— А какой Он? — спросила Лия убитым голосом. — Бог?

— Да никакой, голос просто. Мол, надо всех передружить, и бери дело в свои руки, а то кровища, смотреть тошно. Точно, тошно! — согласилась она.

— Почему же Он Правителям это не скажет? — Крас скептически усмехнулся.

— Они не слышат. Так всегда бывает: люди слышат только то, что хотят. А если слышат, почему убивают друг друга? Выходит, не святые, — брезгливо передернулась она.

— Не принимай близко к сердцу, — посоветовал он. — Эффект перехода в энергетическую субстанцию может иметь различные последствия. Мысли Создателя дано понять лишь Правителю, который стоит ниже на одну ступень. Мы отстоим так далеко, что, попадая в иную вселенную после смерти, можем лишь пресыщаться плодами своей праведности!

Речь Краса уж как-то слишком напомнила проповедь, на которые Анна натыкалась, переключая каналы телевизора. Пусть все остается, как есть, а вы, дети, не ропщите, и избавляйтесь от всех, кто тянет вас назад или вперед. Знакомая позиция. И избавляются. Сами и избавляются, выдавливая из жизни тех, кто болеет за них душой. И от инакомыслящих. Анна вдруг почувствовала внутренний протест.

— Не правда, у нас всегда было много пророков! Только их убивают, чтобы не обличали сильных мира, — бросила она сквозь зубы. — А то, что кто-то на этом наживается, переворачивая их слова, это другой вопрос!

Крас повел плечом и не ответил, задумавшись о чем-то своем. Или задремал, полуприкрыв глаза, оживившись, когда скрипнула щеколда, и в полуоткрытую дверь бросили три одеяла, на удивление чистые. Их тут же распределили, кутаясь в них. В камере было холодно и мрачно, свет в оконце погас, видимо, наступил вечер или ночь, и в камере стало еще холоднее от сырых стен. Сели, прижимаясь друг к другу, так было теплее. Лия положила голову на грудь Краса, он погладил ее и сдвинул им одеяло Анна благодарно улыбнулась в ответ, позавидовав Лие, которая в объятиях Краса согрелась и заснула быстрее всех.

М-да, вот уж влипла, так влипла, еще и Землю подставила. А вдруг и вправду наковыряют чего-нибудь в голове? Ну, про Андромеду она знает, но таких галактик навалом, с какого места не посмотри, а которая именно Андромеда, этого ни в жизни не угадала бы. Просто слышала, что это сама близкая галактика, которую можно рассмотреть невооруженным взглядом. И самая большая в местной группе галактик, больше, чем Млечный Путь. Еще Большая Медведица, но таких медведей с сотню наберется. А может, и не подставила еще? Солнце — звездулька маленькая, с соседних звезд не разглядишь. Сон освободил от тревоги, темное существо погладило ее по спине, пощекотав за ушком. Так близко! Глаза, в которых клубился черный туман, с любовью рассматривали ее, излучая тепло.

Анна разлепила веки.

Нет, Крас спал, вздрагивая, одной рукой обнимая сестру, а другую подложив под ее голову. Анна убрала ее, чтобы не затекла. По лицу Краса пробежала судорога, едва заметная в свете тусклой неоновой лампы, которую не стали выключать. Она закрыла глаза и снова почувствовала то же самое прикосновение, словно кто-то рассматривал ее неподалеку, но уже не так заметно.

Проснулась Анна от того, что ее грубо стащили за волосы и подняли, не давая опомниться. Лия стояла на коленях, а Крас согнулся от удара в дых, держась за стену.

— Мы плохо себя вели?! Зачем так грубо?! — возмущенно прикрикнула она, оттолкнув того, кто держал ее за волосы. Один из тех, кто стаскивал их с нар, издал глухой смешок. Ее снова схватили за волосы, загнули голову и поднесли фонарь к самому лицу. От яркого света она на мгновение ослепла.

— Эта? — голос прозвучал равнодушно.

— Она, — в отражении света лицо казалось зловещим, но выглядело, как лицо человека. Пожалуй, лишь остроконечные уши, с завернутыми за них волосами выдавали в нем инопланетянина.

— Отпусти волосы, козел, а то не вспомню, как к вам попала! — угрожающе прикрикнула Анна, скорее от шока, чем от желания оказать сопротивление.

— Отпусти, — второй голос попросил откуда-то из-за спины.

Толкая в спину, их повели по темному переходу. Несколько раз поднялись по лестнице. Наконец, оказались в большом зале с колоннами и возвышением в виде ступенчатого подиума, на котором стояли четыре трона. Один пониже, обитый красным бархатом с золотым шитьем и брошенными под ноги шкурами. Рядом с ним подставка с водруженной огромной клеткой из радужного стекла с чем-то темным внутри. Три других трона, поскромнее, выстланные шкурами, стояли позади этого трона полукругом. Они были пустыми. Вдоль одной стены — стулья с гнутыми ножками, с другой стороны камин, в котором ярко горел огонь. Возле огня грелось несколько человек, другие сидели за длинным накрытым столом неподалеку, расположившись по-домашнему.

Десять мужчин и четыре женщины.

Когда их ввели, все обернулись в их сторону. Стража поставила всех троих на колени, пока одна из женщин не поманила пленников рукой.

— Садитесь, — она кивнула слуге, который мгновенно испарился.

— Слюнями подавимся! — съязвила Анна, недобро рассматривая миловидную женщину.

— Вы нам лучше принесите попить, — жалобно попросила Лия, всхлипнув.

Женщина кивнула, и слуга принес три бокала с водой, поставил три тарелки с краю, на другом конце стола.

— Садитесь, — мягко попросила она. — Поешьте. Голодные, небось, — и бросила в их сторону заинтересованный и сострадающий взгляд.

Так сразу и не скажешь, что в них есть что-то такое, что могло бы напугать Правителей галактики. Форму полукровки не меняли, выглядели так, как родители наградили генами, та, что пригласила к столу, была из мудриков, одета, не в пример остальным, легко. Длинный вязанный свитер и гетры. На ногах высокие ботинки, как те, что носили в империи Карсад. На голове лишь тонкая диадема, отдаленно напоминающая корону, и свободно болтающийся на запястье золотой браслет с каменьями. Три другие женщины выглядели авантажно. Одна, в меховой, с широким вырезом безрукавной курточке, украшенной шитьем и каменьями, поверх теплых одежд. Одежда отдаленно напоминала теплую рубашку, заправленную в брюки строгого покроя. На ногах сапоги, расшитые узором, который перекликался с шитьем на курточке. С множеством украшений, на шее, на поясе, в уложенных волосах. Еще две в меховых мантиях поверх длинных вечерних платьев, и тоже со множеством украшений. Особенно выделялась одна, с черными, как уголь, огромными глазами и неестественно бледным лицом. Черты ее лица были немного грубоваты, не иначе из гоблинов. Взгляд властный, густые черные волосы локонами спускались поверх мантии почти до самого пояса — такая запросто и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет.

Ну, правильно, в тронной зале прохладно, если не сказать, холодно. Видимо, ее давно не топили. Кожа пошла гусиными пупырышками. О Красе и Лие говорить не приходилось, им, жителям жаркой планеты, на таком холоде и умереть недолго.

И мужчины… насколько же они разные!

Четверо будто вышли из средневековья. Им бы еще кольчуги и мечи — косая сажень, тяжелый взгляд. Трое ничего особенного собой не представляли, встретятся в толпе — не заметишь, разве что тот, который был с выступающими скулами и длинными волосами, связанными в хвост. Четверо вообще непонятно какой расы, смесь мудриков, эльфов и, похоже, один имел гены динов, другой, с лысой головой и сильными мышцами, земноводного бажби, а двое, с грубыми чертами, или орков, или гоблинов. Один из мужчин мог сойти за мальчика с пальчика в возрасте пятидесяти лет. Он едва доставал другим до груди. Чистый гном! Ему ли махать шашкой!

М-да, пристрастия у Правителей были не слишком взыскательными.

— А попрекать не будут? — озабоченно поинтересовалась Анна, усаживаясь за стол и присматриваясь к блюдам на столе.

На нее не обратили внимания. Люди за столом молчали, но выразительно переглядываясь между собой, иногда издавая восклицания или делая какие-то жесты и меняясь в лице. Их телепатический разговор был очень оживленным, и, возможно, в эту самую минуту решалась их судьба. Крас, скорее всего, тоже думал об этом: он с любопытством посматривал на хозяев. Лия испуганно вжималась в стул и дрожала то ли от холода, то ли от страха.