— Да, как скажешь…

— В общем, ты же знаешь, что-то, что вы называете Реликвиями — это магический дар, который мои предки подарили людям? И он передаётся от отца к сыну.

Я кивнул.

— Да, это как-то связанно с кровью. Ты говорил.

— Есть ещё Регалии, куда более редкая способность. Очень и очень редкая, — тут же добавила Елена.

— Это, способ передачи силы от одного человека другому, — кивнул я. — Вроде этой силой владеет всего несколько женщин во всём мире, если не ошибаюсь.

— Верно, — подтвердил Лар. — Всё это уходит корнями в далёкое прошлое. Видишь ли, в то время наше общество было весьма патриархально…

— И ничего не поменялось, — тут же недовольно буркнула Елена.

— Не перебивай, — пригрозил ей пальцем Лар. — А то рассказывать не буду.

Угроза своё действие возымела.

— Так вот. Наши старейшины передали магию людям. Это все знают. Но, имелся так же и. скажем так, узкий круг, который не устраивало то, что силу давали лишь тем, кого выбрали старейшины. Семь самых сильных… хм, мы используем другой термин, но давайте назовём их ведьмами, чтобы вам было более понятно. Так вот, семь сильнейших ведьм нашего народа, называющие себя «Конклавом Фрейтии» были недовольны этим решением. Они считали, что решение давать силу лишь избранным в итоге спровоцирует конфликты между людьми. То есть, те, кто обрели силу, захотят с помощью этой силы взять под контроль тех, кто будет так или иначе её лишён. Они считали, что если и даровать людям магию, то получить её должны все без исключения. Таким образом они хотели сохранить баланс.

— Ну, учитывая нашу историю, нельзя сказать, что они были совсем уж не правы, — заметила Ева, на что Лар лишь коротко кивнул.

— В целом, да. Но, сейчас это не так уж и важно. Разумеется, дать людям силу сами они не могли. Это могли сделать только наши старейшины. Тогда Конклав поступил иначе. В противовес той силе, что даровали людям старейшины они преподнесли человечеству свой собственный дар. То, что вы и называете Регалией. Способность наделять силой других. И даровали они её именно женщинам, считая, что именно они будут способны правильно распорядиться этой властью.

— Правильно, правильно, — тут же одновременно закивали головами Лена и Ева, на что я только хохотнул в чашку.

А затем отхлебнул кофе и задумался.

— Ну, похоже, что-то у них пошло не так.

— Это не совсем верно, — ответил Лар, помешивая трубочкой остатки коктейля в своём бокале. — Здесь скорее проблема в количестве. Хотя, в чём-то ты и прав. Не смотря на их попытку, что-то пошло не совсем так, как ожидал Конклав. Регалия передавалась слишком редко. В итоге количество тех, кто обладал ей, сейчас можно пересчитать по пальцам.

— А причём здесь «Обещание»? — спросила Армфельт. — Мы же вроде про него начали.

— Я, как раз к этому подхожу, — сказал Лар и продолжил. — Обещание это своего рода… ну, считай, что это что-то вроде пророчества.

— Пророчества? — не удержался я от смеха. — Типо предсказания?

Ларфорриал фыркнул.

— Нет. Пророчества это чушь. А это было именно обещание. Чтобы ты понимал, Фрейтия была сильнейшей колдуньей моего народа. Сильной настолько, что с ней считались абсолютно все.

— Погоди, погоди, — перебила его Елена. — Если она была настолько сильна, да ещё и при том, что вы практически бессмертны, то, как так вышло, что она не дожила до наших дней?

— Все очень просто, — пожал плечами Лар. — Её убили.

— Мда-а-а, — вздохнул я разочарованно. — А я то уж ожидал чего-то более…

— Волшебного? — шепнула мне Ева и я рассмеялся.

— Нет, скорее уж не такого… приземлённого, что ли. Как это слишком… слишком по человечески.

— Что поделать, — улыбнулся Лар. — Никто не идеален, а пороки и страхи есть даже у бессмертных. В общем, её последние, сказанные перед смертью слова это и есть Обещание. Она сказала, что рано или поздно, но магия может оставить наш мир. Полностью и бесповоротно. И тогда, в наш мир придёт тот, кто не позволит этому случиться.

Услышав его слова, я вдруг зацепился за последнюю фразу.

— Погоди. Ты сказал, придёт в наш мир? Это в каком смысле?

— Фрейтия верила в то, что наш мир не единственный, — пояснил Лар. — Он лишь один из многих. Крошечная песчинка в наполненной жизнью вселенной. И, по её словам, очень и очень редко эти песчинки могут оказаться так близко друг к другу, что душа может покинуть один из миров и оказаться захвачена притяжением другого.

У меня внутри всё похолодело.

— И, как? — как можно более нейтральным голосом спросил я его. — Бывало такое?

В ответ Лар рассмеялся.

— Шутить? Если и бывало, то об этом никто и никогда не слышал. По крайней мере ни одного упоминания за всю альфарскую историю кроме этого обещания нет.

— Ты сказал, что он не позволит магии исчезнуть. А как именно? — спросила заинтригованная Елена. — Она что-то говорила об этом?

— Как? — удивился Лар. — Конечно же. Всё очень просто, Елена. Он принесёт с собой хаос…

— Максим Алексеевич? К вам пришёл его сиятельство, граф Браницкий.

Максим вздохнул и потёр лицо. Этого стоило ожидать. В любое другое время Максим Волков поморщился бы. Возможно, даже, выругался. Встречаться с Браницким у него не было никакого желания. Особенно сейчас, когда информация о том, что их отец оставил это мир наконец вышла наружу.

Разумеется, они сделали это аккуратно. Через тех людей, которым доверяли. Похороны уже прошли в их имении за пределами столицы. Тело Алексея Волкова теперь погребено в родовой усыпальнице и никто не сможет получить к нему доступ, чтобы оспорить их версию случившегося. А хорошо оплаченные медицинские отчёты одного из самых авторитетных врачей столицы подтвердят их слова.

Тем не менее, сейчас Максим испытывал лишь раздражение. Он справился со своим «горем» удивительно быстро. Они все знали, что рано или поздно это произойдёт. Вероятно подействовало ещё и то, что отец никогда не был мягок с ними. Да и дел было столько, что времени на то, чтобы горевать просто не оставалось.

А вот теперь ему предстояло решать деловые вопросы семьи. Не доверять же их Артёму. Или упаси боже, Даниилу.

Одна только мысль о младшем брате вызывала у него отвращение. Как⁈ В очередной раз она задавался этим вопросом, пытаясь понять, почему такой человек неожиданно пробудил в себе семейную Реликвию. Почему не он⁈ Почему именно этот, вне всяких сомнений, тупой ублюдок получил право на обладание такой силой⁈

Этого ответа у Максима не имелось. Зато имелся ворох связанных с этим проблем. Неожиданно пробудившийся дар, убийство отца и всё с этим связанное, словно спустили Даниила с поводка. Он творил всё, что хотел, упиваясь алкоголем и средствами покрепче. Насиловал служанок. Недавно вообще принялся тратить деньги. Максим до сих пор пытался понять, куда именно этот кретин мог потратить почти двести пятьдесят тысяч рублей за один вечер.

Хуже того, даже дошло до крови, когда один из телохранителей, видимо ещё не до конца понимающий, что положение вещей изменилось, попытался одернуть Даниила, когда он захотел развлечься с одно из девушек в их имении.

Что же, больше этого верного и исполнительного молодого человека, работающего в личной гвардии Волковых ничего не будет беспокоить. Чтобы не скрывалось в тенях Даниила, оно парня попросту сожрало.

Что ему делать? Дальше так продолжаться просто не могло. Ещё какое-то время они смогут сдерживать его безумные порывы. Где-то осторожным словом. Где-то действуя более… тонко. Но, рано или поздно, крышу у него сорвет совсем. Он уже приказывал им с братом таким тоном, словно они были жалкими слугами, а не братьями по крови.

Когда окружающие наконец увидят это и сочтут, что он банально опасен для окружающих? Ведь Даня не поймёт этого, пока не станет слишком поздно. Теперь, со своей новообретенной силой и деньгами Волковых он считал, будто обрёл вседозволенность.

Да и Артём, тоже, ситуацию лучше не делал. Постоянно орал и бесился. Стал агрессивным и срывался на персонал. А вот в присутствии Даниила теперь вёл себя почище кроткой овечки. Жалкий трус…