— Твой трюк не удался, моя коварная невеста. Заморский принц не спасёт селянку от кровожадного чудовища. Ты могла достичь успеха, но не учла одной маленькой детали.

— Какой? — робко спросила Хелен.

— Той, которую ему отрезали. На твою уловку мог клюнуть петушок, но не каплун. Он не женится на тебе.

Хелен обречённо заплакала, закрывая лицо руками:

— Ах, что же мне делать?

— Ты спрашиваешь меня, что тебе делать, чтобы избежать свадьбы со мной?

Подавившись всхлипом, Хелен замолкла и затравленно посмотрела на барона. Его неприятно царапнуло, что крестьянская девка так упрямо его отвергает. Он не привык выступать в роли отверженного. Потом он вспомнил, что всё это игра, и успокоился. Наказать деревенскую дуру можно и позже. Сказал вкрадчиво:

— Твоё желание мне понятно. Но у меня тоже есть желания.

Хелен затихла, почуяв, что барон предлагает сделку. Хлюпнула носом в последний раз и тихо спросила:

— Что я должна сделать?

— Убеди своего друга подумать о моих желаниях.

— Каких желаниях?

— Тебя это не касается, — отчеканил Эрик. — Форти знает. А чтобы его мысли текли в правильном направлении, продолжай убиваться от горя. У тебя неплохо получается.

Она закивала, не веря своему избавлению:

— Я всё сделаю, ваша милость! Благодарю за доброту, ваша милость!

Она не обманула. Вышла к обеду с таким зелёным лицом, что тётушка перепугалась и хотела позвать лекаря, но Эрик успокоил: «Нервный припадок, дайте ей марципана». Маттео встревожился не меньше Катарины. В его обеспокоенном взгляде читались и вопрос, и понимание, и поддержка. Нервы Хелен не выдержали напряжения, и по бескровным щекам заструились тихие страдальческие слёзы. Эрик не сомневался, что вечером у неё состоится важный разговор с чувствительным и доверчивым итальянцем.

Сам же он хотел поговорить с Агнетой. Они регулярно ссорились и прежде, но так надолго — никогда.

Барон взял на кухне кусок сырного пирога для Линды и поднялся по Главной улице к Домскому собору. Постучался в знакомую дверь со смутным ощущением тревоги. Ему хотелось помириться с Агнетой больше, чем он ожидал. Она сама открыла дверь. На ней было шёлковое платье с таким глубоким вырезом, что Эрик застыл, уставившись на пышные атласные полушария. Крайне дерзкий наряд для доброй протестантки!

— Ах, это вы, ваша милость! — воскликнула Агнета.

Он поднял глаза и увидел в розовых ушках серьги с кривыми жемчужинами. Они и правда были великолепны, старый итальянец знал толк в красоте.

— Вы ждали кого-то другого?

Агнета стыдливо зарделась и распахнула двери:

— Нет, нет! Проходите, ваша милость.

Она провела Эрика в гостиную, усадила на бархатный диван и присела рядом в ожидании. Возможно, даже в нетерпении, барон затруднялся определить её чувства. Агнета казалась чужой и далёкой.

— Я пришёл, чтобы объясниться. Уверен, вы слышали о моей помолвке. Я опасаюсь, как бы вы не сочли её оскорблением для себя.

— Признаюсь честно, я не понимаю причин, по которым вы отказали мне, но сделали предложение Хелен. Но оскорблением я эту помолвку не считаю. Я уважаю ваше решение.

— Спасибо за прямоту. В ответ признаюсь, что свадьбы не будет. Это провокация для синьора Форти.

— Ах, ваша игра с маленьким итальянцем ещё не закончена?

У Эрика потеплело на сердце. Агнета вновь стала близкой, и они болтали, как давние друзья.

— Игра оказалась сложнее, чем я думал. Пришлось менять тактику, когда выяснилось, что Маттео кастрат и глубоко верующий католик. Я не хочу принуждать его. Хочу, чтобы он отдался мне по доброй воле, осознавая всю тяжесть греха.

— Раньше вы не тратили столько усилий, чтобы соблазнить мальчика, — ехидно заметила фрау Гюнтер.

— Раньше я таких мальчиков не встречал.

— Да вы влюблены, ваша милость!

— Ничуть.

— О, вам меня не обмануть!

— Я вас не обманываю. Моя цель — отомстить Стромбергу за то, что он выгнал меня из дому. Сам итальянец меня мало интересует.

— Вы дождётесь, когда он упадёт вам в руки, словно спелая груша, разок откусите и выбросите прочь?

— Именно так всё и будет, моя дорогая.

— А если нет?

— Что за странную игру вы со мной затеяли? Если я не выброшу итальянца как надкушенную грушу, то я… — Эрик лихорадочно придумывал ставку, — я приму ваше брачное предложение. Такой ответ вас устроит?

Агнета начала смеяться. Её атласные груди тряслись, а лицо покраснело от натуги. Она снова показалась Эрику чужой и враждебной. Он пожалел, что пришёл.

— А что получу я, когда докажу, что итальянец меня не интересует? — грубо спросил он.

— А чего бы вы хотели, ваша милость? Я на всё согласна.

— Я хочу, чтобы вы бросили своего любовника, фрау Гюнтер.

Улыбка сползла с лица Агнеты. Она открыла рот, намереваясь ответить, но промолчала. Кивнула в знак согласия. Эрик злорадно подумал, что интуиция его не подвела. Шёлковое платье в будний вечер, румянец на щеках и необъяснимое равнодушие к его внезапной помолвке — всё говорило о том, что красавица-вдова наконец-то ответила на ухаживания одного из многочисленных поклонников. Это не зацепило бы Эрика, если бы не удивительная скрытность Агнеты. Раньше она делилась с ним каждым движением своей бесхитростной души.

Он ушёл от неё с тяжёлым сердцем. Приказал Юхану спрятаться на улице и следить за гостями Агнеты, а сам лёг спать. Сверху доносились отдалённые звуки клавесина: музыканты теперь репетировали и по вечерам. Близилась премьера.

С недовольным пыхтением Юхан надел плащ и потопал к двери:

— Где я там спрячусь-то? Не в лесу же.

Эрик швырнул в Юхана башмаком.

Утром Маттео выглядел подавленным. Без аппетита поковырялся в тарелке с кашей и вышел во двор. Эрик не спешил к нему присоединяться. Молитвы подождут. Сначала он поговорил с тётушкой о «Фортуне» и капитане Леннарте. Потом написал письмо Стромбергу. Тщательно выбирая выражения, попросил разрешения вернуться в Верхний город и отправил письмо с посыльным. И только после этого пошёл к монастырю.

Вопреки ожиданию, он нашёл Маттео не в крипте, а на лавочке под яблоней в саду. Цветущее бело-розовое облако сладко благоухало и жужжало со всех сторон, как гигантская медоносная пчела. Барон покосился на полосатых насекомых, снующих меж цветками, и присел рядом с Маттео. Тот вздрогнул от неожиданности:

— Ваша милость! Вы пришли, чтобы помолиться?

— Нет. Я пришёл поговорить.

Маттео задумчиво разглядывал свои руки, лежавшие на зелёном кафтане ладонями вверх. Эрику они показались двумя диковинными цветами, затерянными среди листьев, — хотелось поцеловать их гладкие розовые чашечки. Весь облик Маттео напоминал хрупкий одинокий цветок.

— Вчера вы упрекнули меня в жестокости. Сказали, что я требую жертв от других, но сам не способен на жертву.

— Я был неправ, синьор Маттео, — мягко ответил Эрик.

— Нет, почему же! Я заслужил упрёк. Я самонадеянно верил, что уподобился праведнику Аврааму, принеся свою кровавую жертву, но господь продолжает испытывать меня.

Барон не вполне понял сентенцию Маттео, но догадался, что речь идёт о кастрации.

— Он посылает вам искушения?

Маттео покосился, будто Эрик неуместно пошутил:

— Не искушения, а испытания. — Он надолго замолк, потом добавил с болью в голосе: — Мне совершенно не с кем посоветоваться. Вера маэстро Мазини слаба и наивна, а ближайший католический храм в тысяче миль.

— Об этом я и хотел поговорить, — оживился барон. — В трёх часах плавания от Калина на острове Смар живёт монах-августинец. Раньше в Смарской крепости стоял Тевтонский орден, но когда великий магистр перешёл в протестантство, крепость захирела, и местная церковь закрылась. Разрушилась со временем. Сейчас на острове располагается небольшой шведский гарнизон — человек двадцать. Они контролируют морской путь из Европы в Россию. Корабли заходят на Смар пополнить запасы воды или ищут укрытия во время шторма. Взамен солдаты получают продовольствие и разные товары. Иногда кто-то остаётся жить на острове — в основном, распутные женщины, но, бывает, причаливают бродяги и всякие тёмные личности. У каждого свои причины прятаться на затерянном острове.