Никогда не был силен в архитектуре, но, похоже, в «Алладине» как раз используется могольский стиль!

— Над постройкой работали двадцать тысяч ремесленников и мастеров.

Неплохая трата прибавочной стоимости своего государства на бохатую могилку для любимой жены.

— Личность главного архитектора точно не установлена. По одной версии — им был Лахаури, по другой — турок Иса Мухаммед Эфенди.

Ну да, вообще похоже на турецкое. Внезапно заметил, что расположенные по углам комплекса минареты немного отклонены в сторону — если начнут падать, не повредят главному зданию.

— Как индусу, мне приятнее считать автором этого чуда, — Заангажированный гид указал на все увеличивающийся, но никак не желающий приближаться, Тадж-Махал, — Лахаури, но большинство моих коллег склоняются к Исе.

А нам без разницы — у нас а Японии своих легендарных архитекторов хватает, а если включить «автоучебу», я даже смогу их назвать!

Внутри мечеть-гробница впечатляла еще сильнее, чем снаружи — не в последнюю очередь благодаря чудовищно плотному запаху благовоний.

— О Тадж-Махале тоже существует ряд теорий, по которым он был построен инопланетянами, — Улыбнулся мне доктор Каннан, — Но строительство настолько хорошо задокументировано, что никаких сомнений не остается — этот великолепное строение — дело рук человеческих!

Как отличить хорошего человека от плохого? Плохой — строит роскошную могилу для себя любимого (пирамиду), а хороший — для любимой жены (Тадж-Махал).

Собственно заказчик комплекса, само собой, тоже похоронен здесь — с Муртаз-Махал. Гробница, перед входом в которую нас попросили разуться — пуста, а сами тела — в земле, прямо под нами.

Тут молиться, само собой, не стали — просто поглазели и пошли на выход. С наслаждением вдохнув свежий воздух — благовониями, впрочем, попахивало и здесь — дошли до правого от входа минарета, где наш гид «порешал» с охраняющим объект индусом в униформе, и нас пустили подняться наверх. Полюбовавшись видом, спустились, и по пути доктор Каннан поведал нам грустную историю:

— Раньше минареты можно было посещать свободно, но из-за большого количества парных самоубийств влюбленных их пришлось закрыть.

— Так грустно! — Вздохнули Чико и Хэруки.

Вздохнул и я, представив тематический индийский фильм:

— О, Парвати, боги жестоко посмеялись надо мной, заставив влюбиться в неприкасаемую!

— О, Ашвани, прости, что не сказала тебе об этом до того, как ты позволил мне омыть твои ноги!

И начинается пятиминутная печальная песня.

Покинув территорию храма, на вертолете отправились в гости к нашему дорогому гиду — у него и покушаем, и заночуем. Возможно, даже помоемся, но в этом не уверен — Индия же.

***

Жил уважаемый доктор в пригороде Джайпура — от аэропорта нас везли по окраинам города, и впечатление они на нас оказали так себе. А вот дом семьи Каннан — наоборот, понравился — обнесенный двухметровым каменным забором «околоколониальный» двухэтажный особняк чуть большего, чем у нас, размера. Сад и гараж прилагаются. Выстроено все из какого-то коричневого кирпича. Все это богатство — само собой, не на отшибе, а внутри состоящего из таких же немаленьких домов поселка.

На крылечке нас встретила семья доктора — симпатичная упитанная женщина «под сорок», с «точечкой» на лбу, одетая в нарядное красно-фиолетово-золотистое сари. Рядом с ней — дети, три мальчика — погодка (старший — мой ровесник, но выше меня почти на голову) и одна супер милая индийская девочка лет семи с потешной монобровью. Все, само собой, смуглые, как и глава семьи. Дети ожидаемо смотрят на меня как на боженьку.

Для начала сделали им коллективный «намасте». Они нам — кривоватый, но старательный японский поклон.

Познакомились: мальчики, начиная с младшего (который, мать его, с меня ростом!) — Нишант, Риши и Анил. Интересно, они все «наследники», или только старший, который немного знает японский? Жену доктора звали Канти, а дочь — Джита.

Решая проблему с «наследником», попросил называть себя по имени, на что они просто обязаны были ответить такой же просьбой. Далее мы прошли в дом (терпимый уровень «благовонности»), разулись, и нас отвели в выделенные нам три комнаты — чисто как в отеле! Видимо, детям пришлось потесниться, потому что моя комната явно принадлежала кому-то из сыновей. С интересом осмотрел обитель аборигена — на стенах — плакаты каких-то незнакомых мне индийских звезд — кроме плаката с Митхуном Чакраборти в образе из потешного фильма «Коммандос» — этот актер в детстве впечатлял не меньше Чака Норриса. Магнитофон марки «Sony», письменный стол, пара шкафов с книжками — нашел свои, но без спроса брать не стал — чужое же. Заглянул под застеленную, резного лакированного дерева, кровать. Так и есть — в самом темном и дальнем углу пылится журнальчик. Вот его трогать точно не стану!

В доме нашлось целых три оснащенных душем ванных, так что быстро привели себя в порядок, переоделись — в доме «совершенно неожиданно» нашлось и три подходящих по размеру сари, для Хэруки — зеленое, маме — синее, Чико — розовое. Не так хорошо, как юката, но все равно — весьма мило!

Пока ждал дам, валялся на кровати, слушая разговор хозяина и хозяйки дома через не до конца закрытую дверь — они разговаривали на индусском (или индийском?) языке, но мой опыт просмотра индийских фильмов помог со стопроцентной точностью воссоздать их диалог:

Д(октор): О, драгоценная жена моя, как я тосковал по тебе холодными африканскими ночами! Но сейчас не время омывать мои усталые ноги, ведь боги послали в наш дом таких уважаемых людей!

К(анти): О, возлюбленный муж мой, как бы мне ни хотелось омыть твои усталые ноги, но ты прав — если мы произведем на этих уважаемых людей достойное впечатление, наша семья сможет есть лепешки три раза в день!

Д: Ты все приготовила, как я распорядился?

К: Не сомневайся, муж мой! Я три дня и три ночи стирала белье, чтобы оказать настолько уважаемым людям достойный прием!

Д: Для Анила наследница Одзава слишком молода, но вот Нишант…

К: Как скажешь, муж мой! Если нашего сына примут в такую семью, мы сможем себе позволить отправить двух других сыновей учиться на врача! Боги, прошу вас, даруйте моему мальчику неземное обаяние!

Хватаясь за живот, изо всех сил давя смех и вытирая выступившие слезы, еле расслышал осторожный стук в дверь.

— Да? — Сделав глубокий вдох, сменил положение на сидячее.

Ко мне робко заглянули сыновья доктора.

— Ну что, подписать вам книжки?

Сегодня у нас по графику — посещение Западных Гат. Конкретно — национального парка Перияр. В Гатах бывает холодно, но наша цель — в южной его части, и доктор Каннан пообещал нам вполне комфортую температуру в четырнадцать градусов тепла. Для этого пришлось лететь на самолете — батя расщедрился на частный, в который мы охотно пустили и нашего гида. Принимала нас семья Каннан, без дураков, как родных. Само собой, никаких матримониальных поползновений — все прошло чинно и благородно, а мы — обогатились на несколько десятков фоток и полчасика кинохроники. Накормили тоже отлично — никаких заказов в ресторанах, все приготовлено заботливыми руками хозяйки, и сильно походило на классическое «все, что в доме есть — на стол!». Индусы питаются в основном вегетарианским способом, но пара зажаренных курочек на столе нашлось. Неплохая разгрузка после Африканского, на три четверти состоящего из дичи, меню.

Хэруки попросила у хозяюшки пару рецептов, так что буду ждать новинок от лучшей девочки с нетерпением!

Перемещаемся мы, конечно, очень много — это сколько тысяч километров за этот отпуск намотали? На половинку экватора хватит, или еще нет?

Ночевать будем в очень интересном месте: храме Падманабхасвами — он тут недалеко. Что-то я когда-то где-то слышал, что под каким-то индийским храмом нашли кучу сокровищ, но точно — не помню, потому и лезть с этим к нашему гиду не буду. Мне воровства интеллектуальной собственности хватает, так что портить карму, накладывая лапу на часть национальных сокровищ Индии, смысла нет — я же не англичанин. Конечно, «нечаянно» обнаружить клад было бы прикольно — какой попаданец без клада? — но тут нужна точная информация, как и где.