Долгое время море то отступало, то наступало то невиданными доселе валами, то небольшими потоками, сметая все на своем пути. Потом оно постепенно успокоилось и, наконец, отступило насовсем. Но побережье осталось заболоченным, во многих местах там выросли непроходимые болота, где обитали чудовища. А люди еще долгое время не спускались с высоких холмов, пока сто братьев-нартов не уничтожили на побережье моря чудовищ сначала от Кубины до Рюаны[51], потом до самой Дардыны[52]. и не осушили много прибрежных лесистых болот, заросших большими, как деревья, папоротниками. Только после этого люди опять стали жить у моря. А большая равнина Апсны Акяка так и осталась под водой.

Море еще затопит землю, но перед этим, предупреждая о беде, добрый дух Хаит снова выйдет из пучины на берег в облике белого коня…

Много времени прошло с тех пор, но по сей день осталось имя доброго царя древней Абхазии Хаита в народном выражении «Хаит, абаапсы!» как возглас призыва, просьбы, обращения. Правда, потом, спустя много лет, некоторые стали принимать его за злого духа, раз он предвещал только бедствия и страдания.

Люди должны помнить Хаита и должны быть внимательны, чтобы вовремя заметить выходящего из пучины на берег моря белого коня и белого быка. Выйдя на берег, добрый дух делает несколько шагов в сторону, словно указывая людям, откуда может прийти беда.

По книге Заура Бутба «Приключения Чагу Чацба». Сухуми, 1990.

Горы для нас нечто гораздо большее, чем простое нагромождение диких скал. Это священный край, по которому грозные божества и духи гор не всякому дозволяют ступать ногой. Это особая страна, где все чисто: наверху — ясное небо, внизу — первозданная земля, а вокруг — манящая красота. Издавна горы являются как бы вторым нашим домом, близким, родным, изобильным, хотя и небезопасным.

Однажды летом, мой отец Абраг со своими друзьями Куаблухом Капба и Екупом Аршба перегоняли свои стада коз на горные пастбища. Тогда мне было семнадцать лет.

Мы остановились на стоянке горы Ахархва.

Ночи в горах бывают холодные, но однажды в теплую лунную ночь перед сном мы все вышли из шалаша на свежий воздух. Старшие, усевшись на бурках, рассказывали о своих приключениях в горах. В это время из-под высокой горы большого ущелья раздался сильный прерывистый не то рев, не то мычание какого-то зверя: р-рр-ем-ем… р-рр-ем… ем-р-рр-ем-ем…

— Это ревет лев, — сказал Куаблух.

— А может быть, и барс… похоже на рев барса, кто знает, сохранились ли они у нас еще, — заметил Екуп.

— По-моему, это горный медведь, обитающий только в скалистых местах. Хотя он и небольшой, но очень опасный, даже идет на человека по его следам, — сказал отец.

Нам этот рев не был страшен: каждый имел ружье в шалаше, охраняли нас три большие кавказские овчарки, а стадо было в ацангваре[53].

Отец начал было свой рассказ, но тут со стороны высокой горы, откуда раздавался рев, появился оранжевого цвета огненный шар величиной с большой кулак. Он висел на высоте человеческого роста и имел искрящийся короткий хвост.

— Храни нас, Господи! — произнес отец, потом посмотрел на меня и сказал: — Не разговаривай и не шевелись!

— Помилуй, Всевышний!

— Помилуй, — промолвили и другие.

Все сидели неподвижно, и никто не шевельнулся.

Шар пролетел мимо, то опускаясь, то поднимаясь над буграми.

— Это Хатушьашьв, молния возмездия, десница Великого Анцва. Будешь знать в следующий раз, — сказал отец. — При ее появлении разговаривать и двигаться не положено.

— А кто тогда Адад и Афы? — спросил я.

— Адад — бог грома, Афы — бог небесной молнии и ветра.

— Она, наверное, поразила зверя, рев которого мы слышали. Прилетела с той стороны, — сказал Екуп. — И здесь око Всемогущего следит за нами.

— Куда она полетела?! — спросил Куаблух.

— Должно быть, к высокой горе Фук, к своему обиталищу, — сказал отец.

— Куда полетела? — переспросил я, желая узнать больше об этой горе.

— К высокой горе Фук. Есть там дальше такая вершина, ее отсюда видно. Она является одним из местообиталищ Хатушьашьва.

По книге Бутба «Приключения Чачу Чацба». Сухуми, 1990.

Жила-была одна девушка, по красоте и уму равную которой было трудно сыскать на свете. Было у нее два брата, оба уже имели свои семьи, были довольны собой и своими женами. Братья, конечно, хотели, чтобы и сестра вышла замуж за хорошего, порядочного человека, но она всем отказывала. А неподалеку, в соседней деревне, жил немного глуповатый парень. Так уж получилось, что полюбила эта девушка именно этого парня, и не только полюбила, но и вышла за него замуж втайне от братьев. Братья, когда все узнали, конечно, оскорбились и хотели вернуть ее в дом, но она и не думала покидать своего любимого мужа. Тогда братья оставили ее в покое.

Однажды молодая жена этого глуповатого парня сшила ему хороший башлык и, отправляя его на сельский сход, сказала:

— Если кто-то обратит внимание на твой башлык и попросит тебя его подарить, ты не раздумывай, соглашайся.

Когда парень пришел на сход, то все сразу заметили у него необычайно красивый башлык. Какой-то уважаемый человек захотел иметь такой башлык и попросил подарить ему его. Парень, как и велела жена, снял с себя и отдал башлык.

В следующий раз этот парень опять собрался на сход, а жена сшила ему красивые туфли и опять сказала, чтоб он подарил их тому, кто его об этом попросит на сходе. Конечно, на сходе все заметили новые туфли парня, и он опять подарил их тому, кто попросил. Когда он рассказал об этом дома, жена удовлетворенно кивнула и сказала:

— А теперь иди куда глаза глядят и соверши подвиг.

Отправила мужа в дорогу, а сама пустила слух, что в поход идет мужчина, стоящий ста храбрецов. Люди услыхали и заговорили, что за славой пошел храбрый воин. Так эту выдумку молодой жены подхватили все в округе, и дошел этот слух в конце концов до князя, который правил этим краем.

По дороге глуповатый парень встретил пастуха и спросил его, как совершить геройский поступок.

— Убей сто мух и отнеси в свое село, — ответил тот. Как он сказал, так парень и сделал. «Это тоже хорошо», — сказала ему жена. В это самое время началась война, и князь объявил, что хочет назначить предводителем войска того человека, который шел за славой. К тому времени уже прослышали враги о храбреце как о необыкновенном и могущественном воине. И победило в битве войско, во главе которого стоял наш глуповатый парень. Когда постарел старый князь и не смог уже править своей землей, собрал он народ и объявил, что новым князем будет этот храбрый, хоть и глуповатый на вид парень. Народ принял это как должное, потому что каким бы глупым человек ни был, он, став князем, будет выглядеть умным. Вот так: уж коли умная жена захочет, она из глупого мужа и князя сотворит. И после того, как муж этой женщины сделался князем, ее братья, конечно, признали его и простили сестру свою.

Записано со слов сказителя Темыра Хварцкия в с. Звандрипш в 1965 г.

Записал К. Шакрыл.

Перевел с абхазского В. Алборов.

Ехал один всадник по лесу, и лошадь его споткнулась о человечий череп. Соскочил всадник с коня, поднял череп и внимательно рассмотрел его. Это был старый череп, омытый и изъеденный дождевой водой. «Какой смертью ты умер? — думал он. — Предательская ли рука погубила тебя, или смерть нашел ты в бою, защищая честь свою, а может, ты ушел в мир иной, дожив до глубокой старости?» Всадник с черепом вернулся домой, положил его на траву во дворе, под орехом, и, вскочив на коня, отправился в путь. Через неделю мужчина возвратился домой и, не найдя черепа, спросил жену, куда он подевался.