— Значит, ты хочешь занять мое место, так? — воскликнула Кадия.

— Нет, только уговорить тебя.

— Тогда делай свое дьявольское дело! — Кадия вскочила на ноги. — Покажи, как ты уничтожишь меня, если я не послушаюсь!

Харамис только жалостливо покачала головой.

— Я уверена, что родственные чувства не помешали бы тебе исполнить свой долг! — По лицу Кадии блуждала насмешливая улыбка. — Что же заставляет тебя действовать с такой мягкостью?.. Скажи мне, всемогущая Великая Волшебница, на этот раз ты здесь сама или я опять вижу только твой призрак?

— Я сама здесь. С помощью талисмана я могу теперь путешествовать повсюду, где захочу, и тебя могу захватить с собой…

В руке Кадии внезапно оказался меч. — Только дотронься до меня, Ари! Если ты попытаешься силком увести меня отсюда, клянусь Владыками воздуха, я убью тебя!

— Кади, Кади… — Харамис продолжала сидеть со сложенными на коленях руками. Она низко опустила голову, чтобы сестра не заметила горьких слез, заблестевших в ее глазах. — Как бы ты ни дразнила меня, я никогда не причиню тебе вреда. О, сестричка! Ну почему ты такая непонятливая? Нас трое, и мы заодно! Разрушить планы колдуна и победить его можно только в том случае, если мы будем бороться сообща. Мы — Три Лепестка Живого Триллиума! Учительница пыталась втолковать тебе именно это! Я только что виделась с ней, и она дала мне ценный совет, который ведет к разрешению всех наших проблем… Убери свое оружие и послушай.

— Оставь меня! Только если ты уйдешь, я поверю, что ты не хочешь разлучить меня с народом! Я не позволю тебе оказывать на него давление!

— Кади, слишком поздно. — Великая Волшебница подняла голову и указала на открытую дверь. — Взгляни!

Кадия высунула голову из дверного проема, не обращая внимания на крупные капли дождя. Сквозь густой туман были видны расплывчатые островки света: к селению приближались четыре каноэ с факельщиками.

— Они на подходе. — Кадия бросила на сидевшую в глубине хижины сестру взгляд, полный горечи. — Ты останешься и будешь отговаривать их? А если они откажутся подчиниться, поразишь их своей волшебной палочкой?

— Я не собираюсь делать ничего подобного, но, будь уверена, я все услышу и увижу.

С этими словами Великая Волшебница исчезла.

Все еще дрожа от ярости, Большеглазая Дама спрятала меч и спустилась по шаткой лесенке на плавучую площадку. Она поймала брошенные ей канаты и подтянула лодки. Правительница Носсак со своими старейшинами занимала первые три каноэ, в последнем приплыли Джеган, Ламмому и несколько старых вайвило. Кадия подождала, пока все они поднимутся по лесенке, а потом последовала за ними в гостевую хижину.

Среди уйзгу не было ни одного, кто был бы выше восьмилетнего ребенка. Внешним обликом они напоминали Джегана, но только еще ниже и тщедушнее. Их уши были чуть шире, чем у ниссомов, золотистые глаза с нарисованными вокруг разноцветными кругами — чуть больше, а зубы — чуть острее. Шерсть, покрывающая их лица и тела, лоснилась от жира, ладони были липкими от защитной слизи. На всех уйзгу были простые набедренные повязки из травы, правительница же была одета более богато: короткая голубая юбочка, маленький золотой ошейник, украшенный драгоценными камнями, два тонких золотых браслета; глаза обведены тремя белыми каемками.

Носсак подняла обе лапы с когтями, приветствуя Кадию, и заговорила на диалекте уйзгу:

— Большеглазая Дама, я долгие часы провела в беседах с друзьями, живущими в Туманных болотах. Хонебб разговаривал с прорицательницей Фролоту из ниссомов, Крамассак поговорила с Шасту-Ша из вайвило, а Гурраб связался с глисмаками. Всем этим народам мы передали ваши слова. Теперь послушаем, что они ответили… Гурраб!

Маленький важный уйзгу подошел к Кадии и поздоровался с ней.

— Мне было трудно уловить смысл всей той болтовни, которую обрушили на меня обитатели леса. Но, кажется, Большеглазая Дама, они с удовольствием присоединятся к вам и будут воевать с людьми.

Глаза Кадии просияли, она распрямилась.

— Благодарю тебя, Гурраб.

— Крамассак! — окликнула правительница. Женщина уйзгу говорила более вразумительно:

— Престарелая Шасту-Ша, которая во время отсутствия Ламмому-Ко возглавляет свой народ, заявляет, что вайвило последуют за Большеглазой Дамой на битву… в том случае, если какой-нибудь народ их расы, кроме глисмаков, тоже будет воевать. Кадия взглянула на Ламмому-Ко и его воинов, улыбаясь. Но вождь вайвило не ответил улыбкой, он бесстрастно смотрел на пылающий костер,

— Хонебб, твоя очередь, — сказала Носсак. — Что говорят ниссомы?

— Прорицательница Фролоту, — заявил мужчина уйзгу, — посоветовавшись со своим племенем, доводит до вашего сведения, что народ ниссомов будет и дальше придерживаться мирных отношений с людьми.

Лицо Кадии окаменело. Она повернулась к Носсак.

— А что скажут уйзгу? Что скажет народ, который первым поддержал меня в войне с захватчиками из Ла-борнока? Ведь это вы назвали меня Большеглазой Дамой, несущей свет надежды?

— Должна быть откровенной с тобой. — Носсак говорила добродушно, но твердо. — Мы знаем, что глисмаки поссорились с людьми и что время от времени люди несправедливо обращались кое с кем из ниссомов. Нам известно, что вайвило предпочли бы продавать драгоценную лесную продукцию людям из южного Вара, которые обещают более высокие цены, а не Двум Тронам, как вынуждены делать сейчас. Но все это можно исправить мирным путем, поэтому мы не хотим войны. У уйзгу нет никаких претензий к людям. Наши жилища расположены в самой отдаленной части Туманных болот, и единственные наши враги — это отвратительные скритеки, но даже эти чудовища редко беспокоят нас в последнее время.

Остальные уйзгу закивали головами и одобрительно заворчали.

Но ведь придут злые люди! — крикнула Кадия. — Два Трона неминуемо падут перед армиями Рэктама и Тузамена. В Лаборноке будет новый король — тот самый Осоркон, который некогда жег ваши деревни и убивал ваших детей. Он превратит в рабов всех, кто живет в Рувенде, — если вы не последуете за мной, не сразитесь с людьми и не превратите эту землю в страну народа. Колдун Орогастус торжественно поклялся, что оставит нас в покое…

Мы не верим Орогастусу, — мягко сказала Нос-сак. — Мы и тебе не верим, когда ты говоришь, что единственный выход для нас — в войне.

— Ничего лучше придумать нельзя! — отчаянно воскликнула Кадия. — Я никогда не обманывала вас! Я посвятила вам всю свою жизнь! Я люблю вас…

Носсак подошла к ней поближе и взглянула на нее с сожалением.

— Я не думаю, что ты намеренно говоришь нам неправду. И мы всегда будем любить тебя. Но мы больше не можем допустить, чтобы ты руководила нами. Пусть цветок сделает тебя мудрее! — Она указала на амулет Кадии. — Я говорю не об этом кровавом цветке, а о другом, о том, что был у тебя раньше!

Она развернулась и, сопровождаемая остальными уйзгу, вышла в бурную ночь.

Кадия безумными глазами оглядела тех, кто остался.

— А ты, Ламмому-Ко?

Высокий вождь вайвило приблизился к ней и преклонил чешуйчатое колено.

— Госпожа, Три Луны трижды худели и толстели — и все это время мы доверчиво следовали за тобой. Но теперь мы просим освободить нас от службы. Другие народы приняли решение, и мы подчиняемся ему.

— Я… я… — Слова застревали в горле Кадии. Но она не станет плакать, не потеряет контроль над собой — Идите, — наконец удалось ей проговорить, и Ламмому-Ко поднялся, поклонился и увел своих воинов.

Все еще не веря в то, что произошло, Кадия смотрела им вслед. Потом покачала головой, опустилась на один из плетеных стульчиков и снова стала подбрасывать папоротник в огонь.

— А ты, Джеган? Ты тоже покинешь меня? — спросила она тусклым голосом.

Маленький старый охотник-ниссом вышел из тени, где он стоял, наблюдая за происходящей сценой, и вскарабкался на стульчик, стоящий рядом с ней. Он открыл свой поясной мешочек и стал копаться в нем. Кадия ждала, что он ответит.

— Из еды не осталось ничего, кроме сухих корешков, — пожаловался он. — Ну и денек! — Он отрезал ножом несколько кусочков и протянул их Кадии.