— Прыгай! — яростно сверкнули глаза Ханаан-дэя. Роксана поняла: в третий раз он просить не будет.

И тогда девушка решилась. Что-то кричал Леон, пытаясь ее остановить, но она его не слушала.

Забравшись на перила, огораживающие балкон, девушка оттолкнулась что было сил и взмыла над головами людей.

Роксане не хватило всего чуть-чуть, чтобы уцепиться за решетку, на которой сидел кочевник. И рухнула бы она вниз, в одно мгновенье затоптанная сотнями обезумевших людей, но в последний момент в ее запястье намертво вцепилась железная рука Ханаан-дэя.

Не гнулись от запоздалого страха ноги, пока Роксана выбиралась на балкон. Окинув взглядом то расстояние, которое ей пришлось только что преодолеть, она задохнулась от ужаса.

Кочевник не стал задерживаться. Он уже открывал окно, ведущее в комнату, когда девушка, пользуясь его подсказкой, оседлала железную решетку. Юбка задралась до бедра, обнажив исцарапанные колени.

— Прыгай! — крикнула она Леону. Ей показалось, что с каждым уходящим мгновеньем расстояние между домами увеличивается.

Леон стоял, прижавшись к стене и смотрел на нее. Белое лицо, искаженное гримасой страха выражало что угодно, только не решимость прыгать.

— Прыгай! Ты сможешь! Давай! Ну же!

Она кричала, а парень продолжал стоять у стены, глядя на нее остановившимся взглядом и отрицательно мотал головой.

— Он не прыгнет, — услышала она и обернулась.

В глазах Ханаан-дэя отражались далекие огни. Он вдруг показался девушке совершенно другим человеком, а не тем, кому она прислуживала без малого два месяца.

— Иди без него.

И трижды послушалась бы его, но умоляющие глаза Леона, тянувшиеся к ней через улицу, связали их незримой нитью, будто поставили преграду между ними — побежденными и кочевником — победителем.

— Я без него не пойду. Иди, — коротко сказала она и обернулась к Леону.

Однако без всякого предупреждения была в один миг низвергнута с пьедестала. Тяжелая хозяйская рука отодвинула ее в сторону. Не успела она возразить, как на ее месте возник кочевник.

На этот раз Леон сопротивляться не стал. Постояв на карнизе некоторое время, он оттолкнулся от надежной опоры и раненной птицей полетел через улицу. То ли он и не ставил перед собой конечную цель уцепиться за ограду, то ли действительно не хватило сил. Так или иначе, если бы кочевник не поймал его в воздухе, перегнувшись через перила, он рухнул бы вниз. К тому же, Роксане ни за что бы не удержать парня, бившегося в судороге от пережитого ужаса.

Они снова забрались на крышу и бежали, бежали. Роксане некогда было задаваться вопросом, почему кочевник поступал таким неправильным образом. Она послушно следовала за ним, с каждым шагом набираясь храбрости для того, чтобы обратиться к нему с вопросом. Помощь, оказанная Леону, явилась последней каплей.

— Что случилось? Ты знаешь? — прямо в спину, на которой ураганный ветер рвал рубаху крикнула она.

Прошло немало времени прежде чем он обернулся и бросил сквозь зубы.

— Черный демон…

Роксана споткнулась о поднятую ветром черепицу. Ответ не внес ясности, лишь добавил множество новых вопросов. Спрашивать она не стала. "Черный демон" — все же лучше, чем ничего.

— Какой черный демон? — переспросил Леон, перекрикивая ветер. Девушка промолчала. Ему надо, пусть сам и спросит у кочевника. Если осмелится.

Они обходили площадь по кругу, перебираясь над узкими улочками, давно превращенными в гигантскую мясорубку, где в общем потоке под копытами лошадей, колесами повозок гибли люди. Впереди маячила крепостная стена, окружавшая город со всех сторон. Вопреки всему, мышеловке суждено было захлопнуться раньше, чем призрачная надежда сменилась реальной.

Ветер, стремительно набиравший силу, гнал волну пожара, отрезая обезумившим людям путь к спасению. Кочевник прибавил ходу, и девушка, стараясь не отставать, следовала за ним. С каждым уходящим мгновением шаг — в который давно перешел быстрый бег — давался ей с большим трудом.

Ветер крепчал. Черепица дыбилась, ломалась на части и неслась прочь. Острые осколки били по голым ногам, оставляя сочившиеся кровью порезы. Тучи пепла поднимались в воздух, застилая небо.

Наступил момент, когда ветер не позволил Роксане сделать ни шага. Уцепившись за трубу дымохода она стояла и смотрела кочевнику в спину. Он упрямо продвигался вперед.

Будто поставив себе целью смести с крыш все живое, ураганный порыв ветра подхватил какого-то человека, только ступившего на карниз, и понес. Напрасно пытался вопящий от ужаса человек зацепиться за что-нибудь. Ветер тащил его по крыше, разжимая скрюченные пальцы. Потом поднял, закружил в воздухе и швырнул вниз.

Кочевник обернулся и что-то прокричал Девушка его не услышала: ветер рвал слова на части и относил прочь. Она только смотрела на него, понимая, что судорожно вдавленные в каменную трещину пальцы можно было оторвать лишь вместе с руками.

Сплошная стена огня, как ножом срезанная ветром, разгоралась вновь. Низкое гудение вдруг заглушило рев ветра. Шпиль башни, стоявшей на площади не выдержал напора. Он медленно накренилась — мгновенье ничего не происходило — и глубокая трещина оторвала его от пьедестала. Он рухнул на площадь, погребая под обломками десятки людей.

Остервенело, как на старинного врага, ураганный ветер обрушился на башню. Он крошил камни как сухую прошлогоднюю лепешку, поднимал обломки в воздух, баюкал их в огромных ладонях и натешившись, швырял вниз на головы людей.

Под сорванной ветром черепицей обнажилось деревянное перекрытие. Ветхое, черное от времени дерево продержалось недолго. Разрытыми могилами темнели в крышах дыры. Кочевник исчез в образовавшемся провале, крикнув что-то напоследок. И понимала Роксана: все, что от нее требуется, это разжать скрюченные пальцы и катиться к проему — авось удастся не пронестись мимо! Однако как ни пыталась заставить себя, все без толку.

Мимо, отчаянно воя, прокатился Леон, прямо к провалу. Какая-то сила — или Ханаан-дэй? — сдернула его с крыши и он исчез.

Роксана совсем уж было решилась последовать примеру Леона, стиснула зубы и…

И тогда девушка увидела того демона, о котором говорил кочевник. Вернее, ту.

В дымном мареве, на месте упавшей башни парило существо. Огромная темнокожая женщина, раз в пять выше обычного человека, с белыми змеями волос, трепетавшими на ветру. Колыхался воздух у ее ног, лишая дома привычных очертаний. Наливались призрачным светом белые змеи. Черная демоница неслась над городом, уничтожая все живое на своем пути.

А на ее пути, намертво вцепившись в чудом уцелевший дымоход, в хаосе из песка и пепла, вжавшись в камень сидела Роксана. Она видела перед собой гладкое обнаженное тело, которого боялся коснуться ветер, кроваво-красные огромные когти, белые змеи волос — каждая в рост человека.

На миг затихший ветер с утроенной силой накинулся на девушку, оторвал от трубы, покатил по крыше. Доска деревянного перекрытия сломалась как щепка, вздыбилась и накрыла Роксану с головой.

Когда-то — помнят не только старики, но и люди помоложе — последняя воля умирающего становилась Истиной. Незадолго до кончины у постели собиралась вся семья, чтобы выслушать то, с чем придется жить. За мгновенье до смерти на умирающего снисходило Озарение и он изрекал Истину — чаще близким родственникам. Пожелать мог чего угодно — от здоровья и богатства до призрачной жизни под личиной Отверженного. В те времена говорилось: против Истины не пойдешь. Нравится — не нравится, а встанешь назавтра — все исполнилось. Каждый знал, выслушивая Истину: жизнь твоя меняется, и не всегда в лучшую сторону. Военное лихолетье что-то сдвинуло в привычном порядке вещей. Озарение все реже приходило к людям перед смертью и об Истине больше десятка лет никто и не слышал.

Память принесла Роксане именно это сравнение, когда расступились перед ней белые клубы света и она увидела себя у стены, выложенной белым камнем.