Боже, пусть амулет магов-убийц поможет магоубийце… Я обещаю воздать проклятым магам за каждую каплю боли что разрывает моё тело…

Это произошло само собой. Незапланированный, отмеченный куратором как неблагонадёжный и несущий огромный риск, канал маны был прожжён в миллиметрах от стенок сердца и отправился прямиком к груди. К тому месту, где, сокрытый от посторонних, пребывал украденный и взломанный при помощи куратора медальон. Этот канал стал восьмым, открытым мной. И этот, самый короткий, канал доставил мне не меньшую боль, чем та, что разрывала моё тело на части под воздействием чужеродной золотой энергии.

Медленно, капля за каплей, из моего источника утекала мана, заполняя огромные по своему объёму накопители в амулете.

*Скорость всасывания маны, что вливается безостановочно в ваше тело, превышает скорость отдачи в три целых, пятьдесят шесть сотых раза. Боюсь, тело может не выдержать таких нагрузок. К сожалению, мана является единой частью заклинания и процесс не может быть прерван на середине.

Рекомендация: положите обе руки на амулет и отправьте ману через два основных и наиболее широких канала*

Легко сказать, да трудно сделать. Тело в агонии валялось на полу, под любопытным взглядом шайтранов.

Краем глаза заметил, как в кабинет вошёл старый знакомый маг-лекарь, чья мана чуть не убила меня в прошлый раз, взамен даровав нечто особенное. Он прижал моё бьющееся в конвульсиях тело ногой и схватил руку, начав что-то там измерять.

— У него переполнен источник и его разрывает от переизбытка энергии. Фундурах — болезнь жадности. Сколько молодых талантов погибло от неё. Где он получил столько энергии? Вы скормили ему корень хардонгара? — обратился к своим коллегам врач.

Я только и мог, что слушать, пока он не отпустил мою руку. Повезло, она упала на грудь, да там и осталась.

— Нет, экспериментировали с его способностью втягивать уже преобразованную в заклинание ману. — ответил любитель всего золотого, так как явно не господину окрестных земель предназначался этот назидательный тон. — Стали бы мы на раба немощного сокровища переводить? Помочь можешь? Будет жалко, если он умрёт.

— В нынешних условиях никак не помогу. Ни артефактов подходящих с собой, ни медикаментов нужных. Чтобы на этой бедной на ману планете заболеть фундурахом? Это больше похоже на глупые сказки бардов. — покачал мордой и потряс наростами целитель.

*Скорость отдачи всё ещё недостаточная. По моим расчётам, тело только что поглотило 75 % маны заклинания. Осталось продержаться и аккумулировать совсем немного маны*

Зачитав появившийся перед моими закрытыми глазами отчёт, я, превозмогая собственную немощность, слабость и боль, дёрнул второй рукой, отправляя её на грудь. Ещё один короткий вдох и рывок, перевернувший меня на живот. Отлично, теперь могу не переживать, что руки сорвутся с амулета от очередного приступа.

*Скорость выровнялась. 90 % маны поглощено. 91…92…93…* — продолжал отсчёт Куратор, и когда достиг ста процентов, что-то мучительно и надрывно треснуло внутри меня. Сознание стало исчезать, и я прикусил себе язык, пытаясь остаться в этом мире.

Секунда за секундой таяли, и отсчёт куратора перед моими глазами сменился на предполагаемый объём чужеродной маны, разрывающей моё тело. С каждой секундой каждая капля передаваемой в амулет маны освобождало место в источнике, тут же заполняющееся хаотично и по-варварски гуляющей во мне силой шайтрана.

Спустя кажущейся вечностью минуту стало будто бы чуточку полегче, несмотря на сохранившуюся в каждой клетке тела боль. Примерно на сорока процентах оставшейся необузданной энергии новое, золотистое ядро сформировалось, что отразилось в отчёте Куратора.

Повинуясь какому-то порыву, я тут же направил ману из источника к новому ядру, преобразовывая её и наделяя новым, неизвестным мне атрибутом. Она окрасилась в золотой цвет и практически без моего участия тут же разошлась по организму. Она принялась просачиваться шаг за шагом в каждую клеточку моего тела. Это тяжело представить, но я почувствовал, как от ядра разлилось настоящее море, снимая боль. Места, до которых достал поток, сразу же начинались ощущаться по-другому. Но всё было слишком непонятно, а голове не хватало сил и возможностей для анализа. Надеюсь, куратор сможет понять больше меня.

*Осталось порядка тридцати процентов хаотичной энергии. Первый кризис миновал.

Рекомендация: Проводите оставшуюся ману через ядро жизни.

Зафиксировано повреждение магического источника.

Рекомендация: не перегружайте источник до исчезновения режущей боли, после чего возвращайтесь к тренировкам магических умений с осторожностью.*

Тот факт, что я больше не устраиваю танцы в припадке на полу, не скрылось от внимательных глаз шайтранов. Меня вновь обследовали, после чего я сел на мокрый от пота мраморный пол.

— Как ты, человек? Расскажи, что ты чувствовал и что с тобой происходило? — задал свой вопрос Эрн, жестом останавливая целителя.

— Мой повелитель… Огромный боль и сумасшедший энергия меня рвать… Я с трудом выпустить обратно мана, но очень много остаться в костях и теле этот бедный смертный. Мой центр силы режет, будто огненный нож. Я думал, что умереть, но мне повезло быть под вашим наблюдением и выполнять приказ с небольшой объём мана. Мой господин, моя мана теперь тоже уходить… — практически не соврал я. Маг рядом подтвердил мои слова, всё так же прощупав и проанализировал что-то в своей голове, сказал, что мой источник не выдержал и в нём есть брешь, сквозь которую утекает мана.

— А ещё я рекомендую вернуть на место ошейник, это должно предотвратить иссушение источника. В противном случае он может стать инвалидом с выгоревшим источником.

ЭЙ! Куратор! Что-то я такого в отчёте не слышал.

*Шайтран допустил ошибку в отчёте либо же врёт прямо сейчас с какой-то целью. Допускаю, что он обнаружил четвёртое ядро и сейчас старательно хочет оградить вас от экспериментов, дабы правда не вскрылась*

И зачем ему это?

*Доподлинно неизвестно, но вряд ли он вдруг воспылал к вам любовью и заботой*

Логично. А значит, ждём подвоха от целителя в ближайшее время.

Следующие полчаса я находился под пристальным наблюдением с надетым рабским ошейником. Впрочем, они поняли, что я не умираю, и отправили меня обратно в камеру. Напоследок Великий Эрн напомнил мне о моей новой роли. Сказал, что ближайшая неделя у меня испытательный срок. Когда он вернётся, если рабы будут приносить пользу и не будут приносить проблем — он вознаградит меня.

Я для наглядности своей преданности чуть лоб не расшиб, кланяясь и благодаря повелителя за его мудрость и щедрость.

— Разрешите отправиться к мой самка, пока она не умереть? — спросил я.

— Ах, да. Вигорц, будьте любезны, там самка этого раба, переводчица, умирает. Выдадим ему аванс — подлатайте её, только не переусердствуйте, прошу Вас. — отдал распоряжение Эрн и закрыл все свои четыре глаза, скрестив на груди руки,

Жест этот явно что-то значил, так как вальяжно стоящие маги-шайтраны резко подорвались и чуть ли не наперегонки побежали к дверям, скрываясь за ними. Я еле успел убраться с их пути, прежде чем их огромные тела исчезли за проёмом. Выйдя, увидел лишь Вигорца — мага, что подарил мне искусство исцеления. Эх, надеюсь, всё обойдётся.

Я показал дорогу, следуя впереди лениво бредущего мага, что странно смотрел на меня с того самого момента, как мы покинули кабинет Эрна. Возле двери в мою холодную и угрюмую каморку стоял Гхугхи, и стоило лишь вынурнуть из-за угла почтенному Вигорцу, обрезанный тут же распластался по полу, не сходя с места.

Пока Вигорц дошёл, пока отшвырнул презрительно Гхугхи и отправил его восвояси, я серьезно занервничал. Ещё бы, ведь с той стороны двери я слышал сильный кашель и слабые стоны, что будто бы взывал о помощи.

Дверь практически бесшумно открылась, смазанная одолженным с кухни топлёным жиром. Вигорц зашёл в наше смрадное помещение, лишённое нормального проветривания, и оставил дверь открытой. Я схватил Оливию на руки, и поднёс к шайтрану. Конечно, я бы и сам её вылечил, если бы рядом постоянно не маячили эти твари.