. При всем этом она врала — в том числе и самой себе. Она хотела получить нового хранителя. И не важно, какой ценой.

Марина прищурилась:

— Демонический радар на ложь или твои домыслы?

— А ты сама ответь, почему она решила оставить это в тайне?

Марина не выдержала и отвела взгляд. Больше, больше сумятицы в мыслях! Перед тем, как уйти, она сухо выдавила:

— Будет сложно, но я попытаюсь убедить друзей по твоему поводу. Как бы то ни было, я все равно считаю, что от тебя можно получить пользу. Или уж убить. Одно из двух, а все эти золотые середины — чушь собачья.

И ушла, не удосужившись дождаться и его мнения. Хайш снова откинулся на подушку и подмигнул потолку. Все идет именно так, как должно идти.

Илья говорил быстро и по делу, как обычно и бывало:

— К медиуму обратилась женщина, сорок лет, двое детей. Говорит, что ее муж очень сильно изменился. Пока никаких подробностей, но дело, очевидно, по нашему профилю.

Алиса уточнила:

— И снова мужу на глаза не попадаться?

— Нет, — удивил остальных Илья. — Как раз наоборот. Она пригласила нас сегодня на чай. Готова прослыть и сумасшедшей, и истеричной супругой, лишь бы ей дали твердый ответ: что происходит.

— Так а жалуется она на что?

— В этом и загвоздка. Она как будто вообще ни на что не жалуется.

Илья озвучил только суть, но самого его новое расследование заинтересовало не на шутку. Он уже успел созвониться с Маргаритой и кратко обсудить. И странность как раз была в том, что жаловаться той было ровным счетом не на что — она просто хотела получить ответ.

Муж ее, Василий, работал пожарным, герой нашего времени. За годы службы накопил и пару несерьезных травм, и десятки спасенных жизней. Маргарита очень его любила и уважала — именно так откровенно и заявила. А еще она была самой настоящей боевой подругой для своего героя: с молодости знала, что работа опасна, что психологически тяжела, что иногда ее мужу приходилось вытаскивать из завалов обугленные трупы детей, после чего он долго-долго сидел недвижимый возле окна, иногда запивая мысли водкой. Он не был пропащим алкоголиком — так, изредка снимал стресс, не больше. Но чаще он был просто уставшим и замкнутым. Дети к отцу тоже относились с уважением, все прекрасно понимали. И неожиданно, как раз после крупного пожара на загородном складе, Василий вернулся словно бы другим. Он не стал хуже или лучше, но Маргарита смотрела на него — и не могла узнать. К медиуму побежала после того, как его брат в гости зашел. Маргарита, само собой, того по имени зовет, и вдруг Василий — тоже по имени. Именно так и сказал, хотя всегда раньше либо «брательником», либо «Ванько» — с ударением на последний слог. Брат тоже удивился, но ведь он остальных странностей не видел. Например, как Василий пристально рассматривает свидетельства о рождении детей или собственный паспорт, будто ищет там какую-то новую информацию.

Она оказалась очень улыбчивой женщиной — сплошное обаяние. Широко распахнула дверь и зычно пригласила:

— А вот и гости дорогие! Заходите, милые! — и сразу крикнула в комнату. — Вась, они пришли!

Муж оказался ей под стать — большой, широкоплечий и с такой же располагающей улыбкой:

— О, привет, молодежь! Спасибо, что сегодня Рите с сумками помогли! Проходите, я пока хлеба нарежу.

Именно так она решила их представить для первого знакомства. Якобы у нее пакеты порвались на улице, и вся троица поспешила на помощь, в том числе и донесла до подъезда. Так себе подвиг, конечно, но под этим предлогом Маргарита и зазвала их на чай. Она была готова выдвинуть и более конкретные обвинения, но для начала хотела заполучить хоть немного конкретики.

Сыновья их тоже вышли, вежливо поздоровались и смылись, как только мать разрешила. Похоже, зашкаливающего дружелюбия они от родителей не унаследовали.

Стол был битком заставлен салатниками, чашками с булками, оладьями, мясными и овощными нарезками — да уж, простым чаем гости не отделаются. А хозяйка еще пыталась отыскать место для малюсенького молочника.

— Вась, принеси вилки, что тетка подарила! Ради чего мы их бережем?

Ее супруг смущенно улыбнулся:

— Это которые?

— В левой антресоли глянь, в большой красной коробке. А вы, девчонки, чего стоите? Худющие обе, как после лагерей! Заходите, занимайте места, — и как только Василий удалился выполнять поставленную задачу, добавила намного тише: — Видели? Не знает он, какие вилки! Как будто у нас сундуки с подаренными вилками стоят — выбирай не хочу.

Илья пожал плечами. Ему до сих пор казалось, что хозяйка здорово преувеличивает. Редко какой мужик в посуде сходу разбирается — нашла, к чему придраться.

Василий вернулся и с вящим удовольствием протянул жене запрошенную коробку. Потом улыбнулся всем разом, а Илье пожал руку:

— Василий. А ты Илья, я уже знаю, Рита все уши прожужжала.

Девчонки ему тоже приветливо улыбнулись и представились по очереди:

— Марина.

— Алиса. У вас очень уютно!

И он на полсекунды замер — Илья это точно уловил. Просто замер, а потом с той же легкостью ответил:

— Спасибо, красавица! Это все моя Ритуля, руки у нее золотые!

Илья поймал на себе взгляд Марины — она тоже заметила короткую заминку. Одна Алиса щебетала, но именно она эту заминку и вызвала. Она… или ее хранитель? Илья пытался наблюдать за Василием, но тот больше ничем себя не выдал — наиприятнейший человек, а их семья производила самое благостное впечатление. Да и хранитель на появление злых сил уж как-нибудь бы отреагировал.

Разговор протекал в самом обычном русле: хозяева интересовались, где учится молодежь, чем увлекается, сетовали на своих детей, которые «читают совсем не так много, как когда-то мы». И неожиданно Маргарита заявила:

— Вась, а сыра-то не купили? Как же мы забыли?

— Да брось ты, родная! Все так вкусно, сыр и не нужен!

Она скривила личико и почти заныла:

— Вась, ну сходи, купи, пока супермаркет открыт.

Он поглядел на гостей, но спорить не стал. Да это же просто золото, а не муж. Илья сразу понял, что Маргарита таким образом просто отослала супруга — следовало обсудить, если что-то вызвало подозрения, или наоборот, спровоцировать нужные ситуации, чтобы проверить. У этой женщины был продуманный и довольно агрессивный подход к решению вопроса.