Линда оправилась после смерти матери и превратилась в прежнюю баловницу, чем умиляла барона и всех домашних. Только Фриц не умилялся. Он сразу же влюбился в неё и принялся пакостить предмету своей страсти, надеясь, что никто не догадается о его чувствах к заносчивой баронессе. Мазини хватался за голову и сокрушался, что вовремя не кастрировал малолетнего немецкого жеребца.

Катарина Майер вышла замуж за капитана Леннарта. Нет греха в том, чтобы выйти замуж в шестьдесят лет. Она советовалась и с пастором, и с батюшкой — все её благословили. С тех пор, как у неё появились муж и внучка, она чувствовала себя счастливой. А известие о том, что у Эрика есть единокровная сестра, беременная вторым ребёнком, привела старушку в восторг. И, хотя Майеры не состояли в кровном родстве с Карлсонами, Катарина с наслаждением нянчила маленького Густава — племянника своего любимого племянника.

Мария Карлсон посещала все концерты Маттео, даже закрытые. Даже репетиции. Эрик нашёл в младшей сестре столько доброты, мудрости и терпимости, что вскоре перестал понимать, как без неё обходился. Её выдающийся талант разбираться в людях не раз его выручал. Он всерьёз подумывал назначить её своим заместителем.

Поздней осенью в Калин приехал царский двор. Петр Алексеевич так горячо принял и обласкал нежноголосого Матвейку, что все придворные, кроме Меншикова, люто взревновали. А Меншиков лишь посмеивался: он никогда не ревновал Петра и не боялся потерять его любовь. Твёрдо знал, что не потеряет. Целый месяц государь весьма неумеренно, с истинно русским размахом, наслаждался оперой, селёдкой и яблочной водкой, а перед отъездом пожаловал Матвейке титул барона Смарского с правом владения. Маттео заплакал и упал в ноги царю, не в силах выразить благодарность.

— Ну полно, — поднял его Пётр. — Знаю о твоём зароке. Строй свою католическую церковь вместе с той испанской негрой, которая на Смаре прячется. Я позволяю.

В ту ночь оба барона напились и спрятались за балдахином. Требовали у Юхана то вина, то свечей, то мокрых полотенец, да так измотали просьбами, что он решил далеко не отходить. Сел на пол, прислонился спиной к изножью и попытался представить, что можно делать друг с другом, чтобы так сладко стонать, охать и ходуном раскачивать дубовую кровать? Поймал себя на желании заглянуть в бархатную щёлку и так жарко покраснел, что все веснушки пропали. Вспомнил, что раньше барон приглашал его в свою постель, — вроде как в шутку, но кто его знает? Юхан тяжко вздохнул, потёр гульфик и пожалел, что отказывал любимому хозяину.