Сейчас время ожидания для Мелинды закончилось. Мэтью Ройс умер, открыв Мелинде дорогу для выполнения ее коварного плана.
Очень скоро она выйдет замуж за Тэннера Ройса и станет хозяйкой Ройс-ранчо.
– Я не могу этого сделать! – выкрикнула Кера. Слезы брызнули из ее глаз. – Он мне не отец, и я… я не могу притворяться, что он мой отец! Я не могу обманывать его и говорить, что я его дочка!
– Ты можешь и будешь! – жестко возразила Мелинда, гневно сверкнув зелеными глазами и больно сжав Кере руку. – Хоть раз, Кера, хотя бы один только раз сделай так, как я прошу тебя, не задавая дурацких вопросов!
Внезапно голос Мелинды дрогнул, и в глазах ее появились слезы.
– Если бы ты меня любила, ты хотела бы видеть меня счастливой. А я не могу быть счастливой без Тэннера. Я так долго ждала этого момента!
Желание Керы ублажить мать было настолько сильным, что она, превозмогая нежелание участвовать в обмане Тэннера Ройса, вынуждена была на это согласиться.
Сейчас занавес первого акта реальной драмы, от которой зависели судьбы реальных людей, готов был подняться. Однако Кера не была уверена в своей способности сыграть отведенную ей роль. А вот дерзкое обещание, которое Мелинда высказала своему отцу несколько лет назад, похоже, скоро начнет осуществляться.
Кера повернулась на сиденье, обвела взглядом пассажиров в задней части вагона. Ее взгляд остановился на симпатичной белокурой девчушке. Сидевшая рядом с ней женщина наклонилась к девочке и, ласково улыбаясь, что-то зашептала ей на ухо. Затем заботливо отвела в сторону прядь волос, выбившихся из-под ленты.
Этот простой и естественный жест красноречиво сказал о том, какую нежность испытывает женщина к малышке, и сердце у Керы сжалось. Никогда на людях Мелинда не демонстрировала подобной нежности по отношению к ней. Как, впрочем, и наедине.
Кера перевела взгляд на еще не сошедший голубовато-зеленоватый синяк на своем запястье. Еще один знак раздражения и гнева Мелинды, которые она нередко оставляла и раньше.
Девушка рассеянно потерла синяк. Она давно смирилась как с неизбежностью с властностью матери. От Мелинды постоянно исходили враждебность и агрессивность, и она обильно изливала их на окружающих, в первую очередь на Керу.
Удар по лицу, тычок под ребра или в живот, дерганье за волосы, выкручивание рук – к таким приемам Мелинда прибегала постоянно, и Кера с раннего детства жила в вечном страхе, не зная, в какую минуту и за что именно мать обрушится на нее с бранью или причинит ей физическую боль.
После смерти деда защитить Керу стало некому, и нападки матери еще больше усилились.
От пронзительного свиста Кера невольно вскочила. Погруженная в свои грустные мысли, она не заметила, что поезд стал замедлять ход. Она повернула голову к окну, и в этот момент зычный мужской голос объявил:
– Додж-Сити!
Глава 3
Ночь казалась бесконечной. Кера металась и ворочалась в кровати, не в силах заснуть. Она вглядывалась в темноту, и ее мучили дурные предчувствия. Уловив ровное дыхание спящей матери, она бесшумно сползла с постели и стала ходить по комнате.
Как ей найти в себе силы, чтобы противостоять Мелинде?
Глаза Керы привыкли к темноте, и девушка оглядела комнату. Она оказалась небольшой и скромно обставленной. Большую часть ее занимала шаткая кровать со сбившимися соломенными матрасами и жесткими подушками. В углу находился умывальник с тазом и кувшином, у стены под окном размещался маленький комод. Запах плесени и пыли дополнялся едким смрадом от керосиновой лампы.
Кера подошла к открытому окну и оперлась руками о подоконник. Она с наслаждением вдохнула свежий ночной воздух. Вдруг ее внимание привлекло движение на улице. Увиденное ею зрелище заставило Керу улыбнуться: возле гостиницы пьяный ковбой никак не мог взгромоздиться на лошадь. Наконец, отдав животному какое-то косноязычное приказание, он взобрался в седло и двинулся по улице.
До Керы долетали звуки ночной жизни Додж-Сити. Слышались мужские и женские голоса, выкрики, смех, ругань. Все это дополнялось музыкой, звоном бокалов и щелканьем рулетки. Похоже, в городе полно салунов, танцевальных залов и игорных домов. Главная улица представляла собой грязную дорогу с колеями, оставленными колесами повозок, и следами лошадиных копыт. Вдоль улицы тянулись дома, на каждом из которых был краской нанесен от руки какой-нибудь свой особый отличительный знак.
Сбитые доски служили тротуаром, ветки деревьев – перилами, а деревянные бочки – желобами для стока воды.
Две женщины в платьях с глубоким декольте и короткими юбками, украшенных перьями, оборками и безвкусными бусами, стояли у дверей салуна на противоположной стороне улицы и громко разговаривали. По улице ехала кавалькада шумных подгулявших ковбоев, которые забросали женщин громкими фривольными репликами и предложениями.
Из постоянно открывающихся дверей салуна долетали крики и женский визг, треск разламываемого дерева, звон бьющихся стаканов. Внезапно оттуда выкатились два дюжих мужчины и вытолкнули на улицу пьяного в стельку ковбоя.
Но все увиденное и услышанное Керой отошло на задний план, стоило ей лишь подумать о завтрашнем Дне. Она подняла глаза к небу.
– Прости меня, Господи, – прошептала девушка, хотя душой понимала, что не может быть ей прощения за подлый обман.
Если Мелинда добьется брака с Тэннером, обретет ли она наконец счастье? А что Тэннер? Полюбит ли… сумеет ли он полюбить Мелинду? И как сложится судьба самой Керы? Что произойдет с ее надеждами и мечтами?
Задумчиво качая головой, Кера с грустью пришла к выводу, что она в любом случае окажется в проигрыше.
И с этой мыслью девушка отошла от окна и направилась к кровати, где должна была провести рядом с Мелиндой остаток бессонной ночи.
Погруженный в размышления, Тэннер Ройс ехал верхом в Додж-Сити. Последние недели тянулись долго и мучительно, но теперь он наконец-то увидит своего ребенка, которого никогда не знал. В голове у него вертелось много вопросов, на которые он хотел – и надеялся – получить ответы.
Он попробовал представить себе Мелинду. В его памяти всплыл образ девочки лет двенадцати, сидящей в фургоне, который движется в сторону Ройс-ранчо.
Она была тогда худощавой малышкой с зелеными глазами, которые казались слишком огромными для ее лица. Волосы красно-медного цвета были заплетены в две длинные косы, которые лежали у нее на спине. Мелинда понуро сидела рядом со своим отцом, покусывая маленькими зубками нижнюю губу и положив руки себе на колени.
Тэннеру была ненавистна мысль, что какая-то девчонка приезжает сюда для того, чтобы жить на их ранчо, и в его глазах нетрудно было прочитать негодование.
Однако он с самого начала поразил Мелинду Микаэлс. Когда ее темно-зеленые глаза остановились на нем, вся ее чопорность куда-то улетучилась, и девочка застенчиво улыбнулась.
Через несколько дней она стала буквально его тенью. Она выполняла все, что он от нее требовал. Труднее всего было научить ее ездить верхом. Вспомнив об этом, Тэннер улыбнулся.
Постепенно они подросли и привыкли друг к другу, стали заботиться друг о друге, хотя каждый это делал по-своему. С годами у Мелинды появилось новое желание – ей уже было мало просто братской любви. Ей хотелось чего-то такого, чего Тэннер не мог ей дать. Мелинда прилагала немало усилий, чтобы подействовать на его чувства.
Когда ей исполнилось тринадцать, Тэннер стал замечать в ней физические перемены. В пятнадцать лет Мелинда превратилась в цветущую, стройную молодую женщину. И она пустила в ход все свои чары, чтобы завлечь Тэннера.
Хотя Тэннеру тогда не было еще и семнадцати, первую женщину он познал двумя годами раньше, после чего переспал еще с несколькими. Но на Мелинду он смотрел совсем иначе. Ведь она была Мел, его сестренка, его детская подружка.
Тэннеру припомнилось много сердитых слов, которыми они обменивались между собой. Чтобы пробудить в нем влечение к себе, Мелинда напропалую флиртовала с рабочими, но ее попытки вызвать в нем ревность не давали результатов. Тэннер лишь по-братски отчитывал ее.