Кукушка
Над головою пуля просвистела;
Шальная иль придельная она?
Но, как струна натянутая, пела,
Пронизанная ею тишина.
Меня сегодня пуля миновала,
Сердцебиенье успокоив мне,
И тот же час в лесу закуковала
Веселая кукушка на сосне.
Хорошая народная примета:
Нам жить столетья, пополам деля
Всю ярость бурь и солнечного света,
Все, чем богата русская земля.
15 апреля 1943 г.
После боя
Хорошо, товарищ, после боя,
Выдыхая дым пороховой,
Посмотреть на небо голубое —
Облака плывут над головой…
И в затихшем орудийном гуле,
Что в ушах моих еще звенит,
Вся страна в почетном карауле
Над убитым воином стоит.
10 мая 1943 г.
Перед атакой
Если я на поле ратном,
Испустив предсмертный стон,
Упаду в огне закатном
Вражьей пулею сражен;
Если ворон, словно в песне,
Надо мною круг замкнет, —
Я хочу, чтоб мой ровесник
Через труп шагнул вперед.
Пусть ускорит он походку
Среди выжженной травы,
Пропотевшую пилотку
Не снимая с головы.
И, зажав винтовку твердо,
Отомстит за смерть мою,
За страдания народа
И за родину свою!
Леонид Шершер
В день победы
Да будет веселым день нашей победы!
Мы снова сойдемся в круг —
Друг налево и друг направо,
и прямо напротив друг.
Когда этот час неизбежный настанет,
я встану, подняв стакан:
— Не все здесь с нами. Одни убиты,
лечат других от ран.
Но я от имени всех живущих и тех,
кто погиб в бою,
В слове простом, и взволнованном слове
прославляю страну мою.
Что я скажу, как сумею найти я
лучшие в мире слова!
Я даже не крикну, а тихо скажу вам:
— Да здравствует наша Москва!
Мы в окна посмотрим — увидим:
снова звезды горят на Кремле,
Весна начинается, пахнет весною
по всей молодой земле,
Вот они, школы, где мы учились,
сквер, куда шли гулять.
Вокзалы, с которых мы провожали,
зовут нас теперь встречать!
А если мне суждено в сраженье
погибнуть до этого дня —
Ты тогда поднимись со стаканом
и это скажи за меня.
Сделайте все, что я не успею
сделать в моей стране.
А любимую пусть никто не целует,
пусть помнит она обо мне!
Сны
Я не знаю, надо иль не надо
Сны свои рассказывать в стихах.
Только возле города Гренады
Я сегодня ночевал в горах.
Я видал, как проходили грозы,
Слышал, топали издалека,
Проплывали верхом бомбовозы,
Низом проплывали облака.
После снов тяжелых, после боя,
После гулких вздохов батарей
Небо над Испанией такое,
Как весной над родиной моей.
Я хожу по улицам суровый,
Сплю под дребезжанье гроз.
В комнате моей шестиметровой
Запах пороха мадридского и роз
Из садов распахнутых Гренады,
Не увядших на крутых ветрах…
Я не знаю, надо иль не надо
Сны свои рассказывать в стихах.
Если звездными ночами снится,
Как расходятся во тьму пути,
Значит сердцу дома не сидится,
Значит сердцу хочется уйти.
Но оно не скажет мне ни слова,
Я пойму его по стуку сам —
К опаленным подступам Кордовы,
К астурийским рослым горнякам
Рвется сердце. Сквозь дожди и ветры
Путь его протянется, как нить…
…На пространстве в шесть квадратных
метров
Разве можно сердце уместить?
Пусть выходит сердце, как победа,
Как луна к раскрытому окну,
К черноглазым девушкам Овьедо,
Отстоявшим пулями весну.
И они, уверенны и ловки,
Проходя сквозь орудийный дым,
Зарядят тяжелые винтовки
Сердцем сокрушающим моим.
Ветер от винта
Как давно нам уже довелось фронтовые петлицы
Неумелой рукой к гимнастерке своей пришивать,
Золотые, привыкшие к синему, птицы
По защитному небу легко научились летать.
Хоть клянусь не забыть — может, все позабуду
на свете,
Когда час вспоминать мне о прожитых днях
подойдет,
Не смогу лишь забыть я крутой и взволнованный
ветер
От винта самолета, готового в дальний полет.
Не сумею забыть этот ветер тревожной дороги,
Как летит он, взрываясь над самой моей головой,
Как в испуге ложится трава молодая под ноги,
И деревья со злостью качают зеленой листвой.
Фронтовая судьба! Что есть чище и выше на свете!
Ты живешь, ощущая всегда, как тебя обдает
Бескорыстный, прямой, удивительной ясности ветер
От винта самолета, готового в дальний полет.
Тот, кто раз ощущал его сердцем своим и душою,
Тот бескрылым не сможет ходить никогда по земле,
Тот весь век называет своею счастливой звездою
Пятикрылые звезды на синем, как небо, крыле.
И куда б ни пошел ты — он всюду проникнет
и встретит,
Он могучей рукою тебя до конца поведет —
Беспощадный, упрямый в своем наступлении ветер
От винта самолета, готового в дальний полет.
Ты поверь мне, что это не просто красивая фраза,
Ты поверь, что я жить бы, пожалуй, на свете не мог,
Если б знал, что сумею забыть до последнего часа
Ветер юности нашей, тревожных и дальних дорог.
А когда я умру и меня повезут на лафете,
Как при жизни, мне волосы грубой рукой шевельнет
Ненавидящий слезы и смерть презирающий ветер
От винта самолета, идущего в дальний полет.
