Наконец, Крас оживился, но глаза его лихорадочно заблестели.

— За координату взят не код планеты, а некоторая константа, переменная величина. Код твоей планеты был задан уже в подпространстве. Перепробовали все способы, чтобы его расшифровать, но пока безрезультатно. Сразу после моего отправления часть его самоуничтожилась. Наши ученые пока не разобрались, кто так пошутил.

— И?! — лицо Анны стало суровым.

— И… я действительно мог оказаться в открытом космосе… — мертвенно побледнел он. — Они пока не знают, что происходит, как будто кто-то преднамеренно отправил меня в твой мир. Темная история! Но я рад, что все обошлось, — он попытался улыбнуться, подбадривая ее.

В этот момент в зал вбежала высокая статная женщина в длинном легком платье гранатового цвета. Цвет кожи — золотисто-бронзовый, как у Краса, когда он был в радужном настроении. Глаза такие же изменчивые, огромные и раскосые. Но на этом сходство заканчивалось. Нос вздернут, скулы резко очерчены. Пышные медно-красные волосы облаком мелких кудряшек окутывали ее голову и плечи. Женщина ощупывала Краса, как будто не верила, что он вернулся, испуганно потрепала его окрашенные черные волосы, а он смущенно улыбался, не сопротивляясь, и что-то тихо говорил, успокаивая ее.

Следом в залу вошел мужчина. Выглядел он устало, синие мешки под глазами выдавали сильные переживания. Анну поразила его белая, с голубоватым оттенком кожа и рост. Он был выше Краса на целую голову. В этом мире он, очевидно, еще не вышел из подросткового возраста. От отца Крас унаследовал все остальное: белые волосы, брови, форму ушей, нос, подбородок, статную фигуру. Отец подошел к нему не сразу, сначала неторопливо поздоровался с темными людьми, которых Анна легко приняла бы за плохое предзнаменование, если бы встретилась с ними один на один. Обменявшись приветствием, долго разговаривал с одним из них, и, наконец, в сильном волнении направился к ним. Крас виновато потупился, но лишь только мужчина прижал его к себе, встряхнув за плечи, в глазах, теперь сиреневых с розоватой дымкой, промелькнули искры радости.

Крас был дома. Он избалованно позволял себя тискать, а родители как будто не нашли у него знакомый прыщик, все время чему-то восторженно удивляясь и округляя глаза.

Наверное, Крас чувствовал себя героем, его похвалил даже тот, кто руководил тенями, крепко пожав ему руку и похлопав по плечу.

Оставаясь безучастным свидетелем семейного воссоединения, Анна почувствовала себя лишней. А еще Лорка крутилась, как юла, одурев от запахов, пытаясь куснуть прошмыгивающие мимо энергетические субстанции. И когда с Тино сняли прозрачный шлем, и он направился в ее сторону, Анна почувствовала облегчение.

— Как приятно вернуться домой! — радостно сообщил робот.

— Ты-то дома… — пробормотала Анна, — а я здесь чужая.

— Не думаю, что ты захочешь когда-нибудь в свой мир вернуться. Ты быстро привыкнешь к нашему миру, — серьезно сказал робот, помогая удержать собаку. — И у тебя есть все шансы остаться. Ты ведь из содружества. Когда империя Гидра осталась без Правителя, многие живущие перебрались к нам, а в империи Катрин они до сих пор считают себя гидранианцами.

Наконец, темные люди засобирались. Крас и его родители благодарили одного за другим исчезающих с частью оборудования участников спасательной операции.

И как только никого не осталось, направились в их с Тино сторону.

— Мои родители, — представил Крас рыжеволосую загорелую женщину и бледнолицего мужчину. — Это моя мама, Лисса Ха-Пхат, а это мой папа, Рино Ха-Пхат. Ха-Пхат — это наша фамилия, если что. Потеряешься — назови, нас тут все знают. Мы представители очень древнего рода.

Отец Краса что-то проговорил, слегка поклонившись.

Крас перевел:

— Они рады видеть в нашем доме важную гостью и твоего зверя. Желают тебе приятных каникул, искренне надеясь, что за ужином смогут разговаривать без переводчика.

Женщина протянула руку, погладив Анну по голове. К телячьим нежностям Анна не привыкла, Сочувствие родителей Краса почему-то заставило ее почувствовала себя потеряшкой, ей стало неловко. Но родителей позвали, и они быстро ушли.

— Пойдем, представлю тебя другим предкам, — позвал Крас, подбирая ее дорожную сумку. — И покажу наши апартаменты. Правда, там я не один, — сразу предупредил он, поморщившись, словно от зубной боли.

— А это кто был? — кивнула она на опустевшее пространство между колоннами.

— Аморфы. Мы страшно их напугали… Да-а! — протянул он, поджав губы.

— А Лорка? — заволновалась Анна.

— Тино отведет ее в вольер. Ей нужно пройти карантин и адаптироваться. Поставят прививки, смоделируют программу обучения. Вызовут галлюцинации и заложат в память на уровне инстинкта правильную модель поведения. У нас на первый взгляд есть безобидные зверушки, но могут ужалить или проглотить. Для людей они, как правило, безопасны, но она животное. А после, если ей не понравится в саду, мы заберем ее к себе.

— Она будет выть, я ее знаю, — предупредила Анна.

— Не будет, у нас умеют обращаться с животными, — рассмеялся Крас. — Ей понравиться! Лапу дай! — он потрепал собаку. — Это умнющее животное!

Но Лорка, испуганная незнакомым местом, применила старый испытанный способ: села, упершись четырьмя лапами, мотая головой, чтобы избавится от ошейника.

Тино присел рядом, с сочувствием погладив собаку.

— А еще упрямое и хитрое, — проворчала Анна. — Абстрактно мыслящее существо не просто обмануть, но можно соблазнить. Есть у вас что-нибудь вкусненькое?

— Мясо подойдет? — оживился Тино. — Судя по зубам, она хищник.

— Подойдет, — Анна вызывающе взглянула на Лорку.

Тино исчез, а через несколько минут появился с пакетом, из которого вытащил шарик из мясного фарша. Лорка слопала угощение, потом еще один шарик, а после с легкостью побежала за Тино вприпрыжку. Удерживая Лорку на поводке и забегая вперед, он ее подразнивал, быстро усвоив правила игры. Обращаться с животными Тино умел.

— Продалась за сосиску, — осудила Анна собаку, направляясь за Тино.

— Нам не туда, — остановил ее Крас. — Нам сюда, — подвел он ее к другой двери.

Какое-то время шли молча. Поднялись на лифте, миновали несколько широких коридоров, устланных коврами, пересекли три или четыре холла. На стенах повсюду висели картины с непривычными, порой фантастическими пейзажами, и странные предметы, похожие на оружие. В углублениях и нишах стояли статуи, светились аквариумы с рыбами и причудливыми морскими животными. Крас шел быстро, Анна едва поспевала за ним, не успевая ничего толком рассмотреть. В коридорах было пусто, только роботы-уборщики причудливых форм, которые услужливо отступали в стороны, пропуская их.

Впрочем, обстановка Анну мало интересовала. Она все еще не могла поверить, что все происходит на самом деле. Первое потрясение прошло, и она вдруг почувствовала тревогу.

А если бы они не разобрались со своим оборудованием, что тогда?

Она еще не простила Краса, который скрыл, что он ее похищает. Он был далеко не так прост, как казался вначале. Если уж на то пошло, то маленький мальчик умно рассуждал о перспективах относительно захвата чьей-то звезды, а милые, на первый взгляд, предки поддерживали его в этом начинании — и даже спонсировали. Эта легкость и готовность вторгнуться на чужую территорию ее беспокоила: не поймешь, что еще ждать от этих инопланетян. А вдруг им действительно нужны звезды, и они ринуться завоевывать Землю? Она вдруг сообразила, что исправить уже ничего не сможет. О том, как будет происходит вторжение, она даже боялась подумать.

Были и другие чувства.

Не исключено, что это была та самая зависть, о которой упомянул Крас. Роботы, картины в золотых и серебряных оправах, статуи из камней, которые на земле мерили каратами, сотни квадратов жилплощади с вызывающе богатой отделкой. Все это не могло не подавлять. Вспоминая однокомнатную хрущевку, у которой даже балкона не было, Анна почувствовала социальную пропасть между собой и Красом. А еще обиду: там, на Земле, люди умирали от войн, от эпидемий, от голода и болезней и искали инопланетную жизнь, в надежде, что кто-то научит их жить правильно, пока те самые инопланетяне наслаждались тут жизнью, не помышляя о помощи.