– Не совсем так. Просто несколько недель назад, когда Максим был в Лондоне, я видела, как он входил с одной женщиной в отель «Кларидж». Я в этот момент случайно проезжала мимо на такси. По-видимому, он пригласил ее на ленч.

– Кто она, ты знаешь?

Анастасия поколебалась, затем выпалила:

– Камилла Голленд.

– Камилла! Но ведь она недавно опять вышла замуж!

– Не будь наивной, мама. Брачные узы не препятствие для адюльтера.

– И ты подозреваешь?

– Кажется. Нет, это не так – знаю. И я абсолютно оправдываю Максима за недостатком улик. Не думаю, что между ним и Камиллой Голленд что-то есть. Это скорее всего… если быть честной, то мне она никогда, по сути дела, не нравилась, и это оттого, что я никогда ей не доверяла.

– Не заводи на Максима дело лишь потому, что видела его входящим в ресторан с женщиной. Никто не знает мужчин и их повадки (пусть это не лучшее слово) так, как я. Но скажу тебе: с первого дня твоего замужества я чувствовала, что Максим кристально честен.

– До нашей свадьбы ты думала, что он славится похождениями…

– Это было раньше, а теперь… – Марго наклонилась и сжала руку Анастасии выше локтя: – Я намерена помочь вам получше организовать вашу жизнь с Максимом, и, когда он в следующем месяце приедет к нам на Ривьеру, ты должна сказать ему, что намерена чаще путешествовать вместе с ним.

– Ох, уж и не знаю… – упавшим голосом проговорила Анастасия.

– Думаешь, станет возражать?

– Нет, но…

– Никаких – «но», Анастасия. Решено.

Стоял жаркий мглистый день, и Максим надеялся, что с утра подует мистраль, но слабый ветерок и вовсе стих, в воздухе парило, вода в море стала теплая, как в пруду.

Он находился на террасе «Ла Серениссима» – их виллы в Больё-сюр-Мер, что между Ниццей и Монте-Карло, и глядел вдаль, за длинный зеленый газон, за плавательный бассейн и еще дальше – на Средиземное море.

Месяц, проведенный здесь с семьей, пошел ему на пользу, он это знал. Он чувствовал себя отдохнувшим и обновленным, полным здоровья и жизненных сил и испытал огромное удовольствие, проведя время с Анастасией и детьми. После целой недели полной праздности, чуть ли не хождения из угла в угол он сделал несколько срочных выездов в Лондон по делам, но почти сразу же возвращался. Так что он большую часть времени оставался на месте, управляя делами из своего офиса здесь же, на вилле. Его недавно снабдили новейшим оборудованием, средствами связи, позволявшими поддерживать контакт с конторами в Лондоне, Нью-Йорке, Париже и Гонконге.

– Папочка! Папа!

Он повернул голову и увидел Аликс. Девочка поднималась по ступеням, возвращаясь с пляжа, размахивала полотенцем и махала ему рукой. За ней по пятам вышагивал с ведерком и рыболовной сетью ее братец Майкл.

До чего же красивы они были, его дети.

В девять лет Аликс стала миниатюрной копией Анастасии: белокурая, белокожая, такая же тонкокостная, как ее мать. Глаза – серо-зеленые с поволокой. Девочка обещала намного перерасти мать. Пока что долговязая, как жеребенок, с мальчишечьими ухватками, она была прелестна. Восьмилетний Майкл весь в него: и лицом, и сложением, наверное, и роста будет такого же. Оба ребенка буквально излучали здоровье, энергию и жизнерадостность. Максим никогда не видел их такими красивыми, как сейчас, золотисто-коричневыми от летнего загара.

Они взбежали по газону к нему на террасу.

– Папа, мы костер будем жечь? – спросил Майкл.

– Конечно, – отозвался Максим, вспомнив вдруг о ненужных бумагах, которые надо уничтожить. За завтраком он сообщил Майклу про костер, поскольку в офисе машинка для ликвидации бумаг поломалась.

– А мне тоже будет можно помогать, папа? – спросила Аликс, смотревшая на него с мольбой в глазах, склонив набок голову и симпатично морща носик.

– Почему же нет? Я думаю, нам лучше всего заняться этим пораньше, еще до ленча. А то ваша мама вряд ли будет довольна, если мы тут станем дымить, когда за столом едят, к тому же придут гости. Надо бы сбегать поискать Марселя и сказать ему, чтобы разводил костерок, а я пойду за бумагами. Я вас найду за домом у леска через несколько минут.

– Побежали! – крикнул Майкл сестре, и оба помчались через лужайку, только пятки засверкали.

Максим вернулся в дом, миновал главный салон, отметив, что там прохладно и очень приятно. Интерьер был решен в хорошем вкусе и с помощью кремового, белого, кофейного, персикового и желто-зеленого тонов. Анастасия унаследовала от матери дар декоратора, и вся вилла являлась свидетельством ее превосходного вкуса.

Он наткнулся на супругу в мраморном холле, и у него дух захватило от ее вида. Как она сегодня хороша, подумал он. Она была в бледно-зеленом бумажном сарафане без бретелек и с рюшами на лифе, в широкополой соломенной шляпе с маками и васильками, украшавшими ленту, а в руке корзинка с цветами. Золотистые, выгоревшие от солнца и моря волосы свободно ниспадали почти до талии. Руки и плечи покрывал загар, позолотивший и ее ноги в сандалиях.

Она улыбнулась, он улыбнулся в ответ и протянул к ней руки. Обнял за талию, привлек к себе, крепко прижал. Потеревшись носом о ее шею, пробормотал:

– Ты сегодня очень даже персиковая, сладость моя.

Она рассмеялась и легонько оттолкнула его:

– Я должна расставить цветы в вазы.

– А я должен сейчас сжечь лишние бумаги.

– Перед ленчем искупаемся в бассейне, ладно?

– Еще бы! – ответил он, подмигивая.

Они разошлись в разные стороны. Анастасия отправилась по коридору на кухню, Максим завернул налево и побежал в свой офис. В течение многих дней он складывал ненужные бумаги в два пакета из-под покупок, теперь взяв их, понес во двор.

Аликс с Майклом поджидали его, а садовник Марсель уже разжег костер. Вчетвером они стояли вокруг, и дети подкармливали огонек бумагой.

– Папа, а почему ты их сжигаешь? – вдруг поинтересовалась Аликс.

– Потому что они секретные, – успел ответить раньше отца Майкл.

– Да знаю я, – сказала Аликс. – Папа, но почему же их просто не запереть в сейфе?

– Начнем с того, что их слишком много, а во-вторых, они мне больше не понадобятся. Вместо того чтобы им валяться кругом, лучше их уничтожить на костре или в шредере – специально предназначенной для этого машине.

– Понимаю, – сказала Аликс. – Это потому что ты не хочешь, чтобы кто-нибудь еще их увидел или взял себе, правда?

– Умница. – Максим пожал голое плечико девочки.

– Она самая умная из всех девочек, каких я знаю, – гордо заявил Майкл. – Точно, папа, знаешь какая умная, мы даже могли бы ее взять к нам в бизнес.

– Да, об этом стоит подумать, – ответил Максим, старательно пряча улыбку, так как видел, что сын сказал это вполне серьезно. – Если Аликс захочет войти в наш бизнес, конечно же, мы не будем возражать.

– Я могла бы, – отозвалась Аликс, глядя сияющими глазами на обоих, явно польщенная неожиданным комплиментом братца. – Мне надо будет об этом подумать. Я еще не решила насчет своей карьеры.

Максим с Майклом обменялись понимающими взглядами и продолжали жечь бумаги в костре.

В то же утро, только позднее, после деловых переговоров с Лондоном, Максим отправился с детьми купаться в бассейне. Он любил проводить с ними время, они платили ему тем же. Между всеми троими существовала некая спайка.

Анастасия спустилась к бассейну за час до ленча. Она стояла у бортика и счастливо улыбалась, глядя на веселую кутерьму в воде.

– Мама, а ты купаться будешь? – крикнула ей Аликс, прыгавшая с большим мячом рядом с Майклом.

– Мам, прыгай к нам скорей! – завопил Майкл, жестами приглашая ее.

– Навряд ли, по крайней мере не сейчас, родные мои, – сказала Анастасия и направилась к шезлонгам, стоявшим неподалеку. Сняв купальный халат, набросила его на спинку шезлонга, села. Взяла местную газету и принялась читать.

– Стасси, милая, как ты себя чувствуешь? – спустя несколько минут спросил вставший перед ней Максим, озабоченно хмурясь.