Гораздо интереснее понять, с чего бы это Гейн не захотел снять футболку, и что такого у него на спине смог увидеть Шайн, чтобы сразу вжиком метнуться… к госпоже… а Гейн пришел звать его курить после разговора с ней же… и теперь прячет спину и грудь… тля!!!

Из-за него высекли Гейна?! Лучше бы его… Тля! Ненавижу всех!

И тут Айкейнури разглядел второго парня. Ягодка! Как удачно!

Шайнэйлиер давненько уже просто так не сидел с парнями в общем зале, покуривая дурман. Последний раз подходящий повод был, когда госпожа решила избавиться от балласта, но тогда Гейн решительно помотал головой — не хватало еще, чтобы застукали. Тогда может появиться еще один "черный список". А вот сегодня старший по гарему предложил сам. И Шайн был с ним полностью солидарен — предлог был что надо…

Айк больше помалкивал, но взгляд расфокусированных зрачков парня говорил о том, что его потихоньку отпускает.

В зале меж тем становилось все жарче. Кто-то попробовал включить кондиционер, но фокус не удался. Парни немного попререкались, отнимая друг у друга пульт управления, тыкая подряд во все кнопки и высказываясь примерно в таком ключе: "Ты уже укурился — дай-ка я", пока Рыжик, как самый вменяемый, потому что его чаще обносили мимо, не снял панельку, чтобы проверить зарядку. Все оказалось элементарно — он угадал — в пульте сели батарейки. Поднимать задницу и звать кого-то из мальков, чтобы сбегали за новыми, а уж тем более слазить под потолок и нажать сенсорные кнопки на самом корпусе, было влом.

Кое-кто из парней разделся до пояса. Рыжик был в плотной рубашке, так и не успев почему-то переодеться после возвращения, и ему сейчас, наверное, было жарче всех. Но, начав расстегивать молнию, поймал на себе сразу несколько заинтересованных продолжением стриптиза взглядов и резко передумал. Парни поржали, но Нэй проигнорировал их подколки и теперь сидел, периодически вытирая рукавом рубахи выступающие на лбу и на носу капельки пота.

Гейн, потянулся было тоже снять футболку — как ни странно, он был сегодня в одежде с длинными рукавами, хотя обычно предпочитал борцовки, коих у него были залежи, хоть пять раз на дню меняй — но отчего-то раздумал, спешно одернув.

Шайну просто повезло — он сидел рядом и успел заметить, что мелькнувшая полоска кожи между поясом брюк и краем футболки на широкой сильной спине их старшего иссечена плетью.

"Тля!!! — мозги прочистились в одно мгновение, — Кэйт!"

Сразу же вспомнился неподдельный интерес Гейнийляша к тому, почему это они вернулись с вечеринки с траурными мордами, хотя ничьи задницы в медицинской помощи не нуждались. Потом его недолгая отлучка, и, наконец, кальян, покурить который он самолично вытащил Айкейнури, хотя особой любви между парнями друг к другу не отмечалось. Все-таки Айк многим казался занозой в заднице, особенно со своим привилегированным неприкосновенным для остальных женщин положением в Доме.

С некоторых пор Шайна тоже не трогали, но ребята восприняли это более-менее терпимо. Все-таки помнили, что он был не особо востребован последние лет пять и вообще — удержался в гареме и потом был приближен к госпоже совершенно случайно. Наверное, за прошлые страдания ему и не завидовали так остро.

Судя по тому, что Гейн прячет свои "следы любви", больше похвастаться нечем, между ним и госпожой ничего не было.

Но это значит, что Кэйтайрионе совсем тошно. Вот тля!!! Оставил ее одну, надеясь, что это ей пойдет на пользу, а госпожа, может быть, там вообще сейчас вся расклеилась…

Шайн вскочил, как подорванный, шепнув Рыжику сваливать при первых признаках обостренного интереса к его персоне. Хотя, кажется, телесных удовольствий подающим первые признаки того, что уже вштырило, укурившимся парням не требовалось. Разве что принять, более горизонтальное положение и, желательно, чтобы до утра не кантовали.

Памятуя о том, что его личная Богиня может быть не в духе, Шайнэйлиер осторожно поскребся и, не получив вразумительного ответа, заглянул в комнату, в надежде, что Кэйт уже спит.

Не спала, сидела на кровати, прислонившись спиной к подушке, подтянув ножки, и что-то царапала на листочке, лежащем на коленях. Вокруг были разбросаны смятые бумажки, видимо, с неудавшимися вариантами.

Посреди комнаты валялась плеть. Значит, Гейну не повезло — его даже не фиксировали…

— Кхм…

— Шайнэ… — подняла голову Кэйт и нахмурилась — наверное, он сбил ее с мысли, и вдохновение улетучилось.

— Я зашел пожелать доброй ночи, госпожа, — смиренно произнес парень.

— Но я же просила меня не беспокоить! — девушка небрежно откинула в сторону лист и ручку, переползла на край кровати, села, свесив босые ножки и раздраженно сложила руки на груди, сверля его сердитым взглядом.

Шайн выругался про себя и принялся стаскивать рубашку.

Кэйтайриона молча наблюдала за его манипуляциями, прикидывая, пора ли уже перестать прикидываться добренькой?

Шайн стянул штаны, грациозно скользнул на пол, подхватил плеть и подполз к кровати на коленях.

Девушка, чувствуя, как раздражение уступает место любопытству, склонила голову к плечу и вопросительно подняла бровь. Руки, сложенные на груди в защитном жесте — спрятаться от неприятной раздражающей ситуации, — безвольно разжались и опустились на колени.

Шайн добрался до кровати как положено приличному рабу, но затем приподнялся, дотронулся до ее руки, перевернул, прижался губами к запястью и отстранился, едва уловив неслышный вздох своей госпожи.

Затем вложил в ее ладонь рукоять плети:

— Прошу прощения, моя госпожа… Без фиксации, наверное, долго в меня играть не получится…

— Шайн, а ты уверен, что я вообще хочу в тебя играть? — нахмурилась Кэйт, смутно ощущая чувство вины перед парнем. Неужели до сих пор, после всего, ему в голову все равно приходит, что расстроенная госпожа всегда должна наказывать, независимо от источника раздражения? И что это за акт самопожертвования? Или паршивец прекрасно изучил ее за это время и понимает, что теперь-то она уж точно не использует эту плеть против него?

— Шайнэ? — позвала Кэйт, уже предвкушая увидеть лукавый прищур и обезоруживающую улыбку.

— Поиграем в другую игру, моя госпожа? Или баиньки? — поднял Шайнэйлиер голову, чтобы взглянуть в лицо своей любимой. Зелень прекрасных глаз, обычно такая яркая, сейчас потускнела. Взгляд казался уставшим, и веки припухли… Снова плакала… Из-за кого теперь? "Придушил бы обоих придурков…" — мысленно посетовал парень, но Кэйтайриона получила ожидаемую улыбку на его лице и, отбросив плеть, обиженно надула губы:

— Так нечестно, Шайн!

— Простите, госпожа, я не хотел… — обнял он ее колени, уткнувшись в них лицом.

— Врешь ты все, — улыбнулась Кэйтайриона, запуская пальцы в волосы покорно склоненной головы…

А покорно ли? Или специально прикидывается, встав сейчас так, выпрашивая ласку?

Впрочем, за одно то, что уходят эти противные грусть и печаль, уступая место уверенности, что раз Шайнэ здесь, значит, все будет хорошо, следует его поощрить.

Кэйт сжала ладони, собирая пряди волос в горсть, и с силой потянула назад, заставляя поднять лицо.

Ага, появилась настороженность? Не знаешь, что дальше? И правильно… потому что сил после всей нервотрепки, переживаний и невеселых раздумий, осталось только на сон.

— Набери ванну, — велела она, сообразив, что надо отправить его пока с глаз долой, чтобы не слишком заострял внимания на разбросанных смятых листиках. Раб и так понимает про нее слишком много, зачем давать лишний повод?

— Масло или пену? — спросил Шайн, поднимаясь.

— Без разницы, иди-иди уже…

Как же Шайн обожал, когда Кэйт принимала ванну… расслабленная, разморенная в теплой воде… разрешавшая себя вытирать и нежно ласкать губами везде-везде…

Вот и сейчас госпожа поднялась, струйки воды прозрачными змейками заскользили вниз по восхитительно гладкой из-за растворенного в воде масла коже. Руки так и тянулись погладить сокровище, которое он получил возможность созерцать… А если собирать эти капельки влаги губами…