Стиву Мариотту все надоело, особенно после того, как песня «The Universal», записанная им прямо в саду под акустическую гитару (фоном звучит собачий лай), не вошла в верхнюю десятку хит-парада. Он хотел взять в группу еще одного человека, потому что ему надоело одновременно петь и играть на гитаре. В октябре 1968 года Стив пригласил гитариста Питера Фрэмптона сыграть вместе с The Small Faces в клубе в Эссексе. В следующем месяце группа ради дополнительного заработка отправилась в Париж записывать альбом с французской попзвездой Джонни Холлидей, и снова Фрэмптон был в составе. Ссоры между Стивом и другими участниками The Small Faces происходили теперь постоянно. Лейбл Immediate отказался платить музыкантам, и возникла ситуация, что сами музыканты задолжали лейблу, который переживал явно не лучшие времена.

Кульминация наступила на концерте в лондонском зале Alexandra Palace в канун Нового года. Стив Мариотт пригласил крестного отца британского блюза Алексиса Корнера для исполнения «Lazy Sunday», но в середине песни швырнул в сторону свою гитару и убежал со сцены. Он почувствовал себя ненужным во время исполнения ненужного ему хита, на сцене с музыкантами, в которых он больше не верил, перед тысячей вопящих подростков, которым вообще было на все наплевать. В гримерке после концерта Стив объявил, что покидает группу, чтобы сформировать Humble Pie с Питером Фрэмптоном. «Мы были в шоке и ужасе», — говорил Йен (которому позже вместе с Лейном и Джонсом было суждено продолжить карьеру по имени Faces). Последний концерт The Small Faces прошел в Джерси в марте 1969 года. Никто из участников ничего о нем не помнит.

The Small Faces «Ogdens’ Nut Gone Flake» (1968)

Immediate

Посетители музыкальных магазинов, пришедшие за новыми дисками 24 мая 1968 года, были озадачены: на полках стояли пластинки в круглых конвертах, имитирующих жестяную коробку для табака и оформленных по всем правилам дизайна табачных упаковок. Уже начиная с оформления «Ogdens’ Nut Gone Flake» был явлением выдающимся. Стив Мариотт рассказывал: «Предполагалось взять альбом, скрутить косячок, поставить пластинку, прослушать ее и стать посвященным. В то время все так и было». Превосходная запись от начала до конца: воплощенная «британскость», кислотный рок во всей красе с привкусом соула, мюзикхолла и с акцентом кокни. Вторая сторона – сюрреалистическая история о поисках Счастливым Стэном темной стороны Луны. Стэн спасает муху от голода, а та относит его в пещеру от шельника по имени Безумный Джон, где тот преподает уроки жизненной философии. Чем не концептуальный альбом, густо замешенный на психоделии и абсурде в духе Льюиса Кэрролла? Мини-опера включает в себя и тяжелое звучание «Song Of A Baker», и соулбалладу «Afterglow», и пастораль «Mad John», и яркие краски песни «Lazy Sunday» о соседях, которых возмущает шум, производимый Стивом Мариоттом. Подлинный артефакт веселой эпохи. 

Это был выходной день во время гастролей The Beatles по Северной Америке 1965 года: 27 августа под конвоем из трех черных лимузинов английские музыканты отправились на встречу с кумиром своей юности — Элвисом Пресли. Условия визита были жесткие: никакой прессы, никаких фотографий, никаких записей (если бы кто-то тайком снял эту встречу, кусок пленки стоил бы миллионы!). В 11 вечера англичане приехали в особняк Элвиса в Лос-Анджелесе и были встречены хозяином в его большой круглой гостиной. В комнате находились цветной телевизор (до этого Битлы никогда не видели пульта дистанционного управления!), музыкальный автомат и диван в форме полумесяца.

Элвис смотрел ог ромный цветной телевизор без звука, играя на бас-гитаре. Сначала повисло неловкое молчание, на которое певец отреагировал так: «Если вы, парни, будете сидеть и смотреть на меня весь вечер, то я пошел спать!» Когда лед растаял, Пресли попросил принести гитары: последовал непродолжительный джем с исполнением некоторых песен, в том числе и битловской «I Feel Fine». Ринго стучал пальцами по мебели, а Элвис играл на басу. Потом все играли на бильярде, и встреча затянулась до двух ночи. The Beatles пригласили Элвиса к себе в гости на следующий день, но тот счел, что все приличия соблюдены, и не поехал.

Несмотря на искренний интерес к заокеанским гостям, Элвис Пресли очень остро чувствовал угрозу со стороны The Beatles и их британских коллег, которые в середине 60-х оккупировали американские хит-парады. Элвис, с его бесконечными ролями в непритязательных музыкальных комедиях, неуклонно терял популярность. Во время съемок фильма «Clambake» в октябре 1967 года продюсеры бы ли озабочены тем, что певец серьезно поправился, а потому выглядел в кадре грузным и усталым. Звуковая дорожка к фильму разошлась рекордно низким тиражом, и боссы RCA признали, что у Короля рок-н-ролла начались серь езные творческие и финансовые проблемы.

Один просвет в этой мрачной картине — сентябрь 1967 года, когда в студии RCA в Нашвилле Элвис задумал записать кантрихит «Guitar Man» гитариста и композитора Джерри Рида. Автору песни позвонил продюсер Элвиса и сказал, что певец целый день безуспешно пытается записать песню, на что Рид ответил: «Что ж, если вы хотите, чтобы она звучала как у меня, вам придется взять меня на гитару!» Работа с Джерри Ридом по-настоящему увлекла Элвиса, и он записал «Guitar Man» с большим удовольствием. Но его популярность уже упала до такой степени, что даже такая ударная пластинка (и вполне современная по кантри-стандартам!) не поднялась выше 43-го места в хит-параде.

Для любителей музыки Элвис превратился в пародию на себя прежнего. Он больше не был «клевым». Тон в музыкальной индустрии теперь задавали нахальные волосатые рок-группы, которые сами сочиняли и исполняли свои песни, а Элвис с его сахарно-эстрадными версиями специально написанных для него песен (сам он фактически не написал ни одной) выглядел реликтом ушедшей эпохи. Полковник Том Паркер, которому все труднее стало добиваться традиционного для Элвиса гонорара в миллион долларов, возложил все надежды на телевидение, на котором его подопечный не появлялся со времен шоу Фрэнка Синатры 1960 года.

Рождественское шоу NBC 3 декабря 1968 года не обещало ничего неожиданного. Поскучневший Элвис Пресли должен был спеть несколько подходящих случаю праздничных песен и удалиться, разбогатев на очередную сумму с несколькими нулями. Но случилось чудо. Камеры были наведены на стройного, загорелого мужчину с копной непослушных волос на голове, обтянутого черным кожаным костюмом (Элвис специально ездил на Гавайи, чтобы привести себя в форму). В его руках была красная гитара, к которой он не прикасался уже много лет. Он снова запел рок-н-ролл, причем так, что всем стало понятно: Король вернулся.

Подготовка к этому волнующему декабрьскому вечеру велась еще с лета. Присутствовавший на июньских репетициях режиссер Стив Биндер заметил, как Элвис и его музыканты расслаблены, когда импровизируют на темы старых блюзов и рок-н-роллов. Он позвал на репетиции «ветеранов», с которыми Элвис когда-то делал первые записи и ездил на первые гастроли: гитариста Скотти Му ра и барабанщика Доминика Фонтана (к сожалению, басист Билл Блэк умер в 1965 году). Старые друзья и неформальная обстановка помогли Элвису почувствовать себя в своей тарелке и вспомнить волнение от живого создания музыки: две двухчасовые репетиции были записаны на собственный магнитофон певца прямо в раздевалке NBC.

Элвис заметно нервничал: он пошел против воли своего всезнающего менеджера полковника Паркера. К тому же его последний концерт прошел в Пёрл-Харборе на Гавайях еще 25 марта 1961 года. Поначалу он вовсе отказывался от живого исполнения, но Стив Биндер уже увидел в певце кураж, который просыпается в нем при возврате к корням его музыки, и убеждал не отказываться от этой идеи. Биндер не хотел ограничиваться дежурным исполнением рождественских гимнов, предполагал роскошную сценографию, танцевальные вставки и был открыт к любым вариациям, что Элвис очень ценил.