— Это решение, которое принял король, — напомнил я. — И тебе нечего опасаться, жрец. Я не стану проповедовать учение своей госпожи, я уеду сразу после коронации. И твоей власти ничто угрожать не будет.

Его глаза сверкнули гневом.

— Хорошего же ты обо мне мнения, жрец Лейлы! Меня не интересует власть. Я служу своему богу, потому что люблю его и преклоняюсь перед ним. С того самого момента, как вошел под своды первого своего храма. Если его милость ко мне чуть больше, чем к остальным, я принимаю ее с радостью, но не беру того, что мне не нужно.

— Я понял, — поднял я примирительно руки. С этого станется, еще и придушит в гневе. — Орать не надо было. Я и так вижу, что вы благословлены Доэром.

— И как же это видится жрецу Лейлы? — прищурился он.

— Он что, не знает? — Я взглянул на прислужника за его спиной. Мальчишка скорчил мне рожу.

— Ну ты нахал! Сестричка, конечно, предупреждала, но такого… — Серые глаза взглянули на недоумевающего жреца. — Если он будет знать, он станет лишь благоговеть, а не любить.

— Боги, а ведете себя как дети! — фыркнул я. — Ты настолько не доверяешь собственному жрецу?

— Полегче, смертный! Ты слишком много на себя берешь! — Его голос почти гремел.

— Эй, ты орешь на моего жреца! — Рядом появилась Лейла.

— Он мне хамит! — возмутился Доэр.

— Ну и что?! Хочешь, чтобы он тебе пятки лизал, как остальные? — парировала богиня. — Ты уж определись, младшенький, что тебе надо! Сам еще недавно ныл, что хочешь, чтобы тебя ценили как личность, а не как бога.

Я подобрался к Тайригу и взял его за локоть:

— Пошли.

— К-куда? — Он ошарашенно посмотрел на меня.

— Отсюда. Нам надо поговорить. А здесь этого уже не сделать.

Лейла метнула в нас гневный взгляд, и я почти волоком утащил Тайрига. При семейных сценах богов лучше всего не присутствовать. Опять самыми крайними жрецы останутся.

Тайриг и я сидели в каком-то трактире и распивали кувшин вина. Я позаимствовал у него комплект простой, но удобной одежды, дабы не светиться своим примечательным нарядом жреца Лейлы, о котором все уже были наслышаны. Мой коллега постепенно приходил в себя после сцены в храме. Ему еще много придется осознать и, видимо, о многом поговорить со своим богом.

К сожалению, мне некогда было помочь ему. Коронация уже завтра, а Тайриг до сих пор не дал ответа.

— Тамира была мудрой женщиной, — задумчиво начал он, выбрав наиболее отдаленную от его бога тему. — Я помню, как увидел ее впервые, перед алтарем в свадебных одеждах. Ее глаза горели решимостью. Король так и не смог ее сломать до конца.

Я кивнул.

— Она очень хорошо вдолбила в мою голову чувство долга перед Мирейей. Наверное, именно из-за этого в первую очередь я вернулся помочь Кириану. И я никак не ожидал, что обрету всех троих своих братьев… Регил недооценил ее.

— Да, а теперь нам разгребать все, что вы натворили, — скривился он.

Я поднял на него глаза.

— Никто не должен знать о ритуале отречения и свидетельстве темного… Это принесет лишние проблемы. Пусть все валят на меня как на жреца Лейлы. Некоторые мои предшественники создали нам такую славу, что мало кто не поверит тому, что именно я свел с ума короля. Кириан не должен быть замешан во всем этом. Он будущий король. И если сделку со жрецом Лейлы ему еще простят, то фактом его отречения от отца и короля могут воспользоваться.

Тайриг хмыкнул:

— Так отговори его от этой безумной затеи с коронацией двумя жрецами!

— Ничего не выйдет, он настроен очень решительно. Я уже горло себе сорвал. В последний раз он вообще саданул кулаком по столу и заявил, что не изменит своего решения и раз мы делаем его королем, то не должны оспаривать его мнения. Я думал, на меня потолок рухнет. А слышали бы вы, как он ласково, до дрожи в коленках разделал Совет министров. Больше половины сразу подали в отставку, спасая свои шкуры.

— А я боялся, что он будет плясать под дудку братьев, — рассмеялся жрец Доэра.

Я криво улыбнулся:

— Он даже Криса утихомирил так, что тот до сих пор не понимает, что же случилось с его старшим братишкой, всегда таким уравновешенным и рассудительным. Только Кирилл ходит и улыбается. Кстати, вы видели его ауру? Лейла каждый раз замирает от какого-то непонятного восторга, но ничего объяснять не хочет.

— Видел, — кивнул он. — Но ничего не понял. Она постепенно окрашивалась таким вот образом. И давай уже на «ты».

— Хорошо, — кивнул я.

— Значит, Кириана не отговорить?

— Точно. Да и боги на его стороне, — добавил я.

Мы мрачно посмотрели друг на друга, и он разлил остатки вина по кружкам.

— Скандал будет на несколько государств сразу, — с тоской заметил Тайриг.

— Ничего, им полезно, — улыбнулся я.

Он внимательно взглянул на меня:

— Я слышу голос твоей матери сейчас.

— Так по договору о браке я ей и принадлежал.

— Регил сильно отыгрался на тебе.

Я прямо взглянул на своего собеседника:

— Он знал, что должен был меня убить, но побоялся.

— Хочешь сказать, что король не верил в маску принца Лилиана? — вскинулся Тайриг.

Я молча кивнул и допил свое вино. И только когда дно кружки соприкоснулось со столом, сказал:

— Никогда. Он слишком часто заглядывал в мои глаза. Он не знал о Лейле, но всегда понимал, что я опасен для него.

— Почему ты до сих пор жив?

— Я с четырнадцати лет принадлежу Лейле, — усмехнулся я. — Разве простой смертный смог бы отобрать у нее любимую игрушку?

— С четырнадцати лет… — задумчиво повторил жрец Доэра. — Многое в этом мире меняется. Если уж боги меняют свои правила, почему бы и людям не последовать их примеру?

— Ты о коронации Кириана?

— Да. Мы сделаем так, как он хочет. Коронуем его как жрецы Лейлы и Доэра.

— Да будет так! — Я заглянул в кувшин и заорал: — Хозяин! Еще вина!

Тайриг умел пить. И дебоширить тоже. Мы с ним славно развлеклись, когда к нам неожиданно подошли несколько человек, в которых угадывались наемники.

Что они хотели, я позже смутно припомнил: то ли им не понравился цвет моей помады, то ли они просто нас с Таиригом приняли за мальчиков для услады… Помню, как мой коллега поднялся из-за стола с милой улыбкой на своем невинном обманчиво молодом личике и шарахнул кувшином одного из них по голове. А там и я присоединился.

Последнее, что я запомнил, это укоризненный взгляд серых глаз и насмешливо-веселый — зеленых с вертикальными зрачками.

— И это мои Верховные жрецы! — Голос Кириана был полон задумчивого страдания.

Мое имя Лилиан Катани. Я старший сын короля Мирейи, но не являюсь его наследником. Мой отец изгнал меня за недостойное принца поведение и стиль жизни. Я личный позор отца. Такова была официальная версия. На самом деле наши с ним взаимоотношения и причины моего изгнания намного сложнее и глубже.

Я люблю заботиться о своей внешности. С пятнадцати лет умел пользоваться косметикой, кокетничать и делать все, чтобы мои капризы выполнялись. Но одновременно я вел вторую жизнь — жизнь жреца Лейлы, богини ночи и охоты. Страсть и убийство, вкус наслаждения и крови — всем этим я жил.

Многие соблазнялись моей красотой, но никто так к ней и не приблизился. Она всегда было маской, моим тайным оружием.

Сейчас я стою над могилой моей матери и борюсь с острым желанием убить своего собственного отца. Потому что именно он свел мою мать в могилу. Против него я сражался всю свою жизнь до этого момента. Убить его я теперь не мог, потому что уже отомстил. Отомстил так, что лучше бы он умер. Теперь бывшего короля Мирейи окружает беззвучная пустота в его сознании.

— Лиани.

— Уйди, Кэртис, — попросил я. — Я не хочу причинять тебе вред.

— Почему? — Оборотень встал рядом.

Я напрягся, но все же нашел в себе силы честно признаться:

— Ты друг.

— Друг? По правде говоря, я чувствовал себя скорее наблюдателем. И мне казалось, что ты еще долго не признаешь этого факта, — очень серьезно отозвался Кэртис.