— И они тоже, — кивнул альфа. — С этим я смогу попасть внутрь. Я много месяцев искал способ миновать их систему охраны, но мне и в голову не могло прийти, что однажды я смогу оказаться одним из их… почетных гостей. Ты знала, что они позволяли твоему другу играть за счет заведения? Просто так выдавали ему минимальный набор фишек, который он, никому не мешая, просаживал за вечер в своих любимых автоматах? Мне так думается, этим они его держали плотнее, чем деньгами, что перечисляли ему на банковский счет за его… услуги.

Я не хотела об этом думать. Все, что произошло с Максом и в чем он все еще был замешан, вызывало во мне бурю протеста и отторжения. Сказать по правде, я совсем не была уверена, что наша с ним дружба переживет вчерашнюю ночь откровений. И не потому, что он вдруг оказался не безгрешным человеком или был связан с какими-то темными делишками — в конце концов, я ведь знала, что Йон был убийцей и это не мешало мне испытывать к нему весьма бурные и неоднозначные чувства. Нет, главной причиной моего изменившегося отношения к Максу стало то, что он, не думая ни секунды, подверг Джен опасности. Уже потеряв однажды одного друга из-за своей трусости и глупости, он готов был поставить на кон жизнь другого, и вот этого я просто не могла ему простить.

— И что дальше? — негромко спросила я, нахмурившись и качнув головой. — Что ты будешь делать, когда попадешь туда?

— Я найду Сэма, — пожал плечами Йон. — Или того, кто его знает. Прикинусь заинтересованным лицом, которому известно чуть больше, чем остальным. И заставлю его встретиться со мной. Так это обычно и происходит.

— А потом? Ты собираешься убить его? В этом состоит цель твоей мести?

— Это то, чем все закончится, — кивнул альфа, и его взгляд изменился, потемнев и налившись таким холодом, что мне стало не по себе. — Но до этого мы с ним… немного поговорим с глазу на глаз.

— Ты так и не сказал мне, что он сделал, — тихо напомнила я. — За что ты так ненавидишь этого человека… Он вообще человек? Или один из нас?

— Он человек, — без особого удовольствия признал Йон. — Может быть, это-то и злит меня больше всего. Он просто человек, без когтей, клыков и голоса Великого Зверя внутри себя, но он столько времени умудрялся прятаться от меня в тени. Я потратил несколько лет на обучение, чтобы стать сильнее, быстрее и опаснее любого другого альфы. Чтобы овладеть своей яростью и подчинить ее себе. Я стал… Я стал лучшей версией себя и загнал все свои страхи так глубоко в подкорку, что им ни за что не вырваться оттуда. Но все это… все это вдруг стало бессмысленным, понимаешь? Я все равно не мог найти его. Гребаная ирония судьбы — я подготовился к тому, чтобы убить любого, кто встанет между мной и им, но я и подумать не мог, что этим кем-то может стать нехватка информации или вот такой вот кусочек бумаги, который не найдешь в карманах уличных дилеров. В тех кругах, где я обитал все эти годы, подобных ценностей просто не водилось. Я перепробовал все обходные пути, но они, как один, заканчивались тупиком. А потом появилась ты.

Произнося последнюю фразу, он поднял на меня пылающий взгляд, но я не ощутила ничего, кроме тянущей боли где-то под сердцем. Обычно подобные слова завершали историю о том, как кто-то утратил радость жизни или отчаялся найти ее смысл, пока не встретил свою вторую половинку, что своим светом преобразила его потерявший краски мир. Но мне их сказали в контексте, где я выступала этаким проводником на пути священной мести. Мести, о которой я едва ли вообще имела представление.

— Значит, вот кто я для тебя? — спросила я, обхватив себя за локти и глядя на него чуть исподлобья. — Я твой прямой путь к цели? К чьему-то там убийству?

— В том числе, — не стал спорить он. — Я знаю, что ты не веришь в судьбу, маленькая омега. Что ты до противного упрямая и твердолобая и считаешь, что только сама можешь контролировать то, что происходит с тобой и теми, кто тебя окружает. Но я так не считаю. Я думаю, что все взаимосвязано и в нашей жизни нет места случайностям. Возможно, мы оба дали друг другу то, чего нам не хватало все эти годы. — Уголок его губ дернуло усмешкой, словно он прямо намекал на то, что случилось вчера.

Я на мгновение задохнулась, ощущая, как щеки заливает болезненным румянцем. Привычное чувство стыда за собственные желания и порывы ошпарило меня, словно кипятком. А ведь я правда на какое-то время поверила, что смогла его преодолеть.

— Не знаю, как там в твоем случае, но лично мне не нужен никакой «предназначенный судьбой» альфа, чтобы чувствовать себя полноценной и цельной личностью, — чуть дрожащим голосом произнесла я. — Ты же знаешь, что я бы не осталась с тобой ни на день, если бы не эта метка.

— Знаю, — не стал спорить он, и что-то в этой покорной обреченности, прозвучавшей в его голосе, ранило меня даже больнее, чем его предыдущие слова. — Ты не устаешь мне об этом напоминать, не так ли?

— Я вовсе не…

Прерывая наш разговор, в комнату вошла Джен. От нее ощутимо пахнуло табаком, и я почти невольно поморщилась. Кажется невероятным, но я совершенно отвыкла от этого запаха за последние дни. И теперь, чувствуя его снова, я осознавала, что он мне совсем не нравится.

— Я заберу Макса к себе, — проговорила подруга, привычно поигрывая ключами от машины в руке. — Пока за моим домом ведется круглосуточное наблюдение святой Церкви нашей, туда вряд ли сунутся даже самые отъявленные головорезы. Потом, когда найдем безопасное укрытие, я постараюсь вывезти его из города.

— Тебе не стоит быть рядом с ним, — покачала головой я, с трудом переключившись на то, о чем она говорила. — Это опасно.

— Мне кажется, ты только что украла мою реплику, — вздохнула альфа, бросив красноречивый взгляд на Йона. — Хани, все будет нормально. Я помню про то, что обещала тебе и отцу Горацио. Нужно… придумать, как поддерживать связь.

— Я буду тебе звонить, — немного подумав, предложила я. — Из уличного таксофона каждое воскресение. Если что-то узнаешь, мы… придумаем, где встретиться, ладно?

— Хорошо, — кивнула она, а потом прикрыла глаза и напряженно потерла переносицу. — Да, наверное, так и сделаем. Прости, малышка, у меня голова кругом. Как… дурной сон какой-то.

Я вдруг осознала, что она держит дистанцию. Не пытается больше подойти и обнять меня, просто смотрит со стороны, издалека, и в ее глазах сквозит трудно выразимая тоска. Я больше ей не принадлежала — даже в той неполноценной степени, которую могли предполагать наши отношения. Она почти наверняка знала, чем мы с Йоном занимались здесь этой ночью. Сама я уже не чувствовала наших переплетенных запахов, но она почти наверняка — да. И именно поэтому стояла на пороге комнаты, вертела в руках ключи и не могла толком найти слов, чтобы попрощаться. Могла ли Джен предположить, о чем я думала несколько минут назад? Понимала ли, что даже в случае разрыва нашей с Йоном связи я не смогу вернуться к ней и делать вид, что ничего не произошло? Или ей не нужно было ничего этого понимать, достаточно было лишь видеть, что я совершенно и безоглядно влюблена в того, в кого не следует?

— Захочешь стать для него вторым Аланом, сестренка, вспомни, что случилось с первым, — негромко проговорил Йон, и я ощутила, как его ладонь легла на мои плечи, словно он лишний раз стремился утвердить свое право на то, что отобрал у нее. — Некоторым людям всегда мало, сколько бы ты им ни давал.

— Ты его совсем не знаешь, — возмутилась Джен, изо всех сил стараясь не реагировать на его глупые провокации.

— Ты, как выяснилось, тоже, — пожал плечами мой альфа. — Мы позвоним в следующее воскресенье. И надеюсь, что твой новый друг в рясе действительно сумеет нам помочь.

— Да уж надеюсь, — вяло огрызнулась она. — Хани, ты точно будешь в порядке?

— Я не знаю, — честно ответила я. — Но я очень постараюсь, хорошо?

Джен вряд ли удовлетворил такой ответ, но она была слишком измотана и ей еще предстояло слишком о многом позаботиться, поэтому она просто кивнула и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. Через некоторое время они уехали — я слышала, как она завела машину, и видела сквозь полупрозрачные занавески, как та покинула парковку.