Род ясно представлял себе все это. И хоть ни один человеческий глаз не видел сам взрыв, он ясно понимал, что там происходит.

Дрожь замерла.

— Все. Полный взрыв, — сказал взрывник.

— Спасибо. — Род неожиданно ощутил усталость. Он хотел выпить, хотя короткий утренний разговор предупредил его, что Дэн, вероятно, будет невыносим. Разговор будет вращаться вокруг новой любви Дэна.

Но тут он улыбнулся, вспонив, кто позже вечером будет ждать его в Йоханнесбурге, и усталость отступила.

Они сидели лицом друг к другу.

— Меня беспокоят три вещи, — сказала Терри.

— Какие именно? — спросил Род. Он натирал мылом губку.

— Во-первых, твои ноги слишком велики для этой ванны.

Род передвинулся, и Терри выплеснула половину воды на пол.

— Родни Айронсайдз, потрудись внимательней смотреть, куда помещаешь свои пальцы!

— Прошу прощения. — Он наклонился и поцеловал ее. — Что еще тебя беспокоит?

— Во-вторых, меня беспокоит то, что я не обеспокоена.

— Из какой части Ирландии ты родом? — спросил Род. — Графство Корк?

— Я хочу сказать: это ужасно, но я не испытываю ни малейших угрызений совести. Раньше я считала, что если со мной это случится, я не смогу смотреть в глаза ни одному человеку, так мне будет стыдно. — Она взяла у него губку и начала мылить ему грудь и плечи. — Но я совсем не стыжусь. Наоборот, я готова встать посреди улицы Элоф в час пик и кричать: «Родни Айронсайдз мой любовник».

— Выпьем за это. — Родни смыл пену с рук и поднял с пола два бокала с вином. Один от дал Терри, они чокнулись, рубиново-красное бургундское сверкало.

— Родни Айронсайдз мой любовник! — произнесла она тост.

— Родни Айронсайдз твой любовник, — согласился он, и они выпили.

— Теперь я произнесу тост, — сказал Род.

— Какой? — Она с готовностью подняла бокал, а Род наклонился и налил немного красного вина ей меж грудей. Оно пожедало по белой коже, как вино, и Род торжественно провозгласил:

— Благословен будь этот корабль и все, кто плывет на нем!

Терри булькнула от удовольствия.

— За его капитана. Пусть твердой рукой держит руль!

— Пусть его днище никогда не коснется рифа!

— Пусть он будет регулярно торпедирован!

— Терри Стайнер, ты ужасна.

— Да, не правда ли? — И они осушили бокалы.

— Ну, а теперь твое третье беспокойство.

— Манфред возвращается домой в субботу.

Они перестали смеяться. Род посмотрел на бутылку бургундского и снова наполнил бокалы.

— У нас есть еще пять дней, — сказал он.

Для Манфреда Стайнера это была неделя личного торжества. Его доклад на конференции послужил основой переговоров, все обсуждение вращалось вокруг него. Он выступал на заключительном банкете, на котором присутствовал сам генераль де Голль, и затем де Голль пригласил Манфреда выпить с ним кофе с коньяком в одной из приемных. Генерал был любезен, задавал вопросы и внимательно выслушивал ответы. Дважды он обращал внимание своего министра финансов на замечания Манфреда.

Проводы были сердечными, и с Манфредом прощались как с государственным руководителем. Как и большинство немцев, Манфред питал слабость к мундирам и наградам. Он представил себе, как будут выглядеть звезда и ленточка на белоснежном лацкане его пиджака.

В прессе и во Франции и дома отзывы были самые благоприятные. Даже язвительный журнал «Таймс» поместил снимок, на котором генераль де Голль внимательно склоняется к Манфреду, положив руку ему на плечо. Надпись под снимком гласила: «Охотник и ястреб. На добычу за долларом?»

Стоя в крошечном туалете в хвосте боинга южноафриканской авиакомпании, Манфред негромко насвистывал и раздевался. Сняв жилет и рубашку, он скомкал их и выбросил в корзину.

Голый по пояс, он вытер верхнюю часть своего тела полотенцем, затем протер одеколоном 4711. Из чемоданчика достал электробритву. Свист прекратился, он подставил лицо под бритву.

Мысленно он снова страница за страницей просматривал доклад, который сегодня утром доставил ему в номер Эндрю. Когда дело касалось написанных текстов, у Манфреда была абсолютная память. Хотя доклад находился в портфеле, Манфреду он не был нужен, он и так мог вспомнить каждое слово, каждую цифру.

Великолепная работа. Он не мог даже догадаться, как ее авторы получили доступ к результатам разведочных работ всех пяти китченервильских золотодобывающих компаний: служба безопасности каждой компании была не менее надежна, чем служба национальной безопасности. Но цифры подлинные. Он проверил все, что касалось ЦОР. Все совпадало. Значит, данные по остальным четырем компаниям тоже подлинные.

Имена авторов доклада сами по себе легендарны. Это лучшие специалисты в своей области. Их мнение неоспоримо. Заключение доклада не вызывало сомнений. Их вывод сводился к следующему.

Если провести штрек с 66 уровня первого ствола «Сондер Дитч» через Большой Черпак, он пройдет под содержащими воду известняками. И сразу за стеной пересечет необыкновенно богатый золотоносный слой.

Манфреду не нужна была лекция его тучного кредитора, чтобы понять, какие за этим таятся возможности. Человек, который отдаст приказ прорыть Большой Черпак, будет победителем. И когда место председателя группы станет вакантным, этот человек неизбежно станет председателем.

Есть и другая возможность. Человек, который непосредственно перед прокладкой штрека, купит большой пакет акций «Сондер Дитч», станет очень богат, когда позже продаст эти акции. Он будет так богат, что станет независим от своей жены и будет вести такой образ жизни, какой хочет, удовлетворяя свои специфические вкусы.

Манфред продул бритву и вернул ее в чемоданчик. Потом достал свежую сорочку и жилет и начал напевать:

— Heute ist der schonste Tag In meinem Leben.

note 4

Он позвонит Айронсайдзу из аэропорта Яна Смита, как только пройдет таможенный контроль. В воскресенье утром Айронсайдз явится к нему и получит приказ.

Завязывая узел галстука, Манфред думал о том, что стоит на пороге новой жизни, события последующих нескольких месяцев вознесут его далеко над обычными людьми.

Ради такой возможности он ждал и работал столько лет.

Обстоятельства совершенно переменились со времени его последнего посещения, подумал Род, направляя мазерати по подъездной дороге к дому в стиле африкаанс с остроконечной крышей.

Он остановил машину, выключил зажигание и немного посидел: ему не хотелось видеть челоека, который способствовал его карьере и которого он украсил отличной парой рогов.

— Смелее, Айронсайдз! — прошептал он, вышел из машины и пошел по дорожке меж газонов.

Терри в сером платье сидела на вернаде, вокруг нее лежала груда воскресных гаезт.

— Доброе утро, мистер Айронсайдз! — поздоровалась она, когда он поднимался по ступенькам. — Муж в кабинете. Вы ведь знаете дорогу?

— Спасибо, миссис Стайнер. — Род говорил по-дружески, но равнодушно, однако, проходя мимо ее кресла, негромко добавил: — Я готов съесть тебя без соли.

— Не трать ее, замечательный зверь, — прошептала Терри и провела кончиком языка по губам.

Пятнадцать минут спустя Род с каменным лицом и весь похолодев внутренне сидел перед столом Манфреда Стайнера. Когда он наконец смог заговорить, ему показалось, что от усилий кожа губ разорвется.

— Вы хотите прокопать Большой Черпак? — прохрипел он.

— Больше того, мистер Айронсайдз. Я хочу, чтобы вы завершили работу за три месяца и чтобы вся работа велась в абсолютной тайне, — сказал Манфред. Несмотря на воскресенье, он был одет в белую рубашку и черный костюм. — Вы проведете штрек на глубине 6 600 футов от ствола номер 1, так чтобы он пересекся с разведочной скважиной номер 3 в двухстах пятидесяти футах за расчетным окончанием серпентинной стены Большого Черпака.