— Что, уже поломала защитника? — вроде бы пошутил Торрен, извлекая нужную бутылочку и щедро заливая зельем рану Воина. Глаза у него при этом были тревожные, и, когда защитник Мист выпрямился после обработки, Тор пристально вгляделся в его лицо ища признаков эмоций, боли, но ничего не было. Пустота.

— Ладно, зато дверь мы открыли, — прокомментировала Мист, обращая, наконец, внимание на развороченный проход, в который с опасливым интересом заглядывал Эррах, не решаясь, впрочем, нырнуть туда без “старших”.

— Вот уж открыли так открыли, — согласился Сорс, с оттенком уважения изучая разрушения. — А еще такая звездчатка есть?

— Пока нет, — решительно ответил Торрен, останавливаясь у прохода. — Запускай, что ли, гончую.

— Вперед, иди по следу дальше, — скомандовала Мист Воину, и тот, моментально сорвавшись с места, первым скрылся в темноте проема.

— Я замыкающим, — рассудил Сорс, пропуская вперед остальных. Сейчас мои ребята еще подтянутся.

— Мы длинной вереницей идем самоубится, — в высшей степени оптимистично срифмовала Мист, угубляясь вслед за Торреном в темноту. Ход вился вверх, петляя так, что направление было легко потерять, но не имел никаких ответвлений, поэтому, вероятно, не был частью основных подземелий под городом.

— Не пойму, куда мы идем, — пробормотал сзади Сорс, в очередной раз споткнувшись.

— О, это глубокий философский вопрос, — оживилась девушка. — На который никто толком не может дать ответ. А если географически, то к Башне мы поднимаемся, без вариантов. Я не знаю здесь других, так сказать, значимых вех в этом направлении.

— К Башне, — проворчал Сорс. — Этого только не хватало! Сколько раз я говорил, срыть ее надо, к демонам пепла. И что мне отвечали? Дорого! Сложно! Доотвечались!

— Это не проблема Башни, что в ней завелся дурной человек, — не согласилась Мист. — Сама по себе, она, вероятно, безобидна, и вместо Башни там могла стоять, например, старая мельница, и сути бы это не меняло.

— Там жил злой колдун, и таких же злодеев она и приманивает. Ничего хорошего не может в таком месте завестись.

— Там жил не злой колдун, а Ис-Эйиладд ар-Маэрэ Иллемэйр, эльфийский волшебник, — решилась провести краткие просветительские работы Мист. — Он, конечно, был священный, а не святой, но и на злого колдуна при жизни не тянул.

А чем именно стал сей муж после смерти, она затруднялась сказать. Добром там, конечно, не пахло, но в те моменты, когда маг был вменяем, он не производил впечатления главного мирового зла.

— Это откуда ты знаешь? — насторожился Сорс.

— Я по всяким эльфьим вещам дипломную работу защитила, — гордо ответила девушка.

— Ничего хорошего от эльфов нет, — решительно сказал мужчина, но потом, подумав, добавил. — Почти ничего.

— Ключевое слово “почти”, - подтвердила девушка. — А вообще, эльфы никогда не стремились делать хорошо для людей, впрочем, как и люди для эльфов. Так что, ничего удивительного, что обе расы почти-ничего хорошего друг от друга не видели. Так исторически сложилось. Хотя, войн тоже не было, или записей о них не осталось? Нет, скорее не было, иначе те же Видящие озаботились бы пропагандой. Но — нет. Эльфы и люди не воевали, хотя обе расы временами и местами и вели себя как дерьмо по отношению друг к другу. Что-то останавливало от резни — ровно до тех пор, похоже, как Святой Амайрил пронес свою светлую мысль по Эквеллору.

— Нашла время рассуждать, — сердито сказал Торрен. — Если у меня от твоей зауми разболится голова, это будешь ты виновата. И на Святого Амайрила кончай уже паскудно намекать, везде он у тебя виноват, а он Святой!

Мист примерилась и прицельно пнула Торрена в икру, вынуждая сбить шаг: напоминание как о том, что иногда лучше жевать, чем говорить, так и о том, откуда происходила Мист, и почему в этих областях жители не в восторге от популярного на поверхности Святого.

Торрен, обернувшись было для мести, все же сообразил, что немного перебрал с громкими заявлениями, и сказал вместо этого:

— А проход-то оплавленный, а не прорытый.

— Я думаю, он магический, — пожала плечами Мист. — Полагаю, что Иллемэйр его мог и сам сделать — хотя для каких нужд? Разве что, не только он в деревню шастал, но и из деревни к нему, и эти, из деревни, не могли пользоваться переходами.

— Думаешь, нижний камень перехода где-то в замке?

— Не удивлюсь. Особенно, если его выстроили на месте приснопамятной мельницы. Эй, лэр, а замок строили на месте мельницы матери Иммеррейса?

— Примерно, — несколько озадаченно ответил тот. — А точно никто и не скажет, давно это было.

— Триста лет, — тоном злого пророка скорбно сказала Мист. — Коротка память людская.

— Только не на обиды, — вставил Эррах хмуро.

Ход, однако, вскоре все-таки закончился — они стояли перед новой каменной стеной, на первый взгляд абсолютно гладкой, без намека на дверь, и Воин принялся за старое, пытаясь пройти сквозь нее — именно в таком странном положении остальные его и застали в тупике.

— Зато мы точно знаем, что проход там есть, — вздохнула Мист, глядя на это.

— Трещина точно по углу со стенами, — отметил Торрен, молча сдвинув проводника в сторону. — А вот тут скважина. И опять не понятно, как открывать. С той стороны мы успешно разнесли весь механизм так, что и не изучить.

— И ребята мои что-то не идут, — немного невпопад добавил Сорс, прислушиваясь. — Не случилось ли чего в замке. Я велел им взять нашего шутника, который по замкам большой специалист, да вот — не идут. Ждать станем?

— В любом случае, возвращаться сейчас поздно, или рано, с какой стороны поглядеть, — рассудила Мист. — Предлагаю снести и эту штуку к демонам пепла.

— Проход бы не рухнул, — озаботился Торрен, поднимая руки и изучая потолок на ощупь. — Так-то кажется крепким, но откуда нам знать, может, только кажется.

— Салага, — ласково сказала Мист. — Я, конечно, не дворф, но уж такие вещи угадаю. Так что отойдите, желательно подальше, за последний поворот, и ждите. Воин, сюда иди. Охраняй меня.

— Но вы же сказали, нету уже звездчатки, — с подозрением сказал Сорс.

— Народилась, пока мы шли, — фыркнул Торрен, тесня его по коридору к повороту.

— А если по правде?

— А по правде лучше никому не знать, — честно ответил парень. — Никакой ереси там нет, ручаюсь верой, но это правда самая настоящая тайна.

За его спиной вспыхнуло: Торрен был спиной, поэтому его не ослепило, а вот полуобернувшийся в беседе Сорс получил сполна; и следом громыхнуло так, что все разом оглохли, и Торрен, теряя интерес к объяснениям, рванул назад, потому что судьба Мист его занимала куда больше любых лэров. Впрочем, волновался он зря — на этот раз осколки успешно вышибло в более просторное пространство позади тайной двери, и Мист была невредима: словно генерал, она с гордостью и оттенком недоверия наблюдала результаты своей работы, а Воина нигде не было видно.

— А куда этот протерялся? — перекрикивая свою временную глухоту, спросил Торрен.

— Туда, — девушка указала на зияющий проем, в котором слабо брезжил свет. — Видимо, приказ охранять работает на опережение угроз.

— Чего? — рявкнул Торрен.

— Идем, говорю, глухомань, — она махнула ему вперед, приглашая пройти, и пошла следом, сопровождаемая тихим, как тень, Эррахом.

Пролом вывел их к основанию Башни, вызвав у Мист самые, что ни на есть, ностальгические чувства: здесь точно также, как в Атайн, изнутри не было никаких дверей, только стены и ведущая вверх витая лестница. Сверху доносились какие-то нечленораздельные звуки, и Мист подозревала, что не очень хочет видеть, что именно вытворяет там Воин в режиме “охраняй”.

— Кажется, там кого-то взяли за жабры, — прислушавшись к звукам наверху, прокомментировал Торрен.

— Хочется надеяться, что не нашего, гм, спутника, — пробормотала Мист, продолжая подъем. Она старалась идти не слишком торопливо, чтобы не прийти к финишу задыхающейся и не способной двух слов в заклинание связать, и Торрен недовольно подпихивал ее в спину, горя желанием быстрее оказаться наверху. Когда впереди забрезжил свет основной верхней залы, Мист подвинулась, пропуская друга вперед, и Тор освобожденно рванул вперед, перемахивая через несколько ступенек разом с каждым нетерпеливым прыжком.