Старший надсмотрщик вышел из столовой, вытирая салфеткой жирные губы. "Да, мистер Дэвид, — он склонил почти лысую голову.

— В подвал, — велел Дэвид, указывая на Салли. "В ошейник. Вот, — он раскрыл ладонь.

— Сдохнешь на плантации, только до этого — тебе всю спину плетью разорвут, — сочно сказал надсмотрщик. "Что встала, пошли".

— Не трогайте ее! — зазвенел голос сверху. Дэвид вскинул голову и увидел невестку, — она стояла, держась за мраморные перила, в шелковом халате. Наскоро собранные волосы были прикрыты чепцом.

Марта босиком спустилась вниз. Забрав у свекра мешочек, она безмятежно улыбнулась: "Это мое. Хотела научиться куклы шить. Только плохо получилось, — она выбросила куколку в горящий камин.

— Простите, батюшка, — обернулась она.

Куколка корчилась на углях, и, наконец, просев, загорелась. Пламя рванулось вверх. Марта, покачнувшись, уцепившись за руку Салли, почувствовала, как по ее ногам течет что-то теплое.

Дэвид усмехнулся и коротко сказал Салли: "Отведи миссис Марту наверх. Когда приедет Макдональд, явись к мистеру Сандерсу — получишь двадцать плетей. Я же велел — чтобы никаких языческих амулетов я тут не видел, — он указал на камин.

— Простите, мистер Дэвид, — Салли низко опустила голову. Уже помогая Марте подняться на второй этаж, она шепнула: "Спасибо, спасибо вам!"

— Все равно плети, — угрюмо ответила та, сгибаясь от боли.

— Это ничего, — Салли шмыгнула носом, — потерплю. Сами знаете, с плантаций не убежать, там надсмотрщики, с собаками, а тут — она оглянулась и шепнула, — может, вы в Бостон поедете, там же Натаниэль где-то…, Я бы его нашла.

— Поеду, конечно, — Марта опять стала расхаживать по ковру в опочивальне. "Господи, больно как, — вдруг подумала девушка. "Наверное, скоро уже".

— Вот и я, — раздался с порога веселый голос. "Мистер Дэвид мне сказал, что воды уже отошли, так что я вовремя".

Марта взглянула на ласковую улыбку Макдональда, — Томми стоял за ним, держа в руках саквояж, и тихо проговорила: "Томми, вы пойдите, смените мамашу Перл, последите за мистером Теодором, пожалуйста".

Макдональд закрыл дверь, и погладил седоватую бородку: "Что вы тут еще натворили? Ложись, — он кивнул на кровать, — давай, я тебя осмотрю".

— Салли должны плетьми наказать, доктор, — отозвалась Марта, устраиваясь на постели. "Надо ее тут задержать, оттянуть…"

— Да что тянуть, — вздохнула девушка, прибираясь. "Это быстро. Сейчас негров на заднем дворе соберут, кто не занят, Сандерс меня выпорет, и я вернусь. Не волнуйтесь, миссис Марта, — она наклонилась и, поцеловала белый лоб: "Не ходите больше, лежите, пожалуйста".

— Да уж куда ходить, — проворчал Макдональд, сбрасывая сюртук, вымыв руки в серебряном тазу. Он засучил рукава рубашки: "Родишь вот-вот, головка уже близко".

— А не больно пока, — удивленно сказала Марта, устраиваясь с раздвинутыми ногами на краю кровати. Она вцепилась в руку врача и коротко застонала. "Не торопись, — велел Макдональд. "Сердце у ребенка бьется отлично, лежит он правильно, — сейчас все сделаем медленно и аккуратно, потерпи".

Марта почувствовала скручивающую все тело боль. Откинувшись на подушки, она услышала пьяные крики снизу.

— Они гимн поют, — сообщил Макдональд, осматривая ее. "А потом пойдут по мишеням стрелять, там уже мушкеты принесли".

— Много же, — попыталась улыбнуться Марта, — они настреляют, доктор…

Макдональд вытер руки и тоже рассмеялся: "Молодец девочка, все очень хорошо идет, скоро увидишь сына. Может и дочка, конечно, но ребенок крупный, все же, мне кажется, мальчик".

— Теодор…, - подумала Марта. Низко, жалобно застонав, она спросила: "Что это там внизу, доктор? Опять какой-то шум…"

Макдональд выглянул в окно опочивальни, — оно выходило на задний двор дома. Врач спокойно ответил: "Ничего, работники какие-то". Двое негров вынесли из кладовой деревянные козлы и установили их посреди двора.

— Это Салли, — сказала Марта, кусая губы, плача. "Ее сейчас бить будут. Доктор, пожалуйста,…закройте окно".

— Она тут задохнется, — пробурчал себе под нос врач, — весна какая жаркая.

— Хорошо, — он вздохнул. Макдональд захлопнул створки, оставив между ними маленький проем.

— Для воздуха, — сказал он. Встав на колени перед Мартой, доктор велел: "А вот теперь — давай поработаем, девочка, ребенку пора уже появиться на свет".

Пьяная толпа повалила из столовой на ухоженный двор поместья. Мэтью, задержавшись, сказал отцу: "Я сейчас, переоденусь и приду".

Дэвид проводил глазами стройную спину сына, что быстро поднимался по лестнице: "Он этим — еще ребенком занимался. Тео вместо него пороли, а он смотрел. Потом, годам к восьми — уже и не только смотрел. Ну, пусть забирает Салли на ночь. Я себе кого-нибудь другого позову".

Он принял от слуги мушкет. Выйдя на террасу, выстрелив вверх, Дэвид громко крикнул: "Устанавливаю приз за меткость! Лучший из нас получит сто долларов золотом!"

Офицеры восторженно загудели. Кто-то заметил: "Жаль, Дэвид, что у вас только мишени. В Южной Каролине я охотился на беглых рабов, очень разгоняет кровь".

— Да-да, — поддержал генерал, — лучше этого ничего нет.

— Сандерс, — Дэвид свистнул, — приведите нам к мишеням тех троих, что сидят в ошейниках, мы позабавимся на славу.

Надсмотрщик поклонился. Дэвид, обняв Корнуоллиса, закурил: "Сейчас снимем с них кандалы, это провинившиеся негры, возьмем мою свору гончих, и отлично проведем время, мой друг. А потом нас ждет ужин, и, — он подмигнул мужчинам, — я приготовил всем желающим маленькие подарки на ночь".

— Ура мистеру Дэвиду! — закричали офицеры, и ворота имения раскрылись. Мэтью, едва взглянув в ту сторону, подошел к окну, что выходило на задний двор.

— Отлично, — пробормотал он, расстегиваясь. "Все, как на ладони". Салли лежала на козлах. Мэтью, резко выдохнув, облизал губы. Надсмотрщик опустил плеть, девушка дернулась, рыдая. Мэтью, услышав жалобный крик: "Нет! Нет! Больно!", увидев кровавый рубец между лопаток — блаженно закрыл глаза.

Потом он вымыл руки, и, переодевшись в охотничий костюм, спустился во двор. Негры уже разошлись. Мэтью недовольно спросил у надсмотрщика: "Сколько она тут будет лежать?"

— Мистер Сандерс приказал — час, — тот склонил голову. "Мистер Дэвид велел ничего не втирать в раны — иначе ее потом не продать для постели, шрамы останутся".

— Шрамы, — задумчиво повторил Мэтью, разглядывая темно-красные, вздувшиеся рубцы на спине. Девушка тихо, едва слышно плакала. "Пойди, — велел он надсмотрщику, — принеси мне дробовик. Я, — Мэтью рассмеялся — все-таки хочу не только негров пострелять, но и уток тоже".

На заднем дворе, кроме него и Салли, никого не было. Он наклонился над ухом девушки: "Сегодня вечером придешь ко мне постелить постель…"

— Но ваш батюшка, — она помотала головой. "С ним я договорюсь, — улыбнулся Мэтью. Одним легким, быстрым движением, он вцепился зубами в след от плети. "Терпи, — приказал он себе, чувствуя, как кружится голова. "До ночи терпи".

Взяв у надсмотрщика ружье, не обращая внимания на слезы негритянки, насвистывая, юноша пошел к воротам.

Марта протянула руки: "Дайте, дайте его мне, доктор! Какой хорошенький"!

Макдональд завернул отчаянно кричащего мальчика в холщовую пеленку: "Отличный, здоровый паренек, и ты тоже — молодец, думаю, к вечеру уже и встанешь".

Он бросил взгляд в сторону окна: "Родился, как раз, когда эта бедная девочка под плетью рыдала. Господи, и когда уже мы уничтожим этот наш позор?"

Марта приложила мальчика к груди. Погладив еще влажную, каштановую голову, покачивая его, она улыбнулась: "Сейчас отдохнем и пойдем к дедушке, маленький Теодор, познакомишься с ним".