В этом вонючем месиве и обнаружил их принц Антар со своими воинами.

Анигель и Имму тут же схватили, поставили на ноги. Они наконец-то пришли в себя и теперь стояли, опустив головы. Почти дюжина крепких, бородатых, одетых в броню мужчин окружила их. Несколько человек держали дымящиеся факелы — колеблющийся свет придавал их ухмыляющимся лицам зверское, глумливое выражение. Только принц Антар, казалось, был совершенно спокоен. В глазах его стояла странная отрешенность, словно за всем происходящим он следил как бы со стороны, словно не он недавно разрубил надвое лорда Манопаро, а кто-то другой.

Имму показала ему необыкновенно длинный, извивающийся язык. Один из рыцарей тут же шагнул вперед, выхватил меч… Его остановил окрик принца:

— Подожди, Ринутар!

Воин, что-то недовольно пробормотав, отступил, вложил меч в ножны.

Принц осторожно взял за руку испачканную с ног до головы Анигель, взглянул ей в лицо. Она как будто ничего не соображала — взгляд ее был пуст и холоден, — но тем не менее сразу обтерла лицо рукавом платья.

— Принцесса, остальные спрыгнули в этот колодец? — Он указал на черное пятно в центре площадки.

Анигель ответила сразу:

— Да. Они успели… Теперь можете убить нас, но помните, что моя сестра Кадия овладела великой магической силой. Наступит день, когда вы все поплатитесь жизнями за то, что совершили сегодня.

Собравшиеся рыцари на мгновение затихли, потом обрушили на Анигель град вопросов, но девушка больше не вымолвила ни слова. Ринутар опять выхватил меч.

— Подожди! — уже раздраженным голосом остановил его принц. — Их надо хорошенько допросить. Мы должны наверняка знать, что это за магическая или какая-нибудь другая сила, которая может помешать нам овладеть Рувендой до конца.

— Тогда позвольте мне хотя бы заняться этой грязнухой аборигенкой, — энергично заявил Ринутар, снова вкладывая меч в ножны. -Я тут поразвлекусь с ней, и она сразу все выложит.

— О нет! Пожалуйста! — вырвалось у Анигель, и она без чувств рухнула в грязь.

Принц Антар взял ее на руки, поднял — она была необыкновенно легка, — глянул в ее лицо и невольно затаил дыхание. Ему никогда не доводилось встречать более красивую женщину. Ее лик не могли испортить ни грязь, ни мокрые, слипшиеся в сосульки волосы. Он перевел дух и неожиданно подумал — как вовремя она лишилась сознания! Теперь не надо делать вид, будто не замечаешь, как его солдаты насилуют уродину, не надо будет останавливать их, чтобы они не трогали эту прекрасную женщину, чья голова покорно прильнула к его панцирю. Все, что угодно… Только без меня… Он был взволнован, но разгоравшийся в душе огонек не лишил его разума. Антар хмуро, с угрозой оглядел рыцарей — те невольно выпрямились под его взглядом — и сказал:

— Здесь нам делать нечего. Ясно, те двое ускользнули от нас, преследовать их мы не в состоянии. Этих двух заключенных доставить целыми и невредимыми. Мой отец разберется с ними…

Рыцари охотно исполнили его повеление — никому не хотелось прыгать в жуткий колодец. К тому же все эти подземелья, тайные ходы произвели на них угнетающее впечатление. Антар приказал своему маршалу Ованону связать ведьму-аборигенку и донести до королевских покоев. Тот весело исполнил приказание и, довольный, перекинув Имму через плечо, зашагал вслед за принцем.

Харамис изо всех сил старалась поспеть за придворным музыкантом. Она никогда не подозревала, что способна на такую прыть. То ли отчаяние прибавило ей мужества, то ли, наоборот, она окончательно утратила его.

Они мчались вверх по каким-то упрятанным в стенах башни лестницам, скрытым переходам, пыльным, узким…

Продирались сквозь вековые паутины лигнитов — Узун на ходу уверял ее, что нога человека не ступала по этим коридорам с той поры, как первые рувендиане много веков назад появились здесь. Наконец они добрались до подножия нескончаемой каменной винтовой лестницы, уводящей к самому верху главной башни, который, как пояснил музыкант, был надстроен уже ее предками. Откуда-то снизу до беглецов донеслись выкрики — неужели враги уже проникли в тайный ход?

Харамис и Узун одолели несколько этажей и неожиданно попали в королевскую библиотеку, где принцесса провела столько приятных и полезных часов. В нескольких залах, уместившихся в теле башни, было пусто, однако Харамис с негодованием заметила, что новые хозяева успели и здесь побывать. Бесценные тома, древние рукописи кое-где были сброшены с полок и валялись на полу. Хотя, в общем-то, большой погром пока обошел хранилище книг стороной.

Несомненно, Орогастус отдаст приказ сохранить все это богатство, на бегу мелькнула мысль у принцессы. Я бы на его месте так и поступила.

Странно, но в ту минуту она невольно с уважением подумала о ненавистном маге. Этот человек сумел приручить молнию! Он оказался достаточно прозорливым, чтобы определить безопасный путь через Гиблые Топи. Ясновидящий? Тогда как он овладел этим даром? Если бы не Орогастус, лаборнокцы никогда бы не смогли покорить Рувенду. Харамис с детства испытывала преклонение перед знающими людьми, пусть даже их могущество, в конце концов, обернулось против нее и ее родины. Орогастус был ей интересен, и, спасаясь от преследователей, в сущности, от слуг этого кудесника, она тем не менее постоянно думала о нем.

Что это за человек? Да и человек ли он вообще?

Харамис и Узун добрались до пятнадцатого этажа. Кованые стальные двери во внутренние помещения были распахнуты. Здесь хранились сокровища короны. Принцесса вздрогнула, услышав долетевший оттуда шум — неужели здесь их ждет засада? Однако на лестнице было пусто: видно, охрану поставили внутри сокровищницы. Они без помех пробежали мимо распахнутых дверей, поднялись выше, проследовали мимо опустошенных комнат, где короли Рувенды держали коллекции обработанных и необработанных камней, а также запас только что отчеканенных монет. Еще выше, на семнадцатом ярусе, располагалось хорошо защищенное помещение, где изготовляли ювелирные изделия.

До крыши оставалось два этажа — сначала обширная караульная, а выше что-то вроде комнаты отдыха для стражи и мастеров-ювелиров.

Здесь Узун сделал короткую передышку. Он отер взмокший от пота лоб, перевел дыхание. Харамис последовала его примеру.

Друзьями Харамис и Узун стали с раннего детства принцессы. В ту пору придворный музыкант был уже в годах… Девочке было интересно с ним, она до конца доверяла ему, несмотря на то, что он был не совсем человеком. Ниссомы — впрочем, как и все местные аборигены — по внешнему виду очень напоминали людей, однако кровь у них была куда темнее. Но главное, их тело лишь отчасти походило на человеческое, и сердце у них билось в правой половине груди. Все оддлинги уверяли, что обладают способностью общаться между собой мысленно. Кроме того, болотные жители утверждали, что небесные силы наградили их даром провидеть будущее. Большинство людей-рувендиан не признавали за ними подобных достоинств — как же, подчиненное сословие, дикие, необразованные варвары — и ясновидение! Да вдобавок телепатия! Не может этого быть! Не убеждали людей и редкие, но неопровержимые примеры их чудесных способностей. Мало ли какая случайность… Когда не хочешь поверить в очевидное, всегда можно найти множество оправданий. В детстве, например, Харамис верила, что ниссомы являются чем-то вроде домашних животных. Все они были в полной власти короля, однако отец был добрым и понимал, что маленький народ свободен от рождения, обладает душой и языком, и с ним нужно вести себя, как с обычными людьми.

Отдохнув, беглецы продолжили восхождение. Достигнув последнего витка лестницы, Узун подал знак рукой, чтобы Харамис задержалась: он хотел проверить, что там впереди. Девушка встревожилась. Что же будет, когда они достигнут верхней смотровой площадки? Выше-то ничего нет, разве что зубчатый парапет, огораживающий площадку…

Где там можно укрыться? Харамис зябко передернула плечами — ей стало холодно. Ветер посвистывал в узких бойницах и задувал огоньки в настенных лампадках.