Мальчишка быстро перевернулся, попытался схватить штаны, был пойман за руку и снова распят на кровати, уже лицом к лицу с Дэйном. Испуганно сглотнув, попытался придумать какую-нибудь версию поспокойнее…

Иду я это по лесу, грибы собираю… А тут, раз, и серые волки… Мда…

— Кто?! Айсоэль?!!!

— Нет… Не только… То есть… Ну… Дэйн, я же мелкий и чужак, поэтому меня и… Так же принято, ты же знаешь…

Дэйниш сел на кровати и почувствовал, что надо срочно что-то сделать, пока тараканы раскладывают по лавке его мозг, чтобы трахнуть в особо извращенной форме. Он, кретин, совершенно не подумал, со своей идиотской жаждой пристроить Юйлайнэ мужем в Дом к хорошей госпоже, что основную часть времени ему придется проводить среди мужчин, в гареме. А ведь даже его, когда он впервые сюда попал, поимели двое, а могли бы и четверо. И это при том, что он уже был далеко не мальчик-стройняшка, а вполне себе прокачанный парень, и Лейхио точно бы смог завалить, наверное. Хотя били бы его не по одному, а скопом. А против Сайни и Эйна вместе он бы точно не устоял. Тля!

— Юй… Прости меня, идиота, пожалуйста…

— Дээээй? Ты то тут причем? — Юйлайнэ, весь вчерашний день призывающий на голову своего Верхнего все неприятности вселенной, сейчас, услышав извинения, застыл в шоке. Потом сел на колени, на кровати, за спиной Дэйна, обнял того за плечи, уткнулся ему в спину, и жарко зашептал:

— Если бы не воспоминания о нашей с тобой ночи и не надежда увидеть тебя снова… Дэй, ты не виноват в том, что…

— Я виноват в том, что защищая тебя здесь, не подумал о том, кто будет защищать тебя там. И глядя как Айсоэль тискает тебя по углам, забыл, как принято среди госпожей развлекаться с рабами, когда никто не мешает. Я виноват, Юй, что показав тебе рай, дал выкинуть обратно в ад.

Дэйниш попробовал встать с кровати, но Юйлай схватил его за плечи и повис, всем своим телом. Конечно он был слабее и Верхний мог скинуть его одним движением, но парнишка верил что с ним так не поступят. А еще он понимал, что если сейчас позволит Дэйну встать, тот уйдет страдать куда-нибудь в гордом одиночестве, а ему придется сидеть в этой комнате одному и…

— Не смей уходить! Не смей оставлять меня снова одного наедине со всем этим!! Быстро ложись рядом, обними меня и рассказывай, какой я хороший, замечательный и как ты меня любишь!!! И тогда я тебя прощу, понятно?! — Юй сам был удивлен этим всплеском наглости, но интуиция у парнишки была отменная.

Дэйниш, уже начавший сеанс мозготраха и только искавший место поуютнее и поинтимнее, где можно было бы с наслаждением погрузится в этот процесс, прервался и выполнил все то, что ему было сказано его разгневанным личным котенком. И вдыхая-шепча на ухо мальчишке какой тот славный, замечательный, исключительный, красивый и неповторимый, парень почувствовал, что тараканы тихо разбредаются по своим углам, чтобы погрузится в рисование и музицирование, а его мозг, с наслаждением потянувшись, сползает с лавки…

Тут в дверь постучали и почти сразу же ввалился Эйнри:

— Извини, я не то чтобы третьим напрашиваюсь, но раз у вас незаперто… Пошли обедать? Все уже собрались в гостиной, даже Сайни приперся и притащил какие-то парниковые овощи… Лейхио уже упарился глумится, пойдем, поможешь? — при этом парень быстрым взглядом изучал обстановку, у него даже крылья носа раздувались, так тщательно он нюхал воздух на предмет наличия или отсутствия запаха секса.

Дэйниша эта, тщательно скрываемая ревность, так развеселила, что последние незанятые делом тараканы скрылись, испуганно схватив вышивание.

— Пошли, Юйлик, питаться. Видишь, дядюшка Эйн специально за нами лично пришел, — старательно пряча ехидную ухмылку, Дэйн подождал, пока Юйлай сползет с кровати, обнял его и повел в гостиную. Проходя мимо стоявшего в дверях Эйнри, не удержался, и чуть толкнул того в живот, сразу напрягшийся всеми кубиками пресса.

Проводив друга взглядом, Эйн еще раз внимательно изучил комнату, прикрыл дверь, и, с разворота, засадил кулаком в стену. Потом прижался к ровной теплой деревянной поверхности лбом, постоял так почти минуту, еще раз шарнул кулаком, и, убрав волосы с лица и натянув на него свое обычное выражение порочно-стервозного красавца, отправился к остальным.

После обеда Юй был оставлен на попечение Вилу:

— Держитесь вместе, котята, и не шалите! — схохмил по этому поводу Эйнри, а потом, взяв Дэйна за руку, потащил за собой в кабинет.

Лейхио проводил эту парочку очень скептическим взглядом, потом, обняв пышущего жаром Сайни, над которым злостно издевался весь обед, повел его к себе в комнату: "Пойдем, свекловод ты мой…".

Сайни, сначала гневно попытавшийся вывернуться, потом решил расслабится и не обращать на подколки друга внимание. Может тот вообще просто завидует?!

Вил, держащийся раньше с Юйлайнэ чуть отстраненно, но вполне дружелюбно, приветливо улыбнулся, и они отправились вместе выполнять запланированный на сегодня список дел. По ходу Вилайди объяснял, рассказывал, и заодно давал понять встречавшимся на пути, что статус мальчишки резко подпрыгнул вверх. К вечеру юноши уже были практически друзьями.

А Эйн, затащив Дэйна в кабинет и заблокировав замок, прижал друга к стене, за плечи, навис над ним… Долго смотрел в глаза и наконец, почти злобно, выдал:

— Ты — мой! Понятно?!

Дэйниш, уже готовый к сцене ревности с обычной концовкой "мордой в пол", такого натиска все равно не ожидал и застыл, изумленно смотря в разгневанное лицо своего Верхнего. То, что в данный момент Эйн не был ни его соперником в постели госпожи, ни его другом, ни… Ни кем, кроме его ревнующего, аж пар из ушей, Верхнего, он уже понял. А вот как правильно на это отреагировать — не знал.

Эйнри, очевидно не дождавшись нужной ему реакции, с силой тряхнул парня, так что тот пару раз ощутимо стукнулся головой об стенку. Это усилило работу шестеренок в мозгу и Дэйн выдал, наконец, ожидаемый ответ:

— Да, Верхний! Я твой…

Руки, сжимающие его плечи так, что наверное останутся синяки, расслабились. Эйнри опустив глаза в пол, несколько раз глубоко вздохнул, выдохнул, и уже вполне нормальным взглядом посмотрел на друга.

— Повтори, пожалуйста… — действительно с просящей, почти умоляющей интонацией прошептал он.

— Я твой, Эйн! Твой… Никакие котята этому не помешают, расслабься!

Эйнри последовал совету, опустил руки, закрыл глаза… Потом уткнулся Дэйну в плечо лбом, и прошептал:

— Я тебя люблю…

Дэйниш, одной рукой обняв друга за плечи, запустил другую ему в волосы, закрыл глаза и наслаждался звучанием этой, так много для него значащей фразы…

— Я тоже тебя люблю…

Эйн поднял голову и внимательно посмотрел Дэйну в глаза, потом, чуть покраснев, прошептал:

— Повтори еще раз… Все сразу…

— Я твой, и я тебя люблю. Полегчало?

Парни, переглянувшись, улыбнулись друг другу.

— Да, полегчало. Давай работать.

Айрин долго раздумывала и выбирала сценарий для пьесы, которую придется играть во Дворце, меньше чем через месяц. Ей хотелось созорничать, но так, чтобы это не сильно бросалось в глаза. А еще очень запали в душу эти разбирательства о жестокости наказания особо приближенных рабов за измену. Интересно, а если парня зажали где-то в темном углу, и вариантов у него два — или дать себя изнасиловать, или оказать сопротивление женщине? И так, и эдак хорошо не закончится, а, главное, если разгневанная отказом чужая госпожа скажет, что измена все же была, то кому поверят?

В голове закрутился план, побежала в библиотеку, нашла планшет с древнейшими континентальными пьесами-историями в стихах, выбрала нужную, прочла краткое содержание… Оно, да! Но надо адаптировать и менять пол героев. Потому что иначе все женщины просто убедятся, что мужчины — глупые и доверчивые или завистливые и злобные, а надо, чтобы задали себе вопрос: "А всегда была ли измена?".