Распоряжения Дмитрия было быстрыми и краткими. Сторожей — прогнать, Меи Араду и базингерам, пришедшим вместе с ним на лесопилку, — взять на себя охрану. Рабочим — разбиться на десятки и начать расчистку места для постройки общего барака, кухни и склада для продовольствия. Его сообщение о том, что дважды в день все будут получать горячую пищу, было встречено недоверчивыми улыбками. Какой-то молодой парень смело выступил из толпы и заявил, что он кузнец и добровольно пришел на пристань. Хочет учиться работать на огненной машине, а не просто ворочать бревна.

— Меи Араду, возьми его к себе и проверь, — приказал Дмитрий. — Да и сам присмотрись к машине.

— Уже смотрел. Если с французской пушкой сладил, то освою и ее. Там порох толкает снаряд, а в ней все делает пар.

На появление Дмитрия в длинном конторском бараке никто не обратил внимания. Клерки, все как один выходцы из южного протектората — приземистые, толстощекие и безбородые, сидели вдоль стен за столами, заваленными грудами бумаг. Что-то весело обсуждали на английском языке. Как свидетельство собственной образованности и причастности к мирровой цивилизации, многие из них носили очки и нагрудные крестики, а над своими столами прикрепили листки с библейскими изречениями и вырезки из лондонских журналов.

На вопрос Дмитрия, где найти старшего клерка, последовали нагловатые ухмылки и пренебрежительные кивки в пустое пространство. По замусоренному и заплеванному земляному полу прошел в конец барака, к невысокой дощатой перегородке. Там за широким столом величаво восседал полный мужчина, чем-то напоминавший дремлющего на солнышке кабана. Увидев бороду и костюм Дмитрия, он недовольно поднял брови. С невозмутимым видом выслушал вежливую просьбу выделить, согласно распоряжению капитана Гордона, просо, гвозди, котлы для варки пищи и еще кое-какие мелочи, необходимые для лесопилки.

— Из саванна пришел? — ласково спросил он. — Подарок принес? Золотой песок? Слоновая кость?

— Подарок нет. Капитан говорить — бревна пилить. Военный закон.

— Тогда слушай. Порядок есть — для получения вышеназванных материалов надлежит заполнить в трех экземплярах требование на казенное имущество и, отдельно, на продовольствие, указав при этом, согласно параграфам «би» — восемь, «джи» — четыре и «эйч» — шесть Уложения по материальному обеспечению строительных работ их целевое использование и завизировать у младшего финансового инспектора. Завтра. Бумага. Приходи. Подарок неси. Понял?

От услышанного на Дмитрия пахнуло почти забытым духом родных казенных палат и канцелярий, в которых чиновники умели виртуозно утопить в бумагах любое дело. Вспомнились и полковые писаря, стремившиеся блеснуть образованностью и писавшие в накладных вместо «щетки половые», «щетки сексуальные». Один знакомый гусарский ротмистр совсем одурел от этих казенных параграфов и циркуляров, но проявил решимость и получил-таки для своего эскадрона новые седла, пригрозив изрубить в капусту всю канцелярскую братию. Правда, после этого вышел скандал и его отправили служить на Кавказ. Ну а куда может сослать капитан Гордон?

— Я понял. Ты пиши бумага. Быстро. Военный закон.

— Иди. Бумага. Завтра, — прозвучало в ответ.

— Уважаемый старший клерк! Требую немедленно оформить накладные на вышеуказанные материалы. Без них лесопилка не может начать работу. Иначе буду действовать согласно законам военного времени.

От удивления толстяк даже не заметил, что с ним заговорили на нормальном языке. Его глаза стали совсем круглыми и он заорал:

— Пошел вон, дикарь! В саванну!

За перегородкой раздалось хихиканье. Там с чисто «канцелярским восторгом» оценили всю пикантность ситуации, в которую попал грозный начальник.

— Это же настоящий европеец!

— Даже не пьяный.

— Наш бегемот влип!

Понимая, что публично оказался в глупом положении, старший клерк потерял самообладание и поднялся из-за стола:

— Вон отсюда!

— В последний раз прошу оформить…

— Убирайся вон!

Дальше продолжать разговор не имело смысла.

Левая рука сохранила твердость, и пуля прошла точно в двух дюймах от уха рассвирепевшего начальника. Но последствия выстрела оказались самыми неожиданными. Дмитрий и сам растерялся, когда увидел, как толстяк стремительно опустился на четвереньки и, волоча живот по полу, резво двинулся к выходу. Его подчиненные с открытыми ртами так и застыли за своими столами. Возможно, он бы и покинул барак таким образом, но в дверях его остановил сопровождавший Дмитрия базингер. Слегка придержал ногой и, взявшись за рукоятку кинжала, деловито спросил:

— Галадима, ему что отрезать? Голову или?..

— Не сегодня. Уважаемый старший клерк, садитесь за стол и подписывайте накладные. Извините за нецензурные выражения моего охранника, он много лет служил у Раббеха. Вместе со мной. Поставьте печать. Большое спасибо.

Через три дня после случившегося капитан Гордон был вынужден лично появиться на лесопилке. Он просто изнывал от жары, был буро-багров, взмок от пота и тяжело дышал. Бегло взглянул на гудевшую пилораму и напустился на управляющего.

— Ты что, Муса, вытворяешь! Этот чернокожий бегемот чуть от страха не околел! Почему нарушаешь приказ и не являешься, когда тебя вызывает начальник!

— Работа, сэр! Много быстро бревна пилил! — бодро отрапортовал Дмитрий.

— Как смеешь в людей стрелять?! — продолжал капитан, но тут на раму подали новое бревно, и пронзительно завизжали пилы.

— Действовал согласно законам военного времени, сэр! — заорал ему в самое ухо Дмитрий. — Люди устроены и накормлены. Работа пошла, сэр!

Оглушенный всем этим капитан смотрел, как под зубьями пил фонтанами брызжут опилки, а бревно разделывается на толстую шпалу, доски и горбыли.

— Ты, разбойник, стал довольно правильно объяснять на нашем языке, — сказал капитан, когда смолкли пилы. На управляющего он уже смотрел более благосклонно.

— Люблю английский речь, сэр! Каждый вечер машинист-метис мне учить помогать.

— Сэр, взгляните, у них уже готовые шпалы лежат и целый штабель досок, — доложил подошедший секретарь. — Он успел поставить кухню, строит барак для рабочих.

Доклад секретаря был прерван выстрелом и громкими криками. Из-за бревен показались Меи Аралу и базингеры, которые тащили за собой трех человек.

— Галадима, эти двое украли со склада лопату и гвозди! Обменяли на буркуту33 вот у этого торговца. Он принес целую кварья34 такого пойла.

— Отраву и ее хозяина в Нигер! — приказал Дмитрий. — Воров на первый раз прощаю, дать им по двадцать плетей и поставить катать бревна. Попадутся еще раз — отрежу уши! Тому, кто их поймал, выдать новые рубахи. Прошу прощения, сэр. Разрешите показать производства.

Но в ответ капитан лишь довольно ухмыльнулся и покачал головой:

— Далеко пойдешь, парень! Смотри, Джим, с какими крутыми ребятами имеют дело мистер Кейнсон и некоторые наши земляки, любители туземной лингвистики и этнографии. К сожалению, только таким путем мы сможем создать Империю, над которой никогда не будет заходить солнце.

Вскоре лесопилка уже гудела с восхода до заката. Меи Араду со своим подручным кузнецом освоили работу на паровике, а к пилораме были поставлены самые проворные парни, так что метису оставалось лишь вести общее наблюдение за состоянием машин. Теперь партии шпал регулярно направлялись на строительство железной дороги, а другие пиломатериалы использовались для сооружения зданий прибрежного поселка. В контору Дмитрий входил как в клуб, выслушивал приветствия клерков, вежливо здоровался и шутил с их начальником. О недавнем недоразумении никто и не вспоминал.

Капитан Гордон всем ставил в пример такого подчиненного, проезжим чиновникам и офицерам рассказывал о его удивительных способностях и благотворном влиянии английской культуры на туземцев. Секретарь Джим охотно вступал в разговор, расспрашивал о местных обычаях, делал заметки в записной книжке. Говорил, что собирается написать рассказ и послать его в какой-то литературный журнал.