В августе 1945 года из Советского посольства Канады сбежал в Америку предатель Гузенко*, после того как его хотели отозвать за злоупотребление служебным положением. В марте 1946 года Гузенко дал показания, что он знает шпионов по атомной бомбе[667].

В 1949 году Трумэн объявил, что СССР взорвал атомную бомбу.

Были арестованы в июне 1950 года Розенберг Юлиус, Мэртон Собелл, Давид Розенберг, Грингласс*, Хисс (бывший секретарь сан-францисской конференции, на которой была создана ООН). Хисс был вместе с Рузвельтом в Ялте в 1944 году[668].

Агентство Херста заявило, что комиссия по атомной энергии опубликовала секретные данные, что СССР получил материалы об атомной бомбе из США[669].

Дело велось несколько лет. Провокационную роль по делу Розенбергов играла Рут Грингласс* — <жена> брата Этель Розенберг*. Рут Грингласс — жена Давида[670].

Рут решила, что ФБР отпустит Давида (мужа), если она все расскажет, поэтому и пошла на это. Но Давид все равно был осужден на 15 лет.

Процесс начался в марте 1951 года. Мэртон Собелл осужден на 30 лет. Юлиус Розенберг приговорен к смертной казни на электрическом стуле.

Перед казнью Юлиус Розенберг на предложение признать себя виновным, и тогда решение будет пересмотрено, ответил: «Человеческое достоинство не продается».

За 6 минут Юлиус и Этель Розенберг были уничтожены.

Находившийся там наш работник В. Зарубин был в курсе событий.

С В. Ротшильдом* я встречался только один раз, в посольстве[671]. Этот человек был известен очень давно как «наследник» по делу Филби* и других. Он прекрасно знал, что эти люди, имеющие определенные склонности, связаны с нами, и использовал их для передачи в Москву информации, в том числе и ложной.

Вообще, полезные связи с ним закончились с образованием Израиля.

Как вы помните, английское правительство всегда было против создания Израиля, а Ротшильд, наоборот, содействовал этому.

Все материалы по Палестинской проблеме в 40-е годы и по английской позиции были получены нашей разведкой от Ротшильда в 30–40 годы. После бегства Берджесса* и Маклина*[672] он появлялся только на официальных приемах в наших посольствах и встречался или с послом, или с Микояном, или с Маленковым.

На меня он произвел в Лондоне неприятное впечатление. Доверия не вызывал. Я подобных дельцов много встречал в Бессарабии и Румынии, и в Германии после войны.

Контакт, конечно, по программе визита и вопросов для обсуждения с англичанами был интересен[673]. Но Ротшильд всегда преследовал только свои цели. Ротшильд по-своему скомпрометировал и Филби, и других. Связь с ним ставила под сомнение передаваемую ими информацию.

Нам помогали, разделяя наши идеалы, такие солидные, серьезные и порядочные, бескорыстные люди, как Бернал*, Айвор Монтегю*, крупнейшие ученые. Ротшильд — это лишь попутчик.

Этот человек был давно связан с нами. Дело было крупное. Он был сотрудником военной английской разведки и связался после войны с генералом Утехиным*, из СМЕРШа, чтобы ему помогли найти пропавших в Закарпатье во время войны родителей, кажется, в Черновцах. Мы ему полностью не доверяли, хотя он принес протоколы допросов крупных нацистов, арестованных англичанами.

Потом Утехина посадили вместе с Абакумовым, и связь с Максвеллом прервалась[674].

И вдруг он появился в Москве, в 1955 году, прорвался к академику Топчиеву* и предложил издавать и продавать журналы Академии наук СССР по физике, химии, математике за границей. Хотел, как издатель, делать на этом деньги.

Конечно, это была подстава англичан и, возможно, сионистов, но им очень заинтересовался Грибанов*. Максвелл дал выход на неформальный контакт с лидером лейбористов Вильсоном.

Тогда мы помогли ему получить права на продажу на Западе фильмов о советском балете. ЦК одобрило наше предложение.

Я видел его только мельком в Англии на приеме в посольстве. За границей с ним встречался только Грибанов и кто-то из его аппарата, кажется, Норман Бородин*, а уж дальше, как он попал к Брежневу и стал издателем его мемуаров, я не знаю. При мне, в 50-х годах, ему дали заработать, а какой толк был от авантюриста и, конечно, двойника, я не знаю[675].

Суэцкий кризис начался задолго до начала войны на Синае в октябре 1956 года[676].

Хрущев получил первую ориентировку о Насере* еще от Неру во время визита в Индию. Неру сказал, что Насер создал такую ситуацию, при которой и американцы, и англичане будут вынуждены вести переговоры о своих интересах в Африке и на Ближнем Востоке с СССР и Индией как посредниками. Но Насеру надо помочь экономически и оружием[677].

Весной 1956 года наши поставки оружия через Чехословакию Насеру озаботили англичан. Но мы эти связи засекретили[678].

В начале лета 1956 года КГБ получило указание совместно с МИД проработать новую линию и предпринять новые шаги в Египте, на Ближнем Востоке и Йемене. Тогда и начались предварительные секретные контакты с Египтом, когда египтяне стали обсуждать вопрос о национализации Суэцкого канала. Об этом договаривался еще Шепилов[679].

Все секретные переговоры шли при участии нашего резидента, кроме того, переводчиком на высшем уровне также был офицер разведки КГБ.

Нас здорово подвели старые агенты из Англии. Берджесс, который работал на Комитет информации и 2-е управление, встречался в гостинице «Советская» с английским мэром не то Манчестера, не то Ливерпуля, и дал дезинформацию англичан, что англичане не начнут войну из-за канала. И Громыко попался на эту удочку.

Вообще, в это время, летом 1956 года и в начале осени, начали назревать события в Польше, в Познани и в Венгрии.

Плохо было то, что Тито и югославы хотели взять на себя главную роль в урегулировании Суэцкого вопроса.

С Насером поддерживал постоянную связь наш посол Киселев*. Тогда же начался обмен информацией с египтянами разведывательными данными. Нас обеспокоили действия американцев в Сирии. Там готовился переворот[680].

Вообще, войны не ждали и занимались тогда многими делами. Решили использовать возможности Совета мира. Харитонов и Грибанов дали Эренбургу задание поддержать Египет[681].

У руководства возникли опасении, что вероятная война Англии и Египта из-за Суэцкого канала может сорвать договоренности между Хрущевым, Булганиным, Иденом и Ги Моле* об улучшении отношений.

В сентябре маршал Жуков и я направили Хрущеву предложение, чтобы СССР стал военным гарантом в зоне Суэцкого канала и выиграл «войну без войны».

Громыко предложил, чтобы мы стали участником Конвенции по Суэцкому каналу. Военная разведка низко оценивала египетскую армию. Наши широкие связи в Египте не гарантировали, что их военные смогут хорошо освоить нашу технику: МИГи, танки, эсминцы, которые появились у Египта.

Наш резидент в Израиле и посол Абрамов* первыми сообщили о надвигающейся войне. Мы предупредили Насера, называли даже примерные сроки — вторая половина октября, но египтяне вели себя беспечно, ничего не подготовили[682].