Много веков назад он обеспечивал Исчезнувшим доступ к их таинственному складу глубоко в Охоганских горах. И теперь, как и предполагала Харамис, виадук позволил Орогастусу проникнуть в ее башню. Благодаря своему магическому Трехкрылому Диску она смогла увидеть, как он появился из ниоткуда через лишенный плотности Диск, который исчез с громким колокольным звоном, как только колдун вышел из него. Он был в полном серебряно-черном костюме Магистра Гильдии, включая латные перчатки и внушающий ужас головной убор с лучами, закрывающий верхнюю часть лица.

Он остановился в центре вымощенного обсидианом пола и поднял взгляд на устремленный ввысь гранитный купол с прожилками кварца, на бесчисленные ниши, отсеки и комнатки. Особое освещение из невидимых источников заставляло ледяные включения в трещинах блестеть подобно полированному ониксу.

Колдун направился к выходу, словно задумавшись о чем-то, возможно о времени, когда пещера Черного Льда и ее чудесное содержимое принадлежали ему. Все двери в ниши и отсеки были открыты. Остались лишь бесполезные для его миссии безделушки. Отсеки, в которых хранилось древнее оружие, предназначенное для устрашения и причинения вреда, были пусты.

— Значит, ты уничтожила их, да? — спросил он пустоту, зная, что она наблюдает за ним сквозь талисман. — И сохранила самое смертоносное оружие для себя! Ты никогда не задумывалась о том, что две части Скипетра Власти не будут обладать силой для своей самой важной, самой ужасной цели, если рядом с ними не будет Трехкрылого Диска?

Харамис промолчала. Она задумывалась об этом, думала даже о том, чтобы бросить Круг в один из действующих вулканов на островах Огненного Пояса, когда стало очевидным, что два других талисмана оказались в руках неизвестного человека. Кроме того, начальная цель Триединого Скипетра, достижение которой не удалось двенадцать тысяч лет назад, не переставала интриговать ее. Она не смогла заставить себя расстаться с талисманом. Орогастус подошел к массивной деревянной двери, покрытой инеем, и снова обратился к ней:

— Ты позволишь мне войти в башню, Белая Дама? В конце концов, она — моя, пусть даже ты владела ею последние шестнадцать лет.

Харамис сделала так, чтобы дверь бесшумно распахнулась. Она позволит ему увидеть ее в последний раз, а потом сделает то, что нужно было сделать.

Колдун поклонился и вошел в длинный коридор, который сам пробурил в скале при помощи одного из древних устройств. Он не мог удержаться от воспоминаний. Здесь, в недрах горы Бром, он провел свой самый неудачный период жизни, связанный с королем Лабернока Волтриком, здесь он обучал своих первых последователей. Зеленый, Синий и Красный Голоса (да даруют им Темные Силы вечные наслаждения!) не только верой и правдой служили ему до самой смерти, но и помогли усилить его дар чудесного предвидения… как и три их менее достойных последователя. Теперь, благодаря Темному Человеку и, конечно, Нерении Дарал, он не нуждался в помощи других людей для использования в полной мере магических сил Звезды.

К сожалению, одной Звезды было недостаточно для достижения конечной цели. Для этого ему был нужен Триединый Скипетр. Двумя частями он мог завладеть сравнительно легко, но третья принадлежала Харамис, и было практически невозможно получить ее силой или принуждением.

Была еще одна возможность, и он пришел сюда сегодня, чтобы выяснить, насколько она осуществима.

Дойдя до конца туннеля, он оказался у нижних ступеней лестницы башни. Орогастус остановился на каменных плитах у главного входа и впитывал в себя ауру своего прежнего дома. Она отличалось от той, что он помнил, — слишком сильна была примесь враждебных чар Черного Триллиума. Теперь эта башня полностью принадлежала Харамис. Он вдруг ощутил приступ страха. Сможет ли Звезда обеспечить его защиту?

На самом деле колдун не знал этого, но все равно пришел сюда.

Кладовые по обе стороны от входа были пустыми, опустели и конюшни, в которых он держал своих любимых фрониалов. Он заглянул в небольшую комнату, в которой находился механизм моста через бездну, и очень удивился, увидев, что устройство, за которым он так старательно ухаживал, было ржавым и грязным. Никто не пользовался больше его поражающим воображение мостом. Белая Дама прибегала к сверхъестественным возможностям для путешествий, а ее слуги, аборигены виспи, летали куда хотели на гигантских птицах, гнездившихся на соседних скалах.

Тишину в башне нарушал лишь едва слышный сквозь толстые стены свист ночного ветра. Ничто не выдавало ее присутствия, но он знал, что она ждет его, и знал, где ее найти. Поднимаясь по винтовой лестнице, Орогастус думал о том, испытывала ли она от предстоящей встречи чувства, подобные тем, что терзали его. Он находился здесь с ее молчаливого согласия. Она с легкостью могла уничтожить виадук, соединявший пещеру с башней, превратив его в тупик, но не сделала этого.

В последний раз, когда он делил с ней кров башни, она была почти еще ребенком, получившим талисман, обладавший неведомой ей силой, безрассудной и поддающейся мольбам зрелого мужчины. Он мог околдовать ее так же легко, как новорожденного древесного варта. И сам поддался ее колдовским чарам. Он подошел к библиотеке, где они обменялись первым и последним поцелуем, и открыл дверь. Библиотека была его любимым местом, его святилищем, заполненным самыми редкими и самыми ценными книгами в мире. Высокие окна были задернуты тяжелыми шторами, чтобы ночной холод не проникал в комнату. Два кресла с высокими спинками, обитые ярко-красной камчатой тканью, были придвинуты ближе к приветливому теплу камина. Между ними стоял стол-тумба с кувшином белого вина, двумя низкими хрустальными бокалами, ограненными в стиле виспи, и блюдом с печеньем.

Харамис встала с одного из кресел, похожая на темный силуэт на фоне оранжевого пламени. Потом шагнула вперед, чтобы причудливые библиотечные лампы Исчезнувших осветили ее лицо, и он почувствовал, что у него перехватило дыхание. Ее черные волосы спадали локонами до талии. Она была одета в белое платье, манжеты и подол которого были отделаны белым мехом, перетянутое лазурным поясом, украшенным лунным камнем. Сорочка под платьем была из «шалли» зеленовато-голубого цвета с вышивкой в виде крошечных Черных Триллиумов по вороту. На цепи висел Трехкрылый Диск.

— Приветствую тебя, Магистр Звезды, — сказала Харамис. — Ты, как я вижу, в полном боевом одеянии. Как жаль! Я надеялась, что мы заключим перемирие, чтобы обсудить проблемы.

Это было ложью, одной из немногих, к которым прибегала Харамис, став Великой Волшебницей Земли, произнесена она была умышленно, чтобы спровоцировать его на действия, за которыми последует…

Он ничего не ответил, но демонстративно снял латные перчатки и бросил их на застланный ковром пол. Потом он снял головной убор и плащ, и они последовали за перчатками. Сбросив и странный кольчужный жилет с полированными кожаными вставками, он остался в простой тунике из неотбеленной шерсти и темных штанах, заправленных в высокие сапоги. На ремне висела сумка с чем-то тяжелым.

— Приветствую тебя, Великая Волшебница Земли. — Его голос, не искаженный талисманом, был по-прежнему сладкозвучным и вкрадчивым. Лицо выглядело более старым, чем на портрете, изрезанным глубокими морщинами на лбу и в уголках губ. — Смотри! Я сбросил одеяние колдуна и предлагаю перемирие!

— Принимаю, — ответила она, солгав во второй раз, и жестом, который можно было истолковать только как вызов, сняла с груди Трехкрылый Диск и положила его на стол.

За этим последовала напряженная тишина. Он подошел ближе и протянул руку с длинными пальцами к Диску. Крошечные крылья мгновенно расправились, и окаймленный ими янтарь с Триллиумом предостерегающе замерцал.

— Неужели ты позволишь ему уничтожить меня? — спросил он небрежным тоном.

Она пожала плечами:

— Если ты хочешь взять мой талисман, Магистр Звезды, я разрешаю тебе это сделать. Он не причинит тебе вреда, но окажется для тебя не более полезным, чем обычная ложка или вилка. Ты сам знаешь, что он подчиняется только связанному с ним владельцу, да и то своенравен при этом.