А я сидел в кресле-каталке и ничерта не понимал.

Глава факультета посмотрел на меня вместе с остальными и что-то им прошептал, после чего мужик с картошкой на лице ушёл в пикап и принялся раскладывать обед.

Два мага подкатили меня к присыпанной песком бетонной площадке, где не было ничего в радиусе пятидесяти метров. Мне принялись задавать вопросы по магии, объясняли основные принципы её работы на основе персонального опыта, и прочее. Объясняли теории влияния эль-поля, или же маны, на тело носителя.

— Вообще это начинают изучать на первом курсе в теории, практические занятия возможны лишь в конце первого курса, так как для первых практик нужна мана, а на дальние расстояния её можно привезти лишь с поля боя в виде камней маны.

— Как на тесте?

— Да, Иван, как на тесте. Камень маны это, как правило, минерал, который, по неведомой нам причине, сумел впитать энергию и стать накопителем для маны. Обычно это происходит с драгоценными и полудрагоценными камнями. Много от чего зависит объём хранящейся маны. Но также встречаются накопители из обычных камней и жеодов. В общем, пока это ощущать могут только маги. Прибор для анализа и замера всё ещё разрабатывается. Как бы там ни было, мы учим тебя этому раньше времени по двум причинам. Первая из них — указание ректора, в качестве награды за проявленное мужество. Вторая же, как бы банально это ни звучало, это желание поскорее развить твой талант. А я успел его оценить ещё на тестах. Ты знаешь, что при впитывании маны из камня людьми с предрасположенностью его хватает на десять-пятнадцать человек? А ты умудрился его опустошить за раз, правда, и чуть не сгорел при этом. Хорошо, что я решил присутствовать на тесте, держа ситуацию под контролем.

— Да… Я тогда на самом деле со стороны видел всю эту ситуацию. Будто душа вышла из тела… Было страшно, что я не смогу вернуться.

— Да? Подобного я ещё не слышал… Расскажи подробнее.

Весь следующий час мы втроём обсуждали принципы и основы магии, делились своим опытом, причём эти два прожжённых в сражениях мага слушали очень внимательно и задавали сотни всевозможных вопросов относительно того, что происходило со мной, что я ощущал, и так далее. Особенно это касалось случая с шайтранами.

— У тебя точно есть чувство маны. Оно так или иначе есть у каждого мага, но уровень и восприятие у всех отличаются. Рюдигер, ты почувствовал тогда, что шайтран готовит атаку?

— Нет. Зато заметил метнувшегося Ивана. Как бы там ни было, даже со своей походкой тьмы я не успел.

Оказалось, что Рюдигер — единственный из известных магов тьмы среди людей. Не самый сильный, но быстрый и разрушительный. По его словам, исключительно благодаря способностям, развитым им во время нахождения в приграничье, он сумел выжить во время вылазок и оборон секторов и квадратов. На сегодня он был в числе десяти лучших выживальщиков, успешно совершившим семь ходок вглубь территорий противника. И абсолютным рекордсменом по времени, проведённому в непрерывном рейде. Восемьдесят четыре дня. На имя Аринии даже похоронку подготовить успели. Хорошо хоть не доставили. Но о своих талантах он предпочитал молчать. Не многие знали, что он вообще является магом.

Торис Октис же был его противоположностью, он стремился при помощи славы и своих боевых заслуг не просто поправить положение и статус, но и возвеличить человечество, вселить в него дух победителя. Ведь только на примерах победоносных сражений можно вырастить смелое поколение. Он тоже был своего рода рекордсменом, более двадцати раз отправляясь на специальные операции вглубь захваченных противником территорий. Один раз даже принёс криво нарисованную листовку на бумаге с его изображением и какими-то символами. Говорит, награда за его голову от шайтранов — лучшее признание его заслуг перед человечеством.

— Сможешь показать, что ты умеешь? — уступил мне место в центре площадки Торис Октис и активировал камеру в своём телефоне. — Если можешь, описывай вместе с тем свои ощущения.

— Хорошо. Умею я только это. — я вытянул указательный палец правой руки, и спустя пару секунд напротив него появилось маленькое пламя, что горело само по себе, подпитываясь моей маной.

— Что чувствуешь? На что похожи ощущения? — напомнил Рюдигер.

— Я буду приводить примеры не с научной точки зрения, если вы не против, а простым языком.

— Так и надо. — поддержал меня декан факультета.

— У меня будто два желудка… Обычный и второй, магический. И вот этот магический, он будто бы заполнен до предела. Если я немного напрягусь, то из него начинает вытекать мана. Она горячая и бежит, будто по венам, но постепенно остывает. Только один канал не заканчивается и выходит наружу, к указательному пальцу. Когда мана доходит до конца — то вот, она зажигается и горит…

— Обжигает, говоришь. Хорошо. А ты можешь направить ману только по этому каналу? Или она растекается сразу по всем?

— Я могу задать направление, чтобы большая её часть двигалась к правой руке.

— Замечательно. Ты можешь обратно впитать это пламя?

— Да… — ответил я на вопрос.

— Сделай это.

Я выполнил и эту просьбу.

— Хорошо, а через другой канал, другой палец, можешь впитать? — этот вопрос застал меня врасплох.

— Нет, я не пробовал…

— Так чего же ты ждёшь? — напутствовал меня преподаватель.

Я попробовал и пламя перекочевало на палец, однако большего я не добился. Спустя какое-то время оно затухло. Я попробовал снова. И затем ещё и ещё. Показалось что пламя по чуть-чуть стало поглощаться левой рукой.

— По ощущениям, сколько ты маны потратил? — спросил Рюдигер.

— Мой источник всё ещё практически полон. Я бы сказал, что не заметил разницы…

— Это очень хорошо. Ладно, давайте прекратим, у меня есть пару мыслей на этот счёт.

Мы подошли к минивену и взяли из салона по бутылке воды.

— Торис, помнишь, мы обсуждали как-то теорию с магическими каналами? Как теорию, объясняющую постоянный расход маны и её потерю из источника. — Рюдигер, как и обещал, взял слово.

— Да, помню такое. У меня мана свободно движется и циркулирует по всему телу, а также есть два больших канала к ладоням и ступням ног.

— Вот и у меня ладони, ступни. Мы используем техники для ускоренного выплёскивания маны и её преобразования в соответсвии с, так скажем, заклинаниями, которыми мы научились. В моём случае это скольжение тьмы к выбранному месту и источник тени, ты воздушные клинки способен создавать и ускорять бег.

— Даже в воздухе зависать, но не рассказывай об этом пока. Расход маны там сумасшедший. Подсмотрел у десантников шайтранов.

— Так вот. Такое ощущение, что эти каналы у Ивана закупорены. А значит, и выхода для маны нет. Лишь маленький канал к пальцу. Не к ладони! А пальцу! Вместе с тем, судя по тому, что часть пламени начала впитываться, возможно, эти каналы есть возможность разблокировать, прорвать тренировками эти непроходимые места. Вопрос только — не начнёт ли улетучиваться мана. Ну и не повредит ли это организму.

— Придёт время, и мы выясним это. Ладно. Иван, ты, главное, не поджигай ничего. Если собираешься тренироваться, делай это на пустыре каком-нибудь и предупреждай нас хотя бы через смс. С другими студентами такой проблемы нет. Маны нет и проблемы тоже нет.

— Хорошо, уважаемый Торис Октис.

— И ещё одна новость… не самая приятная. Рюдигер, позови этого крючкотвора. Он уже спит там в салоне…

Картофеленосый начал заумными словами что-то мне втолковывать витиеватыми фразами и выражениями, ссылаясь на какие-то нормы международного права и соглашения между СЧН и империями дойчей и австро-венгров.

— Секундочку. Я вообще ничего не понимаю. Можно простыми словами. Что происходит и что надо делать… — прервал я этот бесполезный монолог

— Да… безусловно, мистер Тормель. Простыми словами, ваш вопрос о судебных спорах с князем Бергманом, владельцем ресторана «Золотая ива», решить досудебно не получилось. Суд состоится через месяц.