Иван Рогов
У памятника Чкалову
Вот перед ним лежит река,
Которая ему, бывало,
Еще в мальчишестве певала,
Потом звала издалека.
Вот перед ним идет народ,
Кто вместе с ним над океаном
Глядел во тьму, летел вперед
И ледяным дышал туманом.
И неба тающий простор
Над ним все тот —
Все тот, в котором
Его поющие моторы
Нам слышатся и до сих пор.
«Теперь мне рассказать вам надо…»
Теперь мне рассказать вам надо
О жизни нашего отряда.
Вы вряд ли знаете, как можно
Увидеть ночью то, что днем
Другим не видно; как в тревожном,
Коварном шорохе лесном
Определить, чье сердце бьется
И кто там ходит вдалеке.
Все это подвигом зовется
На вашем мирном языке.
Я ничего от вас не скрою.
Подробно расскажу о том,
Как, бредя тенью и водою,
Мы, молчаливые, идем.
И сил уж, кажется, не стало.
В колючих солнечных лучах
Ни ветерка.
И перестала
Соль выделяться на плечах.
А мы все теми же шагами,
Нагнувши головы, идем.
Все расскажу я вам.
Потом,
Как вы хотели, перед вами
Предстанут спутники мои.
Устроим встречу, посидим
С моими новыми друзьями, —
Чтобы потом вам долго пелось
О них
И думалось о них,
И чтобы каждому хотелось
Иметь товарищей таких.
«Враг перешел границу…»
Враг перешел границу
В темный дремотный час.
Пуля, скользнув меж листьев,
Над сердцем ему пришлась.
Светало. Редели сосны,
Кустарник в тумане плыл.
Его принесли к заставе.
Лежал он и воду пил.
А рядом с ним положили
Все, что нашли при нем.
Стояли мы и курили.
Дымились травы кругом.
Деревья порозовели,
Слышался скрип арбы.
Мокрыми гимнастерками
Мы вытирали лбы.
Ни разу не повернувшись
И виду не показав,
В сторону говоривших
Он поводил глаза.
Он знал, что еще нам нужно,
Что жизнь мы ему вернем
И опрашивать будем.
Он слушал,
Что говорят о нем.
Мы сели.
И вдруг заныло
В ногах.
И вспомнили мы —
Ведь позади осталась
Среди бездорожной тьмы
Бессонная ночь в тревоге.
А нам не хотелось спать.
Нам хорошо усталым
Было тот день встречать.
Огонь
Как говорит преданье,
В тумане далеких дней
На счастье и радость людям
Принес его Прометей.
С тех пор к нему мы привыкли,
Живет он в каждом дому.
Кто же из нас, товарищи,
Не радовался ему?
Кто же из нас, уставши,
Не ждал его на пути?
— Огонь, — говорил твой спутник, —
И легче было идти.
Ты у огня садился,
Мурлыкал над ним. Огонь
Брал ты в свою прозябшую,
Негнущуюся ладонь.
И вот вы сидите дома,
А где-то там за окном
Ноябрьская ночь затаилась,
Постукивает дождем.
Прильнет она к светлым окнам,
Бойко пройдет в сенях.
А вам хорошо сидится
У маленького огня.
Огонь. И теперь — встаешь ли,
Идешь ли, ложишься спать,
Старинное это слово
Слышится нам опять.
На землях и океанах,
За далью моей страны,
Сумрачный и тяжелый
Бушует огонь войны.
И под его багровым,
Огромным его крылом
Покоя не зная ночью,
Солнца не видя днем,
Все потеряв, чем жили,
Люди бегут скорей
Туда, где темней, где только
Нет никаких огней.
И города Европы
В черном лежат дыму.
Те, кто любил и жил с ним,
Проклятия шлют ему,
Закованному в железо,
В свистящую сталь и бронь,
Летающему над миром, —
Проклятье тебе, огонь!
Старинное мирное слово.
Выйди сюда, взгляни:
В синих просторах родины
Тихо плывут огни.
Белые, голубые,
Полуночных звезд светлей
И над родной землею
Не будет других огней.
Но нам для другого дела
Нужен огонь другой.
Может, и нам придется
Расквитаться с войной.
Нам нужен огонь, железо,
Буря огня, картечь.
Работой своей, всей жизнью
Готовить его, беречь!
Пусть он пока прохладный
Мерцает в твоем окне,
Пусть он лежит на складах
И ждет меня в тишине.
Над утренними полями
В мирный летит полет,
В ладонях бойцов зажатый,
Спокойно приказа ждет.
— Огонь! — командиры скажут,
И я разожму ладонь.
Он, терпеливо ждавший,
Грозный, большой огонь,
Вылетит,
Всей накопленной
Бурею засверкав,
Путь расчищая жизни,
Смертию смерть поправ!
