— Ох, мальчики, я отойду носик припудрить, — Даша встала и неуверенно шатаясь побрела в сторону уборной.

— Ну что, — начал Колесо, когда она немного отошла, — Как она вам?

— Очень … милая, — смущенно сказал Консерва. У него даже щеки покраснели. Ребенок, ей богу.

— Да, приятная девушка, — я решил не повторять за Егором и немного снизить градус всеобщего обожания.

— Не просто приятная. Чудо, как хороша! Ребята, кажется я влип… — признался Леха, водя шальным взглядом из стороны в сторону. Взгляд этот как раз зацепился за сумочку, что девушка оставила за столиком, — Ох, она ж сумочку забыла! Надо срочно отнести!

— Колесо, дорогой мой, остынь. Ты сейчас вряд ли дойдешь, — я постарался немного остудить пыл своего разгоряченного чувствами товарища.

— Но ведь ей тоже тяжело! А дамам нужно по-мо-гать, — последнее он произнес по слогам, водя дрожащим пальцем у меня перед носом. Пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить нашего джентльмена сидеть на месте.

— Ладно-ладно, не мельтеши, — я уже силком посадил порывавшегося встать медика, — Сам отнесу, надежней будет.

Сзади доносились какие-то нечленораздельные звуки искреннего возмущения. Ну и пусть, встать-то он все равно не сможет. Сжимая в руке ту самую таинственную женскую сумочку, где нормальный мужчина может найти разве что политическое убежище, я уверенно двинулся за нашей Дашей. Нашей? Да, черт возьми, Умник, ты снова успел к кому-то привязаться буквально за пару часов знакомства. Молодец, ничего не скажешь, однако твое поведение мы обсудим уже на трезвую голову. Эх… Было бы здорово взять такую милашку с собой. Нашей компании все же не хватает это, как ее … ласковой женской руки, во! Хотя блин, как-то не очень благозвучно получилось. Короче, разбавить нашу «компанию по спасению мира» такой личностью было бы очень и очень здорово.

Немного покрутив в голове эту мысль и весело улыбнувшись ей, я подошел к нужной двери. Хорошо хоть рядом никого нет, а то меня бы не поняли. В женский стучусь, все же. Хихикнув про себя, я все же взял мысли в кулак и им же постучал.

— Даша, я тут тебе сумочку принес. Она тебе нужна? — спросил я.

Десять секунд, двадцать. Минута. Ответа не было.

— Даш, ты меня слышишь? Все хорошо? — спросил я на всякий случай.

Ответа снова не было. Ну, наверное она просто далеко отошла, ничего страшного. Сейчас, пожалуй, аккуратно зайду, пока никого нет, оставлю сумочку на раковине и пойду обратно. Да, так и сделаю, незачем красивых девушек у туалета караулить.

Полуоткрытая дверь выхватила полутьму уборной, в которой периодически мигала старая лампочка. Облупившаяся краска на стенах открывался чудесный вид на штукатурку, хотя кое-где и виднелись следы неаккуратного ремонта. Немного закрашенных надписей на стенах, плитка на полу. Типичный такой санузел, как в любом дешевом баре или дорогой областной больнице. Выбивалась из привычной атмосферы только лежащая на полу девушка в голубом платье, чьи светлые волосы были заляпаны густыми каплями крови.

— Бардак… — сказал я первое, что пришло на ум.

Вечер переставал быть томным. Пожалуй, стоило все же чокаться, когда мы пили за приключения.

— Спокойствие, только спокойствие…

Чертовски хотелось обругать себя за то, что расслабился. Какое уж тут спокойствие. Тут труп! Свежий, еще теплый и вполне аппетитный… Так, отставить, снова не о том. Горевать тоже времени нет, хотя Даша и была крайне милой девушкой. Успела показаться такой за то недолгое время, пока мы были знакомы. А уж Колесо-то как расстроится…

Я быстро удостоверился, что из зала на меня никто не смотрит, и мигом прошмыгнул в туалет. К счастью тут оказалась швабра, так что я вполне удачно заблокировал ей ручку двери. И принялся думать. Много думать.

Слегка влажный пол, нетрезвая девушка и заляпанная кровью раковина. Мне, конечно, далеко до великого сыщика, но предположу, что она просто поскользнулась. Вот так вот просто и буднично, наша Даша рассталась с жизнью. Пока за стенами ходят толпы охочих до свежей плоти мертвецов. Никакой романтики, никакого геройства. Обычный несчастный случай.

Если подумать, то во всем случившемся есть определенная доля и нашей вины. В конце концов, именно в нашей компании девушка провела свои последние минуты, с нами пила и именно мы за ней не уследили. Конечно, мы и не должны были, но это уже во мне джентльменство играет. Или голод, ну да не важно. Девушку если и жалко, то лишь совсем немного. Примерно то же чувство, когда видишь сбитого машиной котенка. Да, его судьба сложилась печально, но между вами не было эмоциональной связи, и его смерть вызовет лишь мимолетные чувство. А вот чувство надвигающейся на нас с парнями задницы становится все острее и острее.

Последние минуты она провела с нами… И это видели все. Ну, все, кто был в баре. Не трудно догадаться, кого в первую очередь попытаются обвинить в ее смерти. Именно попытаются, поскольку несчастный случай тут все же слишком очевиден. Я надеюсь. Другой вопрос, что это вызовет излишнее внимание к нашим подгнившим тушкам. И эта самая … «подгнившесть». Звучит криво, ну да сейчас не об этом. Короче, наша с Колесом гнилая натура всплывет наружу. А может даже кверху брюхом, если неподалеку окажется кто-то особенно не толерантный. Окажутся ведь, однозначно. Тут у каждого второго сожрали кого-то из друзей или родственников. Вывод: привлекать внимание таким способом нельзя. Плохо, очень плохо…

Размышления прервал неожиданный стук в дверь.

— П…ростите, там есть кто-нибудь? — донесся из-за двери тихий голос официантки, с которой я еще недавно общался.

Что ж, беру свои слова назад. Все становится еще хуже. Вот и что мне делать с телом? Его ж теперь даже не вынести, да и как можно сделать это незаметно на глазах у десятка крайне суровых и, очевидно, воинственно настроенных военных. Обязательно же спросят, куда это незнакомый тип тащит «перебравшую» девицу.

Стук повторился, на этот раз — чуть громче.

Ладно, поехали выкручиваться. Первым делом взваливаю на себя тело девушки и усаживаю в свободную кабинку. Легкая, прямо пушинка. И пахнет приятно… Тьфу, опять не о том. Интересно, что хуже в данной ситуации: прослыть некрофилом или каннибалом? Если после такого сразу не пристрелят на месте, то репутация будет более чем грозная.

Хорошо хоть кабинок было целых три, есть где разгуляться. Под стук, становившийся все более настойчивым, я быстро принялся вытирать лужу крови с пола. Полотенец тут не предусматривалось, так что пришлось позаимствовать рулон из соседней кабинки. Удивительно вообще, что такая элитарная вещь, как туалетная бумага, все еще используется. Какие же должны быть запасы этого добра у полу-истребленного человечества, чтобы даже с учетом потери большей части складов ее до сих пор хватало? Пятно было не таким большим, как мне показалось вначале, но припасов все равно едва хватило, чтобы убрать кровь. Остались только небольшие разводы, которые я щедро полил спиртом из фляги и затер ботинком до состояния «какая-то грязь». Для бара запах будет куда менее странным, чем запах крови. Ком кровавой бумаги я просто ссыпал в урну. Мало ли, может подрался кто или еще чего случилось. В конце концов, вряд ли кто-то удивится кровавой бумаге, женский же. Хех, какая-то мерзкая шутка. Всяко лучше, чем изводить себя волнением. С раковиной было проще, вода все-таки. Только вот стук в дверь стал куда более настойчивым… После чего резко прекратился.

На цыпочках подойдя к двери, я услышал отчетливые шаги. Удаляющиеся, что очень хорошо. Но явно раздраженные, что плохо. Тем не менее, это мой шанс!

Быстро убираю швабру на место, но снаружи снова доносятся шаги. Черт, черт, черт! К моим возможным репутационным потерям теперь добавляется еще и звание извращенца, караулящего милых девушек в туалете. Выходить нельзя, так что пулей лечу в кабинку с трупом и закрываюсь на замок.