— Я дома! — донеслось откуда-то из холла.

— Папочка вернулся! — Маленький ураган бросил доставать брата и побежал в сторону родителя. Игорь поймал дочь, взял на руки и несколько раз подкинул в воздухе, наслаждаясь ее звонким смехом.

— Моя маленькая рок-принцесса, ты уже соскучилась по мне? — Футболка с надписью AC DC подтверждала его слова. Громов обожал наряжать дочь в подобного рода одежду, а Лия только деланно возмущалась, на самом деле находя это забавным, ведь обычно на муже и дочери оказывались одинаковые вещи.

— Да! — Громов прижал к себе дочь, поцеловал дочь и прошел к остальным.

— Тащи продукты сюда, Игорь! — послышалось с кухни. — Вы совсем меня тут бросить решили? — возмущенно прокричал Дима.

Лия обвела взглядом их гостиную, подняла на руки Кирилла и позвала всех за собой. Игорь помог Марие подняться, снова заключил дочь в объятия и замкнул их дружный строй. В просторной столовой, в которой хозяйничал лучший друг, их ждал почти готовый ужин, несколько часов бесконечных шуток от Димы и чувство абсолютного счастья.

Будь трижды проклята эта страна и будь трижды проклято мое решение отправиться в Москву лично.

Кто бы знал, что все закончится так, как закончится. Что я, как последний и законченный кретин буду стоять в аэропорту с кольцом, которое мне вернет моя невеста.

Я сидел в Шереметьево, ненавидел весь мир и ожидал своего рейса, который, как на зло, будто бы в издевку над моими бедами, откладывали уже во второй раз. Почему? Почему все должно было завершиться таким образом? Разве я заслуживал это?

Я летел в Москву с надеждой отдохнуть, прийти в себя после почти года одиночества. Так уж повелось, что у меня не ладилась личная жизнь с самого юношества. Нет, девушки у меня всегда были, с этим проблем никогда не возникало. Стоило им увидеть мою «модельную внешность», как любили поговаривать друзья или, не дай боже, мой бумажник, как практически все, как одна готовы были быть со мной. Что бы я им не предложил.

И вот в этом-то и была проблема. Все были либо охотницами за моими деньгами, либо пытались получить выгоду от общения со мной. Конечно, я их понимал. Семья у меня была богатая, влиятельная, имела большой вес и репутацию, но легче мне от этого не было.

Родители долго смотрели за моими метаниями, несколько раз пытались женить на дочерях своих бизнес-партнеров или просто из «нашего окружения», но я напрочь отказывался. Мне хотелось настоящего брака. Настоящих чувств. Я заслуживал, чтобы меня любили просто за то, что я — это я.

Мне хотелось уехать из этой страны, как можно скорее. Вернуться домой, обнять родителей, поговорить с другом, сестрой… забыть тот кошмар, в который моя возлюбленная окунула меня за считанные мгновенья. Но ад продолжался, он тянулся, потому что мой рейс все время переносили. Такими темпами мне пришлось бы проторчать в России, как минимум, еще одну ночь. Но ночевать в каком-нибудь плешивом отеле возле аэропорта не входило в мои планы. Я поклялся себе, что, если самолет не подадут через два часа, я начну громить Шереметьево. И будь, что будет. В конце концов, часть крови во мне была ирландская, надо было оправдывать ее.

Погода на улице была потрясающе хорошей, необычно теплой для столицы России, но меня совершенно не радовала. Наоборот, все вокруг будто бы издевалось надо мной, смеялось над тем, что со мной произошло.

Надо же… дожил, в свои тридцать семь получить такой отказ. В аэропорту. На глазах у посторонних людей. Я с силой сжал кольцо, покоившееся у меня в кармане. Острый камешек больно впился мне в руку, но я только злорадно усмехнулся. Так мне было и надо. Купился. Поверил, что нашел достойную девушку. А она не достойной оказалась, а дешевой. Обычной пустой куклой. Использовала меня, чтобы заставить ревновать своего бывшего, да сбежала к нему, когда добилась своего. Я явился просто инструментом по достижению цели. В очередной раз. На сей раз в неожиданном контексте, признаюсь, но все же. Результат, как и всегда, был один и тот же.

Багаж пришлось сдать в камеру хранения, хотя, честное слово, я бы бросил его к чертям, если бы мне сказали, что можно будет улететь прямо сейчас. Вот только как же. Чудес в моей жизни не случалось.

Когда я понял, что ждать придется еще, минимум, два часа, пришлось вооружаться кофе, сигаретами и гордо шествовать к месту для курения. Чертовы законы. Меня только что бросили, как последнего дурачка, я имел права громить все вокруг. Я обязан был напиваться, но нет. Меня учили держать лицо, и я по привычке прятал все свои эмоции.

Я почти достиг нужной мне территории, когда какая-то незнакомка влетела в меня на приличной скорости. Вскрикнула, пошатнулась на своих высоченных каблуках и затараторила что-то на русском. Я не разобрал ни слова, зато успел проследить, как на белоснежной рубашке расплылось уродливое коричневое пятно. Благо, что кофе был прилично остывшим и не обжег меня.

— Серьезно? — Я несколько раз глубоко вздохнул, попытался взять себя в руки.

— Ой, простите, пожалуйста, — уже на родном для меня английском, заговорила девушка.

— Да плевать. — Дослушивать ее я не стал. Небрежно оттолкнул, поморщившись, как от зубной боли, и пошел дальше. Позабыл и о сигаретах, и о кофе. Теперь нужно было что-то делать с одеждой. Проклятье. Ну что еще должно было свалиться на меня сегодня? Мне нужно было убираться из этой страны, пока она не прикончила меня.

На удивление, сам перелет прошел быстро, без хлопот. Я не думал, что смогу заснуть, однако стоило мне только удобно примоститься на кожаном кресле первого класса, сделать пару глотков крепкого чая, как глаза тут же налились свинцом и я провалился в царство Морфея. Проспал «всю дорогу» и неохотно разлепил глаза только когда стюардесса галантно коснулась моего плеча. Наконец-то, я был дома.

Меня встретили в аэропорту, личный слуга занялся багажом, на специальном парковочном месте ждал автомобиль с моим водителем.

Я не знал, ехать сначала домой, к родителям или отправиться прямиком в паб, чтобы, как следует, напиться. Сегодня я просто обязан был напиться, правда не знал, сможет ли Дэн или Анабель составить мне компанию. С тех пор, как лучший друг и кузина, с которой я рос с самого детства сошлись и стали парой, их было не оторвать друг от друга. И времени стало меньше. На меня.

Ни то, чтобы я обижался, нет… просто иногда скучал по временам, когда можно было болтаться с другом и без сестры и, наоборот. Но все вокруг взрослели, создавали семьи, заводили собак, рожали детей. А я по-прежнему оставался один. Будто бы был кем-то проклят.

Я задумался и снова окунулся в тягостные мысли. Погода в Лондоне этому способствовала: дул холодный ветер, лил знатный дождь. Я стоял под навесом и курил, пока водитель и слуга терпеливо ждали меня.

Взгляд зацепился за знакомые туфли. Иначе я бы вряд ли ее заметил. Ту самую незнакомку, которая врезалась в меня и заставила отправить дизайнерскую рубашку в мусорное ведро. Надо же, она тоже прилетела в Лондон. Длинноволосая, длинноногая, ярко накрашенная… бесстыжая, одним словом. Наверное, ничем не лучше Марии.

Я сделал очередную затяжку и пронаблюдал за тем, как она мечется из-под навеса и обратно. Попытки поймать такси были безуспешными, и каждый раз короткая перебежка давалась все тяжелее и тяжелее. Конечно, на таких-то каблуках. Я искренне не понимал, почему в аэропорт нельзя было явиться в обуви поудобнее, это же все-таки была не красная дорожка, хотя, что я понимал в женщинах?

Незнакомка совершила очередной забег, громко выругалась, когда какой-то здоровенный мужик отпихнул ее и занял очередное такси. На этот раз она так и осталась стоять под проливным дождем. Словно смирилась с тем, что ничего не поделаешь. Ничего не изменить — ей суждено промокать под холодным лондонским дождем.

Я усмехнулся, докурил свою сигарету. Слуга тут же оказался возле меня, раскрыл зонт, зашагал в одном темпе со мной.