Вот он стоит перед Максимом на телеэкране, как стоял живой всего шесть месяцев назад. Волосы взъерошил легкий ветерок, на губах – улыбка, видно, что он весел и ему все нравится. Теплый человек, не чуждый иронии и юмора.

Максим почувствовал, что глаза опять начинает щипать при виде президента, которого уже нет в живых. Будьте прокляты, сукины дети, учинившие это! Максим в ярости треснул кулаком по спинке стула.

– Феноменальный успех компании «Алландейл Групп» – безусловно, выдающееся завоевание Максима, ты не находишь? – заговорила Марго Деревенко, отложив «Таймс» на стол и глядя на дочь. – Тут статья о нем – сплошные похвалы.

Анастасия промолчала. Она сидела, устремив взор в прелестный сад, с таким тщанием и усердием возделанный ее матерью за многие годы, и думала, какой это чудный приют красоты и спокойствия, и притом в самом сердце Парижа. Покой, думала она. Истинный, полный покой. Анастасия подавила вздох, не желая, чтобы мать спросила ее, все ли в порядке. Потому что не все. Она чувствовала себя такой усталой, такой вымотанной и лишенной жизненных сил. В этом состоянии она пребывала уже давно. Годы.

– Дорогая, ты меня слышишь? – спросила Марго.

Анастасия встрепенулась, улыбнулась матери, словно заверяя, что все у нее в порядке:

– Извини, наверное, немного замечталась.

– Я сказала, что в этой статье говорится много хорошего про Максима, и я просто заметила, что успех «Алландейл Групп» экстраординарен.

– Да, за последние семь лет он превратил ее в крупную многоотраслевую фирму. Но она в то же время стала крестом, который вынуждена нести я, – ответила Анастасия скучным, бесцветным голосом.

Марго посмотрела на нее, хмурясь:

– Какие странные вещи ты говоришь.

– В этом суть наших проблем… – начала было Анастасия, но осеклась, тотчас пожалев о сказанном.

– Проблемы?! – воскликнула Марго. – Что ты хочешь этим сказать, ну говори же!

– Ах, мама, право, мне сейчас вовсе не хочется об этом… В другой раз. Прошу тебя, забудь мои слова.

– Да не могу я забыть, Анастасия. Ты и выглядишь неважно последний год. Мы с отцом обеспокоены, если хочешь знать. Я была страшно рада, когда ты сказала, что собираешься пожить с нами несколько недель. – Она сжала пальцы дочери: – Ну пожалуйста, расскажи мне все. Мы с тобой всегда были так близки. – Поскольку Анастасия молчала, Марго добавила: – Мы с отцом давно чувствуем, что тебе как-то не по себе, но никак не предполагали, что у тебя проблемы с Максимом.

– Да, наверное, их у нас нет, мама. Все проблемы во мне самой.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я все время утомлена. Какая-то слабость, словно я хвораю. Мне кажется, не осталось во мне ни одной искры.

– Ни одной искры! – воскликнул пораженная Марго. – Но тебе ведь всего двадцать девять, Боже праведный!

– Я понимаю, что это звучит смешно, но это правда. Во мне нет энергии, последнее время я словно в депрессии.

Это признание не на шутку испугало Марго. Она пытливо вгляделась в бледное лицо дочери и сразу поняла, что Анастасия сказала именно о том, что действительно беспокоило ее.

Сочувствие быстро сменилось недоверием.

– Анастасия… дорогая… у тебя по сравнению со всеми другими людьми нет никаких поводов для депрессии. Ты молода и очень красива. У тебя красавец муж, который тебя обожает, к тому же он миллионер, потрафляющий любой твоей прихоти. У тебя двое прелестных и умных детей, любящие родители. Помимо всего у тебя роскошный дом в Мэйфере. Просто загляденье, да еще прекрасная вилла в Больё и квартира на Пятой авеню. – Марго покачала головой: – Если уж у тебя депрессия, то наверняка должна быть конкретная причина для этого. Должно быть, что-то физиологическое… Тебе необходимо сходить к доктору.

– Мне не нужен доктор, мамочка. Честно говоря, я сама не пойму, что мне надо.

Нет, подумала она, я-то знаю. Мне нужен такой Максим, каким он был, когда мы поженились. Я не могу пробиться к его душе, он стал другим. Он давно не тот. Не знаю, в чем дело, но мы потеряли друг друга.

– Иногда депрессию вызывает нарушение химического обмена. Может, тебе сходить к диетологу? – предложила Марго.

Анастасия мотнула головой.

Ее мать задумалась, поразмышляла:

– Теперь, когда оба ребенка в школе-пансионате, тебе, может быть, тоскливо без них?

– Думаю, дело не в этом.

– Когда мы говорили об «Алландейл Групп», ты сказала, что эта компания – корень ваших проблем. Ответь, пожалуйста, что ты хотела этим сказать? Не зная, я не смогу тебе помочь.

Анастасия повернулась к матери и, увидев на ее все еще симпатичном лице выражение искренней любви и озабоченности, почувствовала, как слезы подступили к глазам.

– Да, мама, мне тоскливо, – призналась она. – Но это тоска не по Аликс или Майклу. Я тоскую по Максиму. Он без конца в разъездах. Летит то в Нью-Йорк, то сюда. Это все началось с покупки «Алландейл». Мчится то в Гонконг или Австралию, а то в Лос-Анджелес. Или куда-нибудь еще. У меня такое впечатление, что за последние шесть лет он ни разу не сошел с самолета, и все из-за «Алландейл». О да, она – основа его империи, и он превратил эту компанию в источник огромных доходов. Но какой ценой? – Она вздохнула и закончила тихим голосом: – Ценой нашего брака, на мой взгляд.

– Анастасия… Не могу себе даже представить…

– На первом месте у него работа. Всегда. Так всегда было и всегда будет. Она поглощает его без остатка. Теперь я это знаю. Ведь он просто ненормальный, когда дело касается работы. Мама, Максим более чем трудоголик. Еще не придумано название для человека, работающего, как он. Круглосуточно. У него выносливость вола и невероятная способность концентрировать внимание.

– Я не думаю, что можно упрекать за трудолюбие. Хотя должна признаться, меня чрезвычайно удивляет то, что он смеет пренебрегать тобой.

– По-моему, именно так оно и есть. Даже когда он со мной, голова его все равно занята делами, он весь в своем бизнесе. Как ни странно, но в известном смысле он стал гораздо спокойней и менее активен, – призналась Анастасия.

– Но ты всегда говорила, что он очень сдержанный и сложный человек.

– Это так. – Анастасия глухо усмехнулась и покачала головой: – Поверишь или нет, но после десяти лет супружества я так и не знаю, что у Максимилиана Уэста в душе.

– Дорогая Анастасия, ты извини меня, но, быть может, тебе надо больше ездить с Максимом. Чаще бывать в Нью-Йорке, в особенности теперь, когда обоих детей нет дома.

– Мое пребывание в Нью-Йорке мало что изменит, мамочка. Максим уходит ни свет ни заря в свой офис и остается там до поздней ночи, и никакой нашей совместной или светской жизни для него не существует. В Нью-Йорке я умираю от скуки. У меня там никого нет. И тем не менее Максим способен кинуть меня на денек-другой и слетать в Лос-Анджелес, а я сиди дома одна.

Марго многозначительно взглянула на Анастасию.

– Скажи, а как оно… между вами все в порядке? – спокойно спросила Марго. – Ну в спальне… в сексуальном смысле?

– Если тебя интересует, спим ли мы вместе – да, спим. Максим физически очень сильный и активный мужчина, и страстный, и любовью мы занимаемся. Правда, не так часто, как раньше, даже если он дома.

– Ясно, – тихо проговорила Марго. По ее голосу и виду было понятно, что она встревожена. – А ты не думаешь, что тут замешана другая женщина, а? – поразмыслив, предположила она.

Анастасия покачала головой.

– Ты уверена, что у него нет любовницы в Нью-Йорке?

– Сомневаюсь. Да ну, мама, может, он разок и переспал с кем-то… В конце концов, он подолгу вдали от меня, теперь вот уже полгода. Но я не думаю, что он эмоционально бесчестен… – Она замолчала, закусила губу и отвела взгляд в сторону.

– В чем дело? – воскликнула Марго. – Ты ведь о чем-то подумала, о чем? Или, быть может, вернее будет спросить – о ком?