— Что тебя удивляет? — Николас выгнул одну бровь.

Я с интересом переводила взгляд с хозяина на помощника.

— Эм… Не понимаю, зачем тебе библиотекарь, — кашлянул тот, смущенно взглянув на меня.

— Мне он и не нужен, ты вполне справляешься, — ответил Ник, хлопнув того по спине. — Мне нужна папка с исследованием параллельных миров, где она? Хочу эту юную даму попробовать отправить домой.

— Ээээ, — промычал Арно, — я, кажется, ее куда-то положил, но не вспомню, куда.

Глаза человечка заметались по полкам, он бесконечно натирал платком лысину, а я не могла сдержаться и мысленно хихикала, стараясь удержать на лице постную мину.

— Ты же недавно перебирал все папки, — нахмурился Николас, тоже оглядывая стеллажи.

— Я точно положил их куда-то, а куда — надо подумать, — растерянно и чуть виновато Арно развел руками. — Сейчас запущу поисковое заклинание, думаю, уже к вечеру папка будет у тебя, а то и того раньше.

— Уж постарайся! — колдун быстро развернулся, бросил мне короткий приказ идти за ним и вышел вон.

Я засеменила следом, все также держа туфли одной рукой, а подол платья подняв второй. Божечки, кто изобрел эти длинные хламиды?! Отчего я не попала сюда в нормальных джинсах? Ну ведь мог бы неведомый кто-то сжалиться над маленькой попаданкой и одеть ее как следует!

— Быстро тебя спров… эээ… отправить домой не получится! — Хмуро сказал хозяин дома. — Арно явно куда-то уволок папки, иначе бы он сразу их нашел. Наверное, опять исследование какое-то проводит, чудак!

— А кормить у вас тут будут? — весело спросила я, незаметно пристроив надоевшие туфли на подоконнике за большой вазой с цветами. — А то я жутко голодная, слона бы съела!

— Надеюсь, это юмор такой, — хмыкнул Николас. — А то, боюсь, талия слегка увеличится.

— Я ж не беременеть собираюсь, всего-то поесть! — не удержалась от подколки я и засмеялась, глядя в ошарашенные синие глаза.

Николас откашлялся и как-то даже смущенно сказал:

— Надеюсь, это можно списать на воспитание, а не распущенность нравов.

— Что именно? Что я хочу есть или не собираюсь обзаводиться детьми? — мне нравилось шутить, видимо, здесь это было не в ходу, а потому вызывало такую реакцию у собеседника. Интересно, а другие представители этого мира также будут реагировать на мой юмор?

Словно прочитав мои мысли, Николас закатил глаза и фыркнул.

— Видимо, в вашем мире не принято особенно жеманничать перед малознакомыми людьми, — заметил он. — Предлагаю пройти в столовую, я прикажу подавать обед. И возьми туфли, в приличном обществе не ходят босыми.

— В приличном обществе я б босая и не пошла, — пробурчала я под нос еле слышно, но колдун все же обернулся. Глядя в его глаза и иронично вздернутую бровь, я сказала: — Ну, вы ж сказали взять туфли, но не надеть их!

Прикрыв лицо рукой и сокрушенно покачав головой, синеглазый развернулся и пошел по темному коридору, движением руки приказав мне следовать за собой. А я что? А я есть хочу, потому пошла за ним, прижимая к себе ненавистную обувь и крутя головой, стараясь не пропустить ничего интересного. А оно здесь было! На стенах оказались развешаны картины с изображением странных существ. Часть была похожа на людей, часть нет. На одной из картин, возле которой я застыла, открыв рот и закусив губу от удивления, в момент битвы был изображен получеловек-полузмей, обнаженный до пояса, со свирепым выражением невероятного по красоте лица, он будто меня хотел поразить занесенным копьем. Настолько натуральным его изобразил художник, что я содрогнулась, ощутив волну ненависти от этого взгляда.

— Это один из наших королей прошлого, — заметил Николас, неслышно приблизившись ко мне. — Его изобразили в момент эпичной битвы с гоблинами. Художник тоже был там и видел все своими глазами, а потому ему удалось передать весь накал страстей, бушевавших на поле боя.

— Зачем вообще держать дома такие картины? — я недоуменно повернула голову в сторону колдуна и уставилась ему в глаза. — Это ж удручает невероятно!

— Забавная ты, рыжуха! — хмыкнул вдруг Николас. — Удручает ее!

— Хватит фамильярничать! — возмущенно воскликнула я. — И я не рыжуха!

— Интересно, а какая ты? — он вдруг шагнул ко мне и взял прядь волос, пропуская ее между пальцами. — Светлая? Темная?

— Зеленая! — я вырвала волосы и сделала шаг назад.

— Не может быть! — его глаза заискрились смехом. — На вашей параллели нет гоблинов, я точно знаю.

— А у меня такое впечатление, что меня всегда одни гоблины только и окружают! — что-то настроение мое стремительно поползло вниз.

Представила, что на Земле сейчас вечер, я бы пришла домой, завалилась с книжкой в кровать, укрылась теплым пледиком — ммм! А вместо этого приходилось стоять здесь босиком на каменном полу перед неизвестной расы колдуном и делать вид, что я вся такая смелая и независимая. А я не такая! Я милая, нежная и любящая романтические истории девушка!

От ощущения безысходности вдруг захотелось заплакать. Не удержавшись, я хлюпнула носом и заревела. Не ожидавший от меня такого коварства и подлости Николас отшатнулся, а потом шагнул ко мне.

— Что случилось? — изменившимся голосом спросил он, как-то даже увеличившись в размерах и нависая надо мной. — Больно? Ты обиделась?

— Ноги замерзли, — продолжая шмыгать носом, сообщила я, — и домой хочу!

Новый поток слез орошал уже рубашку колдуна, который решил меня пожалеть и прижал к себе вместе с туфлями у груди. Каблуки остро впивались в ребра и мне и ему, но он стойко переносил эти тяготы и даже поглаживал меня по голове, шепча что-то на незнакомом языке. Я ощутила себя маленькой девочкой рядом с большим и сильным мужчиной, мне стало себя еще жальче, отчего поток слез увеличился в разы, в горле застыл противный комок, а из носа начался настоящий водопад.

— И я умру здесь, всеми забытаааая, — провыла я, представив, как на работе мое место займет другая любящая чтение дурочка, а мою квартиру за бесхозностью отдадут государству. Мою квартиру, которую я с любовью обставляла мебелью, сама шила занавески и постельное белье, покупала всякие приятные сердцу мелочи.

Николас выругался на незнакомом опять же языке, а потом подхватил меня на руки и понес куда-то. Я не видела, куда он идет, уткнувшись ему в плечо лицом и дыша уже ровнее. Всхлипы постепенно стихали, я даже устыдилась своего поведения и завозилась на руках у «спасителя», но он только крепче прижал меня и продолжил шествие. Вскоре выяснилось, что он приволок меня в какую-то комнату, похожую на его спальню, только окна выходили не на озеро, а на лес и горы. Поставив меня на ноги, Николас сделал шаг назад и сказал смущенно:

— Располагайся, я пойду займусь обедом, а позже зайду за тобой. Можешь, кстати, тоже звать меня на «ты», здесь, в моем доме, нет никого, кроме нас троих, поэтому можно особо не церемониться.

Слезы мои высохли, как не бывало. Я, честно сказать, была удивлена таким своим поведением, совершенно мне не свойственным. Может, это чужое тело такое вот все слезливое?

Благосклонно кивнув хозяину дома, я обратила свой взор в сторону ванной комнаты. Поняв мое затруднение в столь деликатном вопросе, Николас ретировался, а я, наконец, смогла посетить местную уборную и воспользоваться водой и мылом. Надо сказать, удивление от водных процедур было приятным. Унитаза и раковины в привычном понимании не было, вместо них было организовано что-то среднее между биде и стулом, очищающееся с помощью магии, как оказалось, а еще моющее и осушающее все интимные места, после чего я вздохнула с удовольствием. Руки помыла в странном устройстве в виде лепестка, куда при моем приближении набралась вода, а после мытья исчезла. Все-таки в родном мире все привычнее устроено, а здесь как-то пугало своей новизной. Эх, еще бы платье сменить на что-то более удобное! Но в шкафах было пусто, а также пусто оказалось и в моем животе, громко забурчавшем при мысли о хотя бы малюсенькой куриной ножки.

Я подошла к панорамному окну с высокими полукруглыми стеклянными дверями посередине и выглянула на улицу. Передо мной простирался девственный лес, вдали виднелись синеющие вершины гор, а ближе к дому слышалось пофыркивание неведомого животного.