— Шайнэ, — рассмеялась девушка, вырывая его из состояния полутранса, — очнись… Может быть, уже подашь полотенце или ждешь приказа, раб?

Ага, "очнись"… Когда предательски дрожат пальцы, и приходится следить за дыханием, чтобы не хрипеть, выдавая свое возбуждение. Хорошо еще, что госпожа не подкалывает его насчет целомудренно обернутого вокруг бедер полотенца, хитро запахнутого так, что под ним не заметно — он снова не контролирует стояк.

— Ну ладно, так и быть, — милостиво кивнула она, положив ему руки на плечи, — можешь подержаться…

Шайн тут же положил свои ладони на узкую талию, прижимаясь губами к животу, лихорадочно соображая, куда двигаться — вверх или вниз? И там и там — масса преимуществ и интересных местечек для его языка и губ…

Все-таки опустился ниже, выцеловывая дорожку к вершине треугольничка, не забывая приласкать паховые складочки, чувствуя, как Кэйт сильнее вцепляется пальцами в его плечи. Настаивать нельзя, она любит контролировать ситуацию, поэтому не спешил, чуть-чуть надавливая на бедра, чтобы раскрыть их и получить наилучший доступ к вожделенной цели, ожидая — разрешит ли?

— Шайн, я спать хочу, — голос госпожи прозвучал неубедительно, но раздражать не стоило.

Парень подавил вздох сожаления, и отстранился, лишь ладони все еще касались ее стройных бедер, и, поднимаясь, он заскользил вверх по бокам, словно очерчивая контур точеной фигурки.

Когда выпрямился, его глаза оказались на уровне блестящих смеющихся глаз, и Кэйтайриона потянулась губами к его рту, но не поцеловала, а выдохнула прямо в губы: "А, может, и не хочу", — и опустила ресницы, разрешая продолжить.

— Вы так непостоянны в своих желаниях, моя госпожа, — съехидничал Шайн, и тут же подсластил пилюлю: — именно за это я вас и обожаю…

— Подхалим, — хихикнула девушка, — мне так плохо, а ты еще и смеешься надо мной, несносный раб…

— Я просто жду приказа, чтобы сделать вам хорошо, — чувствуя, что сейчас он может позволить немного подразнить ее, шепнул Шайнэйлиер, снова опускаясь на колени.

Горячее дыхание щекотало кожу, но он лишь прижался губами к тонкой полоске волосков, и не спешил работать языком.

Кэйт переступила в воде, расставляя ножки чуть шире, подалась вперед.

Шайн лизнул приоткрывшуюся щелочку, едва задев маленький бугорок, и тут же поднял лицо, ожидая приказа.

Вот эти его чувственные игры вызывали в ней странное ощущение недовольства и разливающегося теплой волной по телу желания продолжить немедленно. Колени подкашивались, и Кэйтайриона сердилась на себя, что просто тает в его руках, как восковая свеча.

Сейчас их можно было купить только в магазинах, торгующих раритетом и всякой экзотикой. А когда-то они служили источником освещения помещений, использовались в храмах, при проведении обрядов… При этом были совершенно не функциональны — слишком пластичны, нагреваясь от тепла ладоней, довольно быстро сгорали, обжигая пальцы каплями оплывшего воска, и странно пахли медом, будоража не только обонятельные, но и вкусовые рецепторы. Это неправильно! И так здорово…

— Шайн! Прекрати издеваться, а то накажу! — повысила девушка голос, стараясь заглушить в себе эту противную зависимость от его решения, которую пора бы искоренять… но все как-то не хочется… и, кстати, про восковые свечи… надо бы наведаться в магазинчик и накупить сувениров. При воспоминании о том, как прозрачные обжигающие капли быстро застывают, стягивая кожу на подушечках пальцев, становясь матовыми, у Кэйтайрионы возникла вполне определенная "картинка", как можно использовать эти атрибуты древнего культа в своих интересах.

— Вы в своем праве, моя госпожа… — мурлыкнул Шайн, еще раз скользнув языком по призывно открытым складочкам, подхватывая Кэйт под попку. — Только лучше продолжить в кроватке, ведь вы это хотели мне приказать? Я угадал?

Подняв голову, он посмотрел в лицо госпоже снизу вверх. И такой взгляд… кристально-честный, заискивающий… Разве можно на него сердиться?

— Повезло, — хмыкнула девушка, сдаваясь. — Так и быть, прощаю…

Обессилено раскинувшись на подушках, Кэйтайриона облизнула пересохшие губы, стараясь восстановить дыхание и раздумывая, послать Шайна за соком, чтобы смочить горло, или нет? Решила, что не хочет его отпускать от себя даже на время, и потянула раба за волосы, чтобы он поднялся выше.

Шайн выдохнул, отлепил мокрую от выступившей испарины щеку от теплого мягкого живота девушки и покорно пополз вверх. Навис над ней, опираясь на руки, стараясь, чтобы стояк не касался ее тела. Госпожа еще ни разу не упустила случая поиздеваться над его неумением справляться с этим недоразумением. Так было только с ней, и, кажется, ее это больше не раздражало, как в первые дни, а наоборот — смешило, заставляя его краснеть и чувствовать себя мальчишкой первого года обучения в Джордане…

Кэйт обняла его одной рукой за шею, второй — за талию, и притянула ближе, прижимаясь всем телом. Вся "конспирация" насмарку — конечно, она сразу же почувствовала, что у него снова "проблемка".

Но вдоволь посмущаться своему рабу девушка не дала и, найдя его губы, потребовала поцелуй. Разве Шайнэйлиер мог отказать своей Богине?

Получив компенсацию за свои дневные переживания, Кэйтайриона оттолкнула парня, заставляя его улечься рядом, и устроилась у него на груди, сладко зевнув.

— Все, Шайнэ, спать…

— Госпожа… — замялся тот.

— Только не говори, что не потерпишь до утра, — провела она ладошкой по его члену, мгновенно заставляя его напрячься и охнуть.

— Потерплю, конечно, но…

— Что еще? — слега напряглась девушка.

— Простите, госпожа, можно я сегодня уйду, когда вы уснете?

— Зачем? — Кэйт даже приподнялась на локте, пытаясь разглядеть в темноте выражение его лица.

— Я… Айк… просто взгляну…

— Не напоминай мне про него пока, — вздохнула Кэйт, снова уютно устраиваясь на плече своего раба.

— Простите, госпожа…

Немного полежав смирно и помолчав, обняла Шайна поперек живота и тихо попросила:

— Шайнэ… скажи, что у меня будет все хорошо, а?

— Обязательно будет все хорошо, — пообещал Шайнэйлиер. — А как же иначе? Сладких снов, моя госпожа.

Он нащупал ее кисть, и, накрыв сверху своей ладонью, переместил себе на грудь, переплетя пальцы.

— Ты только не уходи, пока я не сплю… — сонно пробормотала девушка.

— Не уйду, моя госпожа…

Вымотанная разными впечатлениями долгого дня, Кэйтайриона заснула почти сразу, но едва Шайн делал попытку пошевелиться, тут же, не просыпаясь, цеплялась за него, вынуждая остаться. Четвертая попытка оказалась удачнее.

Парень, стараясь не дышать, прикрыл ее одеялом и, подхватив штаны, на цыпочках выскользнул за дверь.

Пересекая холл чтобы попасть на мужскую половину, Шайн заметил в кресле забытого одной из девочек Хозяек большого плюшевого медведя. Усмехнувшись пришедшей на ум идее, взял игрушку, прижал ее к лицу и остался удовлетворен ощущением. Затем вернулся назад в комнату своей госпожи и, аккуратно пристроив игрушку на свое, еще не успевшее остыть место, замер. Кэйт сонно спохватилась, что ей некомфортно, но нашарила рукой мягкий гладкий мех, обняла медведя, уткнувшись в него лицом, и снова задышала ровно.

Парень остро позавидовал игрушке, но подавил в себе желание остаться. Надо было все же пойти проверить обстановку в гареме. Может быть, уже было пора спасать Рыжика. Или пусть уж лучше он спасет его, иначе придется удовлетворяться вручную, а это Шайн не слишком любил. Но по-другому до утра он просто не дотянет. А еще следует убедиться, что Айкейнури на сегодня хватит и кальяна, чтобы забыться на время. А завтра, если он все еще будет у Кэйт в немилости, надо будет придумывать что-то еще.

К Айкейнури Шайн уже привык, и видеть рядом с госпожой нового фаворита категорически не хотелось.

И все-таки Айк клинический идиот!!! Попасть к госпоже в опалу в то время, когда в гареме появилось сразу трое новеньких?! Свою территорию надо было охранять, как следует, а не покушаться на чужую. "Надеюсь, теперь он поймет, что для Эйнри у Кэйтайрионы всегда зарезервирована VIP-зона. А иначе госпожа не будет оставаться долго на распутье, и кем пожертвует — это и ёжикам понятно…".