— Давайте не будем отвлекаться! — заявила болгарка. Краем глаза я заметил румянец на ее щеках. — Поможет кто-нибудь?

— Я — пас, — развела руками Милана.

— На меня даже не смотрите, царевна, — бросила следом Муравьева. — Тут вы со своей просьбой года на два опоздали!

Серьезно? Маше же тогда было… Хотя чему я удивляюсь? К тому же, она у нас, оказывается, вообще метис…

«Сие имеет лишь косвенную связь, сударь», — заявил Фу.

«Что?»

«То, что госпожа Муравьева — метис, и срок потери ею невинности».

«Да на здоровье!» — буркнул я.

— А вы, сударыня? — спросила между тем Златка, обращаясь, должно быть, к фон Ливен.

Почему-то теперь в краску бросило меня — хотя мы же с Терезой никогда ничего…

А вот молодая баронесса с ответом не спешила.

— Итак? — вздернула брови Маша. — Неужели?..

— Куда плюнуть? — еще помедлив, угрюмо поинтересовалась моя манница.

Признаться, я не удивился.

— Итак, — проговорил Николаев, развернув на столе карту. Обычную, начерченную на листе бумаги и никакими волшебными свойствами не обладавшую. — Высадитесь вы вот здесь, — подлетев откуда-то сзади, остро отточенный деревянный карандаш ткнулся в самый угол штата Канзас. — Далее по Шоссе номер 66 направитесь сюда, в направлении Оклахомы, — продолжил подполковник. — Вот в сем безымянном городишке сядете на поезд… — перескочив через пунктир границы штата, карандаш указал на неподписанную точку на карте.

— На поезд? — переспросила Воронцова. — Здесь ходят поезда?

— Здесь много чего ходит, — заметил резидент. — Даже не пытайтесь понять логику жизни духов Америки, просто принимайте за данность. Значит, сядете на поезд. Он там один, не перепутаете. Зайдете в вагон — и поедете, более ничего от вас не потребуется. Доберетесь вот досюда, — карандаш переместился к кружочку, подписанному «Оклахома-Сити». — Сие конечная. Сойдете на станции. Затем… — карандаш скользнул в сторону, и поверх карты страны лег план города. Карандаш вернулся обратно. — Затем отправитесь вот сюда. Сие заброшенный небоскреб. Вам нужно на последний его этаж. Именно там и находится место, откуда можно нанести удар по Стара-Загорской пещере. Расположитесь, займете оборону — и станете ждать турок. Не думаю, что те сильно припозднятся. Ваша задача — продержаться три дня. Потом, надеюсь, прибудет подкрепление.

— К нам или к османам? — уточнила Воронцова.

— Полагаю, ко всем. Да и духи подтянутся. Но сие уже будет не вашей заботой — как ежели выстоите, так и в случае неудачи.

— Мы выстоим! — твердо заявила Златка.

— Дай-то Ключ… Но сперва вам еще нужно до места добраться. Слушайте и запоминайте. В Америке в каждом бывшем штате свои законы. Я имею в виду не какие-то произвольно установленные правила, а сами основы бытия духов, законы природы, если хотите. И в Оклахоме, в отличие от Канзаса, важно понимать, чем день отличается от ночи, а открытое пространство — от помещения. Главное, что касается магии: не имея крыши над головой, вы не сможете применить ни одной пальцевой техники. Внутри здания или в том же вагоне поезда — сколько угодно, на свежем воздухе — только зря ману сольете.

Вот как? Интересно, граф Анатолий ту свою ловушку в шкафу не в Америке по случаю прикупил?

— Теперь о времени суток — почему сие так важно. Днем — от рассвета и до заката — все духи в Оклахоме имеют плоть. С метисами понятно, у них собственные тела, а «пауки» и «боевики» — духи третьего и четвертого разрядов — используют носителей из числа так называемых людей-игрушек. Сие у них что-то вроде наших холопов — выжатые безвольные марионетки…

Мои кулаки непроизвольно сжались.

— Именно такая задача — изображать людей-игрушек — и стоит перед вами, — подлил масла в огонь резидент. — Особенно ярко сие проявится в парах молодой баронессы и девицы Мол… Светланы, а также молодого князя и его фамильяра. Собственно, притворяться не придется одной лишь госпоже Муравьевой.

— Звучит заманчиво, — буркнула Маша.

— Поверьте, не слишком, — заметил Николаев. — Но мы отвлеклись. С наступлением ночи «пауки» и «боевики» бросают свои игрушки и до рассвета пребывают в телах бесплотных. Не обязательно похожих на человеческие — чаще наоборот. И встречаться с ними в это время для вас смерти подобно! Так что никаких ночных вылазок! С заходом солнца у вас непременно должна иметься крыша над головой — в дороге ли, на месте ли. Принципиально: простейший засов на двери и щеколда на окне станут ночью для духов непреодолимым препятствием. Так что, если вдруг вечер застигнет вас в пути, срочно ищите убежище — брошенных домов и лачуг в Америке в достатке — и запирайтесь. В крайнем случае, подоприте дверь поленом или придвиньте к ней что-нибудь из мебели — даже этого должно хватить…

— Простите, господин подполковник, а как это работает, если духи ночью бесплотны? — задала вопрос Воронцова.

— Я, кажется, уже говорил: не ищите логики там, где смешались астрал и подлунный мир, — бросил Николаев. — Просто пользуйтесь теми крупицами знаний о сем винегрете, что нам удалось собрать!

— Ясно, — кивнула Милана.

— Теперь о метисах, — продолжил инструктаж резидент. — О них особый разговор. Ночью они, разумеется, остаются во плоти. И запоры остановят их не сильнее, чем обычного человека. К счастью, метисы и сами обычно по темноте не кажут носа из дома. А вообще, опасайтесь их пуще Князя духов! Большинство местных метисов, с нашей точки зрения, абсолютно сумасшедшие, но при этом обмануть их куда труднее, чем тех же «боевиков». Подлинные духи по-своему даже безобидны — если специально не охотятся на вас. Метисы — подозрительны и коварны.

— Какие знакомые речи, — пробормотала Муравьева.

— Здесь сие действительно так, сударыня… — заявил Николаев. — Пожалуй, сие все, — проговорил он, выдержав небольшую паузу. — Основное сказано. Деталей — не предугадать. Сам я не был в Оклахоме почти полгода — многое там могло и поменяться. Но базовые вещи — едва ли. А сейчас, милостивые государи и милостивые государыни, в последний раз хочу предложить вам хорошенько подумать. Вы не обязаны идти туда. Отступитесь — и никто не посмеет косо на вас посмотреть.

— Я не отступлюсь! — тут же бросила Златка. — Даже если мне придется идти в Оклахома-Сити одной… Вдвоем, — поправилась она, взглянув на Тоётоми.

— Иного способа остановить турок ведь нет? — уточнила Воронцова у Николаева.

— Увы, молодая графиня, — развел тот руками.

— И России это необходимо — чтобы пещера не пострадала?

— Для Империи сие чрезвычайно важно, — ответил резидент.

— Ну и какие тогда могут быть вопросы, господин подполковник? — усмехнулась Милана. — На что-то подобное мы все и подписались, подав документы в Федоровку.

— Вот да, — вторила ей фон Ливен.

Мы с Муравьевой просто молча кивнули. Даже если не брать в расчет громкую решимость Воронцовой и тихую — Ясухару, после недавних откровений путь назад, в корпус, для меня теперь явно лежал только через некий славный подвиг — типа, победителей не судят. Да и для Маши, пожалуй, тоже.

Нет, ну надо же: Муравьева — метис! Обалдеть…

— Значит, так тому и быть, — заключил Николаев. — Тогда: готовность к высадке — шестьдесят минут! — уже совсем другим, начальственным тоном произнес он.

— Есть готовность шестьдесят минут! — откозырял я как единственный, имеющий на голове фуражку — японцу я ее так и не вернул.

в которой я иду на станцию

«Судари и сударыни, внимание! К нам направляется дух!» — еще в Канзасе Фу наладил контакт с теми из участников нашего маленького отряда, кто узнал о нем лишь недавно, и теперь не стеснялся при необходимости обращаться ко всем шестерым разом. А может, и к семерым — но Света Каратова, если «паука» и слышала, никак не реагировала.

Я вскинул голову: по тракту в нашем направлении и впрямь кто-то шел.