Рот слюной наполнился, ноги сами по себе к прилавку затопали, пришлось себя одёргивать. Да я не один здесь такой, мои ребята все как один слюной давятся! Ничего, никуда эта рыбка от нас не денется!

Так что все ароматы и настойчивые просьбы голодного живота оставляем побоку, всё потом! Сначала дело делаем, до усадьбы идём! Там все новости меня дожидаются!

Но и сразу, напрямую, подниматься к Крому не стал. Пристальный взгляд десятника на решётках спиной чую. Наблюдает, куда дальше пойду? Да и ладно, пусть смотрит. За погляд монет не берут.

Поэтому так вдоль Псковы и прошёл за пределы рыбного торга. Уже там поднялись наверх, протопали по одной улочке, свернули на другую, на перекрёстке повернули вниз, к реке, и вот тут, перед деревянным мосточком, произошла пренеприятнейшая встреча.

Ну откуда в городе литвины? И, что самое поганое, с ними ещё и крестоносцы! Враги! Красные кресты на ко́тах издалека видно. И главное, никого не боятся! Это что ещё такое? Откуда? Идут нагло, прямо посередине улицы к этому же мосточку, только с другой его стороны. Навстречу нам то есть. И встретиться мы должны как раз на его середине.

Народ за спиной зароптал, железо зашелестело.

– Отставить! – бросил через плечо. – Мы сейчас тут гости! Оружие первыми не доставать! И первыми же в драку не лезть! Разберёмся, что здесь происходит и почему это в городе враг так свободно ходит!

Ускорять шаг, чтобы опередить их и первыми пройти мост, но при этом выглядеть смешным торопыгой, не стал. Тормозить и пропускать? Ещё чего не хватало! И уподобляться тем баранам на мосту тоже не захотел, увёл свой отряд в сторону. Там ещё один мосток есть. И вообще, тут такие мостки чуть ли не через каждые пять десятков шагов установлены.

Почему не стал свару затевать? Нас же больше, не зарубили бы их, так затоптали уж точно! А не стал, потому что заметил вовремя, как из проулка местный дружинник высунулся да в мою сторону глянул. Посмотрел и тут же назад, за угол бревенчатого сруба, спрятался. Словно дёрнули его за воротник, чтобы не высовывался раньше времени.

Получается, специально нас здесь с крестовыми свели! Решили на живца меня словить? Надеялись, что просто так мы с ними не разойдёмся? Что я там говорил? Не осмелятся среди белого дня напасть? Выходит, ошибся?

А кому это нужно? Понятно кому. И за углом дома уже отрядец местной стражи стоит наготове, копытами от нетерпения бьёт! И наверняка не один, точно где-то рядышком подкрепление должно быть. И когда только успели всё провернуть-подготовить? Ведь времени-то прошло всего ничего! Мы же нигде, в общем-то, не задерживались. Если только на торге немного по сторонам поглазел, на рыбные ряды полюбовался?

Нужно быстрее до усадьбы добраться, уж там-то я все новости сразу узнаю! Ишь, литвины с крестоносцами! Небывалое дело, чтобы враг свободно по городу передвигался!

Как и рассчитывал, перебрались через ручей по другому мостку. При этом обратил внимание, что литвины замешкались, стоило нам лишь свернуть в сторону. Дёрнулись было в нашу сторону, да тут же и передумали, остановились. И между собой заспорили. Ну да! Страшно, наверное? В другом месте стражники в засаде не сидят, защитить вас некому будет. А моим парням только дай волю, так от вас даже перьев не останется!

Вот и моя усадьба. Упоминал, что здесь слухи распространяются очень быстро? Нет? Тогда сейчас скажу. Мы же только что причалили, нигде не задерживаясь, сюда пришли, а меня уже встречают! За воротами хлопотная суета слышится, куры кудахчут, топор по колоде глухо шлёпает. Понятно, пир готовят. А и то, меня дома с весны не было!

Притормозили перед воротами. Тор в два размашистых шага обогнал сбоку, вежливо оттеснил меня себе за спину. Видно было, что на мгновение растерялся, кольца-то на деревянном полотне нет, стучать нечем! Занёс кулак и спохватился, обернулся и глянул вопросительно. Кивнул ему, он и грохнул по воротине тем кулаком так, что створки тяжёлые волной всколыхнулись, заскрипели в ответ протестующе. Ещё и рявкнул весело:

– Отворяйте, боярин вернулся!

С той стороны замерло всё, даже куры кудахтать перестали на мгновение. И тут же ещё больше забегали, загомонили. И вместо того, чтобы ворота нам распахнуть, в дом бросились. Да что в этом городе вообще происходит?

– Ломать будем? – обернулся ко мне Тор. И хитро прищурился. Мол, шутит он так.

– Тебе лишь бы что-то ломать. – Ишь, шутник нашёлся. Ему весело, а бойцы после таких слов враз подобрались. И так-то серьёзней некуда выглядели, а тут вообще холодком потянуло от них. И опасностью. И так-то расслабленными не выглядели. И вроде бы как стояли вокруг меня, так и продолжили стоять, но сразу понятно: на грани ситуация. Малейшего толчка будет достаточно, чтобы действовать начали. – Погоди, сейчас нам откроют.

Точно, сначала голос Прохора услышал, как он конюха распекает. А потом тот лично к воротам протопал, это уж я точно расслышал. И засовами-запорами загрохотал, во весь голос оправдываясь передо мной. Загодя, через запертые пока ворота:

– А мы уж так ждали тебя, боярин, так ждали! Мальчонка мой с Лушей на торге у торговца рыбку выбирали, так он, шельмец глазастый, умудрился тебя на реке увидеть! Со всех ног домой и припустил! Так я первым делом распорядился баньку затопить да столы накрыть! С устатку, с дороги дальней да в баньку, косточки пропарить да грязь смыть – первое дело! Боярин?

И замер в ожидании ответа.

– Да я это, я! Отворяй! – обозначился, правильно поняв заминку управляющего.

– И впрямь боярин! Не обманул с весточкой сынок! А ворота я сейчас… Сейчас…

Скрипнул запорный брус по железу скоб и, судя по громкому натужному кряхтению Прохора, благополучно застрял. Как оно и водится по закону подлости. Дядька ещё покряхтел, поднатужился. Бесполезно, судя по издаваемым им звукам. Явно не справился с заевшим запором и потому громко заругался:

– Да где этот дурень? Копыто?! Копыто!! Лех, куда вдруг запропал? Ему, паршивцу этакому, там в конюшне кобыла ухи не истоптала? Если сейчас же не явишься, я тебя самолично прибью! А-а, явился наконец! Кому было сказано кажный раз с запорами помогать! И дёгтем брус почему не смазал? Сейчас смажешь? И чего тогда столбом застыл? Пошевеливайся! Во-от. И сюда ещё, сюда. Да не жалей, не жалей, мажь погуще! Это же дёготь! Березняк! Чем гуще намажешь, тем толку будет больше. А тонким слоем сопли свои будешь по рукаву размазывать!

Ядрёный запах дёгтя в нос ударил, заставил сморщиться и чихнуть. Что-то неразборчивое забурчал конюх с той стороны ворот. Явно в адрес Прохора. Потому как тот тут же взвился:

– Поговори мне ещё! Намазал? Берись тогда за тот конец, чего встал? Запачкаешься? А зачем весь брус вымазал? Я тебе куда мазать показывал? И не заставляй боярина ждать, берись, кому говорю!

Дружинники у меня за спиной, слыша всё это, расслабились и посмеиваться принялись. Шуточки осторожные вполголоса раздались. Но как-то всё через силу. Ещё не до конца спало с них давешнее напряжение. И поглядывали на меня настороженно, словно спросить что-то хотели, да опасались. Словно неудобство испытывали.

Хорошо, что Тор, глядя на них, своевременно вопросец задал, выразил общее недоумение:

– Боярин, а чего это мы стороной эту нечисть обошли? Почему не срубили тех крестоносцев?

Обернулся, а на меня все три мои десятка смотрят. И у всех на лице точно такой же вопрос нарисован огромными буквами. И ждут ответа, аж дышать не могут. Замерли даже.

– Нельзя было их рубить, – постарался объяснить попроще. – Там в переулке отряд стражников видели?

– Видели, – откликнулся Тор. За ним и другие утвердительными голосами прогудели что-то неразборчивое.

– Провокация это была! Потому в сторону мы и ушли.

– Прово… Что? – удивился десятник.

– Порубили бы мы крестоносцев, а на нас местная стража накинулась бы! – пояснил сразу для всех.

– За что? – возмутился кто-то в всколыхнувшейся от возмущения толпе.