- То есть, я не могу пленить того, кого захочу?

- Это и будет тот зверь, которого ты захочешь пленить. Кольцо поймет тебя.

- Что же, спасибо, - сказал Олег и, в соответствии с людскими обрядами, протянул руку Лешему, на которой неуклюже болталось кольцо-перевертыш.

Леший помедлил с тем, чтобы пожать руку в ответ. Он смотрел на нее и, казалось, принимал очень тяжелое решение.

- Пожалуйста, - сказал он, наконец, и пожал руку в ответ. – А теперь иди.

Олег вернулся в убежище, где застал Теодора Кительсона за спешными сборами. Ученый набивал дорожную сумку всевозможными склянками, мешочками и свертками. Последним увлечением Теодора Кительсона были растения, особенно те, что вредят человеку. «Врага надо знать в лицо», - кричал он, и брался за очередной опасный опыт.

Теодор Кительсон накинул кафтан, раздвоенные полы которого все еще покрывала пыль вчерашней погони.

- Куда-то едешь, Тео?

- Именно, – возбужденно ответил он. – Со вчерашними проблемами, я совсем забыл о проблемах сегодняшних. Но что тебе сказал Леший?

- Погляди.

Олег вытянул руку. На среднем пальце свободно болтался подарок.

- Что скажешь? – спросил Олег.

- Что оно тебе не по размеру – это точно. Не самый лучший образец искусства, который я видел. Видимо, его польза не в эстетическом, а в практическом смысле. Я прав?

- Посмотрим. Я пока и сам не знаю.

- Тогда увидимся ближе к ночи, и ты расскажешь мне об очевидных и не очень свойствах этого кольца. До встречи! – буквально крикнул, а не сказал Теодор Кительсон, перекинул мешок через плечо, подхватил самострел и выбежал из убежища.

- Да, увидимся, - сказал Олег.

Он положил перед собой кольцо.

«Какое бы животное я пленил?» - подумал он.

Первое, что пришло в голову – медведь. Самое сильное, после Лешего, существо в Глухом Бору. Но прежде чем пленить душу зверя его надо убить, а убить бурого медведя задача не из простых. Хотя Теодор Кительсон давно хотел заполучить медвежий желчный пузырь, чтобы проверить, так ли он хорош в лечении диареи.

«Нет, слишком опасно, - решил Олег. – Может пленить волка? В одиночку победить волка легко, но попробуй найди волка-одиночку. Хотя найти волка вне стаи можно, но это значит, что он слишком стар, болен или просто слаб от рождения. В такого зверя мне обращаться не с руки».

Олег поразился той обстоятельности мыслей, что заставила его все это обдумать, ведь ноги его просились поскорее в путь.

«Нет, - сказал он сам себе, - сначала надо все обдумать, а потому уже идти».

Так просидел он до полудня, перебирая весь бестиарий Глухого Бора, но ничего толкового не пришло в голову.

- Ладно, ноги, вы победили. Пошли искать нашего зверя, - сказал он и поднялся.

Неподдельный интерес к предстоящему предприятию подгонял каждый шаг.

«Может быть, орла?», - подумал он напоследок, покидая убежище.

***

Олег шел по знакомой тропе. Вот здесь Тео учил его обращению с самострелом. Поваленное дерево на холме служило мишенью и до сих пор сохранило следы болтов на потрескавшейся коре. Хоть Сизый и преподал Олегу некоторые основы стрельбы, когда тот еще был мальчишкой, но то были лишь основы. «Натяни тут и нажми здесь», - вот и все. Теодор Кительсон же ко всему подходил как к самому интересному занятию в жизни. Когда он рассказывал о стрельбе из самострела, казалось, что важнее ничего на свете нет. Вспомнив, как ученый сравнивал звук спускаемого затвора и летящего болта с музыкой, как вычурно он при этом размахивал руками и делал лицо, словно почувствовал запах пирога, Олег не сдержал улыбку. Пройдя еще версту, он оказался на небольшой поляне. Именно тут Теодор Кительсон учил его искусству верховой езды, что, несомненно, в тот момент имело самое первостепенное значение. Так ходил он по уже знакомым местам, и думал, что могли значить слова Лешего, о том, что кольцо выберет зверя за него. Олег решил передохнуть и укрылся от солнца в тени дуба.

-Как же оно может это сделать?

Олег снял кольцо и повертел его еще раз в руках, но ничего нового он не увидел. Он еще раз вспомнил их разговор: «Зверя за тебя выберет кольцо».

- Чего же ты медлишь? Небось ждешь какого-нибудь барсука или белку? Вот это подарочек будет, - сказал он и пошел дальше.

Долго шел он через лес, погруженный в мысли, пока не дошел до оврага, где впервые встретил кикимору. С тех пор прошло семь лет, но тот день он помнил как нельзя лучше. Олег сел на край оврага и свесил ноги. Светящиеся грибы, что росли на дне, пропали. Как позже Олег узнал, эти грибы растила Ивовая Ведьма, для связи с другими ведьмами. Если вырастить эти грибы кругом, то встав в него, ты сможешь заговорить с тем, кто стоит в таком же круге, будь он хоть у Северного Моря. Но этим пользовались лишь ведьмы. Потому Ивовая Ведьма в тот день отправила кикимору, чтобы собрать урожай. Она не хотела, чтобы секрет это попал в чужие руки. Тем более людские. Больше светящиеся грибы Олег не встречал. Так просидел он, пока не услышал рык, донесшийся сзади.

Проходящая мимо стая волков, решила воспользоваться замечтавшимся путником. Олег посмотрел на кольцо, но оно все также свободно болталось на пальце, и только жемчужина подмигнула солнечным бликом. Олег протянул правую руку ладонью к волкам, и они побрели дальше.

- Знака почти не видно, а все-таки работает, – Сказал Олег и вернулся взглядом к кольцу. – Что же мне с тобой делать? Молчишь и молчишь. – Он повернул кольцо, и по нему пробежала полоска света.

Юноша побрел дальше и дошел до небольшого ручья. Вдоволь напившись прохладной воды, он вспомнил историю, связанную с этим местом.

***

Когда Олег привык к жизни в лесу и к обществу Теодора Кительсона, он рассказал ему о своих злоключениях, что случились, когда он отправился в лес вместе с двумя деревенскими мальчишками. Теодор Кительсон выслушал все это очень внимательно, и с интересом, но когда речь зашла о Старичке Боровичке, он нахмурился.

- Однажды и мне довелось встретиться с русалками. Тогда они тоже плясали возле березы, но как только завидели меня они, стыдливо хихикая, скрылись в камышах, только плеск и услышал. – Сказал он, улыбнувшись, но тут же лицо его вновь приняло серьезное выражение. – А вот Старичок Боровичок. То, что в нашем лесу живет такое существо, это меня очень сильно волнует. Ты наверняка знаешь, что в Глухом Бору живут упыри. Так уж вышло, что где-то глубоко в чаще стояло захоронение. Когда тут начал расти лес и появился первый леший, мертвецы ожили. Возможно, настолько сильна была жизненная сила лешего, что даже мертвые вернулись в наш мир. Сами по себе они не опасны: выроют себе нору поглубже в каком-нибудь холме и плачут там по ночам, лишь изредка выбираясь наружу, чтобы полакомиться кроликом или еще кем-нибудь. На человека, вопреки расхожему мнению, они нападут, только когда тот будет иметь наглость, докучать им своим любопытством и бескультурьем. Даже сейчас я точно знаю, что в Глухом Бору живут четыре упыря, милые ребята в общем-то, - посмеялся Теодор Кительсон. – Но вот Старичок Боровичок – это особый случай. Исходя из того, как ты его описал, думаю, лет ему столько, сколько люди не живут, а достиг он этого, питаясь соками, которые текут и обливают органы человеческие.

Однажды, собирая травы, для, кхм… впрочем, неважно для чего, я услышал детский крик. Так быстро, как только мог я добежал до того места, откуда он доносился, но опоздал. Я нашел лишь пару маленьких следов, которые просто оборвались. Но в том месте было слишком много поломанных веток и опавших сосновых иголок, что навело меня на мысль, что их схватил кто-то сверху. Через пару недель, я  нашел два обглоданных детских скелета в кустах возле небольшого ручья, к западу отсюда. Опять-таки, следов на земле не было. Теперь же, выслушав твой рассказ, я понял, как все произошло. Этот humagust, по-вашему людоед, перемещается по деревьям. Леший, кстати, не хочет бороться с ним, ибо людоед необходимое зло. Так, видите ли, люди стороной лес обходят. Остается вопрос, кто те двое, что были с ним. Оборотни? Вряд ли, те бы не стали ходить парой, а еще и за людоедом. Каждый оборотень, которого я видел – гордый отшельник. Может это два лиха? Ты не заметил, сколько у них было глаз? Очень жаль.