Вскоре походный строй был утрачен, и войско превратилось в медленно бредущую в южном направлении толпу. Теперь его лагерь являл собой дымную, шумную и зловонную стоянку, которую никто не охранял и все стремились покинуть с первыми лучами солнца. На предложение Дмитрия навести хоть какой-нибудь порядок, Хайяту только махнул рукой.

— Всегда так воевали. Скоро вступим на земли Мандара, там еды всем хватит. А внезапного нападения не надо опасаться, дикари нас боятся.

Как только перешли границу, все это сборище вооруженных людей моментально превратилось в банду грабителей и убийц, которые рассыпались по окрестным долинам. Они жгли деревни, разоряли амбары, угоняли скот. Но главная охота велась на женщин и детей. Их вязали, сгоняли на открытые участки, огораживали наспех сооруженными завалами из колючего кустарника и стереги круглые сутки. Захваченным в плен мужчинам, для охраны которых требовалось слишком много воинов, просто отрубали ступни и бросали умирать в лесу.

Увидев все это, возмущенный Дмитрий ворвался в шатер Хайяту:

— Что же это творится! Раббех всенародно объявляет, что он против захвата рабов, а твои воины опустошают целые деревни. Отдай приказ, чтобы убийства и разбой прекратили немедленно!

Верховный судья с увлечением перебирал уздечки. Он покупал и выменивал их везде, где только мог, и уже собрал великое множество. Украшенные металлическими бляшками, полосками цветной кожи, цепочками и даже драгоценными камнями, они составляли содержимое двух объемистых тюков, которые возились на особом быке и охранялись также строго, как и сундуки с деньгами.

— Не надо кричать, Альхаджи Муса. — Хайяту говорил не поднимая глаз и продолжая рассматривать одну из уздечек. — Воины не охотятся за рабами, они просто собирают переселенцев, которые будут жить и работать в селениях Борну. Местные племена — это тупые и злобные дикари, они поклоняются своим идолам и не хотят встать на путь истинной веры. А вот на нашей земле их дети увидят ее свет. Когда соберут всех переселенцев вместе со скотом, их разделят между будущими хозяевами, и все останутся довольны.

— Но зачем убивать крестьян и жечь дома. Наши воины превратились в разбойников.

— На все воля Аллаха! — Хайяту взглянул на Дмитрия и в его голосе прозвучала угроза. — Твои сомнения свидетельствуют о том, что ты сам не тверд в вере. Мы пришли в эту страну гор, чтобы выполнить свой священный долг в борьбе с язычеством. Не забывай об этом! Хаким Раббех будет счастлив узнать, что здесь наведен порядок и у власти стоят не союзники Сокото, а его верные друзья. Посмотри на их подарок, эту уздечку с чудными топазами. Перестань думать только о военном деле, взгляни вокруг себя, какая это прекрасная страна!

Горное плато Мандара было действительно прекрасным. Воздух здесь прохладен и свеж, цепи поросших лесом гор уходили в голубую даль, а по их склонам змеились реки с белыми от пены водопадами и прозрачными заводями. Живописные гранитные утесы с крутыми склонами, из расщелин которых торчали редкие кусты и пучки травы, поднимались над широкими долинами.

Но Дмитрий помнил, как вчера в лагерь пришли двое молодых мужчин. Шли открыто, держа в руках миску с золотыми самородками, просили допустить к кому-нибудь из начальства. Их привели к сыну Хайяту Сайду, возглавлявшему лучников манга, и перед ним мужчины распростерлись на земле и молили отпустить их жен с детьми, предложили выкуп. Тощий юнец, которому уже надоел вид горящих деревень и убитых людей, решил развлечься и обещал исполнить просьбу. Но прежде приказал просителям показать свою ловкость и взобраться на один из таких утесов. Затаив дыхание все смотрели, как эти двое карабкаются по отвесной скале. Одному не повезло, он сорвался. Его тут же добили, чтобы стоны и мольбы не мешали Сайду следить за развитием событий. Второй мужчина медленно полз вверх и наконец достиг вершины. Но спуститься вниз было невозможно, и он просил забросить наверх веревку, привязав ее конец к стреле. Сайд запретил это делать и хохотал, глядя, как бедняга мечется в поисках безопасного спуска. Но скоро это зрелище ему надоело и он придумал новое развлечение, предложил состязание в стрельбе, обещал награду тому, кто точнее поразит цель. Вскоре утыканный стрелами человек рухнул к подножию утеса.

Как только Хайяту упомянул о красоте здешних мест, вчерашний эпизод встал в памяти Дмитрия. От злобы перехватило дыхание, но он молча вышел из шатра и зашагал к своим арабам и базингерам Умара. Только на их участке лагеря еще сохранялся порядок и стояли часовые, а воины выполняли приказы и ежедневно получали довольствие… Эти лучники манга совсем обнаглели, скалят зубы, что-то лопочут по-своему, тычат пальцами в твою сторону. Один из них тащит в кусты визжащую девчонку.

— Отпусти ее! — приказал Дмитрий.

В ответ раздался дружный хохот, а тот, что тащил ее, сделал выразительный жест и снял с себя свернутый трубочкой листок.

Оставлять такое без ответа нельзя. Черная молния сверкнула на солнце и свистящий удар мгновенно развалил надвое туловище наглеца.

Наступила тишина, а затем все бросились врассыпную. Дальше Дмитрий шел мимо брошенных костров, на которых обугливалось мясо и выкипали горшки с кашей, опустевших шалашей и навесов. Но навстречу ему уже спешил Хасан в сопровождении нескольких галласов.

— Успокойся, Муса, — негромко произнес он. — Пойдем ко мне.

Хасан нагнал войско еще до того, как оно перешло границу, и теперь ведал головными дозорами и всем, что происходит на землях Мандара. В его палатку без лишней огласки приходили самые разные люди, а из нее ежедневно скакали в Дикву гонцы. Вот и сейчас, после того как уселись за низким походным столиком, он протянул Дмитрию чашку с каким-то травяным отваром.

— Выпей и не расстраивайся. От лишних переживаний у человека появляется дрожь в печени и кровь начинает стучать в затылке. Если будешь волноваться, то скоро сойдешь с ума. Вы, белые люди, всегда торопитесь, а плод должен созреть. Ведь Идрис объяснял тебе цель этого похода.

— Значит, я ее не понял.

— У нас все дела ведутся не спеша, по извилистой тропе. Хайяту должен быть уничтожен, но, как говорится, пусть он сам положит яд в свое пиво. Он хорошо образован, честолюбив и коварен, но войсками командовал лишь однажды, да и то потерпел сокрушительное поражение. Сейчас действия против безоружных крестьян вскружили ему голову, и он возомнил себя великим полководцем.

— Он завидует Раббеху?

— Еще как! Но Хайяту умен и понимает, что годы берут свое. Поэтому он так заботится о своем Сайде, мечтает провозгласить этого кровожадного щенка повелителем захваченных пограничных земель, богатых золотом и драгоценными камнями.

— Эмир знает об этом?

— Знает и не возражает. У него уже есть десятки таких подручных султанов. А вот включая в их число собственного сына, Хайяту надевает на себя уздечку, повод которой будет в руках Раббеха.

— Что думает об этом Умар?

— Ему ничего не известно. Он, как и его базингеры, молод и горяч. Но эмир знает о его отношениях с собственной дочерью, которая стала теперь одной из жен Хайяту, и не зря послал его в этот поход. Что касается тебя, то ты дал хороший урок этим разбойникам манга, но больше не ходи в одиночку. Пусть галласы везде следуют за тобой. Их могучий дух Вака не позволит отравленной стреле воткнуться в спину побратима.

— Долго мне придется ходить под их охраной?

— Не очень долго. Горцы Мандара умеют воевать, они уже оправились после внезапного нападения.

Вскоре все поняли, что обстановка изменилась. Один за другим стали пропадать одиночные воины, решившие пограбить отдаленные деревни. На окраине какого-то селения один из отрядов даже встретили мушкетным залпом, ни в кого не попали, но перепугали всех. На вершинах гор задымились сигнальные костры, а по ночам в долинах гулко разносился стук барабанов. Лучники манга понимали их язык и говорили, что вражеские наблюдатели сообщают кому-то довольно точные сведения о войске и направлении его движения. Теперь в деревнях воины находили только опустевшие дома и загоны для скота. Но где-то истомленные жаждой мародеры все же обнаружили несколько громадных горшков с пивом и отвели душу. Однако радоваться им пришлось недолго. Человек десять умерло на месте, а еще полсотни стали маяться животами и разбежались по окрестностям. Только обратно вернулись немногие и те, кому повезло, с ужасом рассказывали о дротиках с зазубренными наконечниками, бесшумно летевшими из-за кустов. После того как на дальнем перевале отряд одного из султанов попал в засаду и был полностью перебит, а сам он посажен на кол, войско остановилось. Было решено начать переговоры.