— Её нашёл егерь? — спросил я.

— Да, кажется, его зовут Броуд, — голос у немца стал глухим. — Мы здесь недавно, но его фамилия, естественно, отложилось у меня в памяти. Когда я выбежал за ворота, меня догнали слуги, явившиеся на крики Хельги. Они спросили, отнести ли Матильду в дом, но я ответил отрицательно, поскольку было ясно, что она мертва, и что совершено преступление. А значит, трогать было ничего нельзя.

— Почему вы так решили? — спросил я.

— Когда у человека пробито сердце, очевидно, что он не сам это сделал, — скривившись, как от зубной боли, ответил граф.

— Но почему вы были уверены, что ваша жена именно мертва, а не ранена?

— Я служил в армии и знаю, какие удары смертельны. Тем более что, когда я пришёл, кровь уже свернулась.

— Понятно. Простите, что перебил, Ваше Сиятельство.

Генбах перевёл взгляд на Глорию, ожидая продолжения допроса. Сигара в его руке погасла — граф во время разговора забывал затягиваться.

— Последний вопрос, — сказал девушка. — Я слышала, будто вы собирались купить землю, на которой когда-то располагалось имение князей Зальмов. Это правда?

— Абсолютная.

— Вы и сейчас хотите заключить эту сделку?

— Да, разумеется. Почему бы мне этого не сделать? — удивился граф.

— Просто я слышала, что покупка имения была идеей вашей жены.

— Именно поэтому я и не хочу отказываться от приобретения этой земли. Последнее желание моей Матильды будет исполнено! Кстати, когда мне, наконец, отдадут её тело, чтобы я мог предать его земле?! — добавил граф с неожиданной ноткой раздражения.

Должно быть, этот вопрос поднимался им не впервые.

— Скоро, Ваше Сиятельство, обещаю, — отозвалась Глория. — Вероятно, в ближайшие дни.

Ловко: с одной стороны, пообещала то, что собеседник хотел услышать, а с другой, не пообещала ничего, ведь «ближайшие дни» — понятие, весьма растяжимое.

— Благодарю, — кивнул, не заметив этого, граф. Правда, раздражения в его голосе не убавилось. — Я буду рассчитывать на это. Мне претит сама мысль, что тело Матильды искромсали вдоль и поперёк, — Генбах болезненно поморщился. Было заметно, что слова даются ему с трудом. — Я имею в виду вскрытие. Но я понимаю: идёт полицейское расследование. В конце концов, в моих интересах, чтобы убийцу поймали. Однако мне бы не хотелось, чтобы Матильда оставалась не погребенной дольше, чем это необходимо.

— Обещаю, никаких проволочек с этим не будет, — сказала Глория.

— Спасибо, лейтенант. Прошу извинить мою невольную вспышку, — добавил он, помолчав пару секунд.

На мой взгляд, если Генбах не имел отношения к убийству и любил жену, держался он очень достойно.

— Мне бы хотелось поговорить ещё с горничной вашей покойной жены, — сказала Глория. — Хельгой, если я правильно поняла.

— Как угодно, — граф взял со стола маленький серебряный колокольчик и позвонил.

Через минуту явился Пит.

— Позови Хельгу, — приказал Генбах. — Ей хотят задать несколько вопросов.

— Да, Ваше Сиятельство, — дворецкий вышел, и через некоторое время порог кабинета переступила невысокая темноволосая девушка с большими испуганными глазами.

Она нервно теребила в руках носовой платок.

— Хельга, следователь хочет с тобой поговорить, — сказал граф, вставая из-за стола. — Я вас оставлю. Не буду мешать.

Когда он вышел, я встал и придвинул девушке один из стульев.

— Благодарю, — тихо сказала она, садясь.

— Моё имя Глория Глостер. Я из полиции. А это — Кристофер Блаунт. Консультант.

— Здравствуйте, — девушка приподнялась, изобразив лёгкий книксен. — Кажется, я вас где-то видела, — неуверенно добавила она, остановившись на мне заинтересованным взглядом. — Может, по телевизору?

— Вполне вероятно. Меня приглашали в пару шоу.

— Точно! Вы владелец того детективного агентства! Ну, которое ловит демонов.

Я кивнул.

— Совершенно верно.

— А что, убийства связаны с… — девушка испуганно округлила глаза.

— Кто знает, — улыбнулся я. — Время покажет. Вас зовут Хельга? — пора вернуть разговор в нужное русло.

Горничная кивнула.

— Мне нужно задать вам несколько вопросов по поводу смерти вашей хозяйки, — сказала Глория.

Тон у неё был холодный. Интересно, не потому ли, что Хельга проявила ко мне интерес? Иногда мне кажется, что Глория не до конца смирилась с нашим расставанием.

— Конечно, — сказала горничная. — Я понимаю. Но меня уже спрашивали об этом.

— Я прибыла недавно. Предпочитаю услышать всё собственными ушами. Сначала разберёмся с формальностями. Сколько вам лет? — Глория достала блокнот.

— Двадцать.

— Давно служите… то есть, служили, у леди Генбах?

— Три месяца.

— Как вас наняли?

— Через агентство «Мортонс».

— Имеете подтверждающие бумаги, рекомендательные письма?

— Конечно! Хотите, чтобы я их принесла? — девушка с готовностью приподнялась со стула.

— Нет необходимости, — остановила её Глория. — Уверен, Его Сиятельство проверил всё перед тем, как нанять вас, да и разбирается он в этом, наверняка, лучше. Мне-то не приходится нанимать горничных.

Хельга неуверенно улыбнулась и села, поправив платье.

— Итак, вас наняли через агентство, — проговорила Глория. — А вы не знаете, кто служил у леди Генбах до вас?

— Нет. Но думаю, что никто.

— Почему?

— Слуги никогда не говорили о моей предшественнице, а ведь большинство из них живут у господ Генбахов дольше, чем я.

— Не знаете, сколько именно?

— Раньше всех наняли повара, господина Гузака. Он француз. Это было около шести месяцев назад. Его нарочно выписали из Парижа. За огромные деньги, наверное.

— Значит, весь штат набран уже здесь, в Англии? — вмешался я.

— Да, господин… Блаунт.

— Странно. Не находите?

— Я тоже удивилась, когда узнала, что господа не привезли никого из Гегемонии.

Положение было странное: обычно в каждом аристократическом семействе имеются слуги, следующие за хозяевами всюду. Верные, надёжные, проверенные люди. Таких обязательно берут с собой, если уезжают за границу, ведь в чужой стране просто необходимы слуги, на которых можно положиться. Более того, графиня никак не могла прибыть в Британию без горничной — это нонсенс! Не могла же она сама обслуживать себя. Значит, отказала от места уже здесь. По какой причине? И что стало с девушкой? Впрочем, ей могли оплатить возвращение на родину. Ну, или прежняя служанка попросту сбежала — например, прельстившись каким-нибудь кавалером.

— Хорошо, — сказала Глория, — перейдём к главному. Расскажите, как вы узнали о смерти хозяйки.

Хельга опустила глаза и принялась теребить платок.

— Не волнуйтесь, — сказал я и ободряюще улыбнулся.

Чем заслужил короткий, но обжигающий, как удар бича, взгляд Глории.

— Дело было так, — начала Хельга. — Я проснулась и отправилась на кухню, чтобы приготовить Её Сиятельству утренний шоколад. В этот момент меня окликнул хозяин. Он искал жену и спросил, не видела ли я её. Я ответила, что только недавно проснулась, и тогда он, кажется, отправился искать на улицу. Мне было слышно, как он звал леди в саду. Через некоторое время в кухню вбежал наш водитель. Он был бледен, словно снег, и сказал, что егерь нашёл хозяйку за воротами, и она, кажется, мертва. Я испугалась и не знала, что делать, а потом побежала искать Его Сиятельство. Он собирал слуг, чтобы искать супругу. Тогда я сказала, чтобы он шёл за ограду…, — тут нервы горничной не выдержали, и она разрыдалась, прикрыв лицо платком, который до сих пор держала в руках.

Мы с Глорией успокоили девушку, как умели. Наконец, на мой вопрос, можем ли мы продолжать, Хельга кивнула.

— Ваши хозяева ссорились? — осведомилась Глория.

— О, нет! — покачала головой девушка. — Никогда! Жили душа в душу. Даже не повышали друг на друга голос.

— И накануне того утра, когда леди Генбах обнаружили убитой, у них не было размолвки?