Далее следовали точные описания защитных кругов и магических формул. Речь шла о магии крови. Испытывая невероятный ужас, Ганда читала, как создается призрачная собака, в которой соединятся ингиз и нерушимо верный товарищ. Это было то, о чем так настойчиво расспрашивал Галавайн. Призрачное существо, сеявшее страх среди защитников Филангана! Неужели убийце нужно было это знание? И он оставил свиток, чтобы показать Ганде, что он все же торжествует?

Лутинка не хотела верить, что весь сыр-бор не из-за книги Мелиандера. Она поспешно спрятала свиток в кожаный футляр и положила его обратно. А потом обернулась к низенькому столу.

И почему эта проклятая книга такая огромная и тяжелая?! Какое бы наказание ни грозило, она украдет ее, если существует хотя бы малейший шанс незаметно вынести ее из библиотеки.

Кончиками пальцев коснулась лутинка мягкой кожи. Даже Олловейн не смог бы незаметно спрятать ее в своих одеждах.

От серых камней полился ярко-голубой свет. Ганда поспешно убрала руки. Что она сделала? Лутинка торопливо закрыла своим телом книгу от взглядов спутников, на случай если кто-то из них решит взглянуть в ее сторону.

— Прекрати! — умоляюще прошептала она. — Я ведь оставляю тебя здесь. Я больше никогда не прикоснусь к тебе. Только прекрати!

Голубой свет оказал на фолиант странное воздействие. Тот стал прозрачным. Теперь кобольдесса отчетливо видела столешницу сквозь книгу.

— Немедленно прекрати! Перестань… Пожалуйста! — Она хотела схватить книгу, но ее пальцы прошли насквозь.

— Проклятье! — Ганда оглянулась через плечо.

В тот же миг Олловейн поднял взгляд от трупов.

— Что-то случилось? — крикнул эльф.

— Все в порядке! — ответила лутинка. — В лучшем виде. Со мной все хорошо!

Теперь на нее смотрел и Рейлиф. Ясное дело, такой ответ и ее бы удивил.

— Пожалуйста, книга! Прекрати эти глупости! — прошептала она. — Я больше и думать не буду о том, чтобы украсть тебя. Но пожалуйста, пожалуйста, стань снова нормальной книгой!

Посреди прозрачного силуэта появился тонкий кожаный ремешок, с которого свисало одно-единственное яркое перо. Рисунок пера напоминал обложку книги Мелиандера, на нем были матово-серые пятна, похожие на камешки. Голубоватый свет окружил перо, а потом исчез в одном из серых пятен.

Ганда нерешительно протянула руку. Она прошла сквозь силуэт книги и смогла коснуться пера. Оно было реальным, не иллюзией. Лутинка нервно облизнула мордочку. Может быть, книга хотела, чтобы лисьехвостая унесла ее отсюда? Вспомнились слова белого кентавра. О том, в чем заключалось наказание за кражу книги из библиотеки. Может быть, хранители знания отдадут им книгу добровольно? Кобольдесса нерешительно смотрела на перо.

Нет, хранители знаний — пленники своих предписаний и ритуалов. Они никогда не позволят книге покинуть библиотеку. Лутинка решительно схватила перо и привязала кожаным ремешком к шее, словно это был просто невинный талисман. На кону — будущее Альвенмарка! Она не могла действовать иначе, несмотря на то что хранители знания наверняка потребуют ее голову.

Олловейн и Рейлиф шли к ней. Ганда выругалась. Господин в капюшоне ни в коем случае не должен заметить, что произошло. Книга на столе перестала выглядеть прозрачной. Лутинка протянула руку, и та свободно коснулась столешницы. Иллюзия! Нужно отвлечь хранителя знания от этой проклятой книги. Лисьехвостая поспешно вышла из палатки.

— Тебе лучше, Ганда? — вежливо поинтересовался Рейлиф.

— Немного кружится голова, — и глазом не моргнув солгала лутинка. — Наверное, следует немного отдохнуть.

— Ты не могла бы быстро показать мне труды, которые давал тебе Галавайн?

Ганда застонала.

— Мне действительно нехорошо.

Олловейн обеспокоенно поглядел на нее.

— Это быстро. — Рейлиф пригнулся, проходя под откинутым пологом, и вошел внутрь. Он направился прямиком к столу.

Ганда поплелась за ним.

— Вот свиток, которого не было, когда я приходила сюда в последний раз. Похоже, в нем что-то особенное. — Она выхватила свиток с черными печатями и протянула Рейлифу.

Губы хранителя книг превратились в узкую обескровленную полоску. Положив свиток в рукав, он обследовал остальные тексты.

— Тебе больше никакие свитки в глаза не бросились? — через некоторое время спросил он. — Кожаные футляры с черными или золотыми печатями?

— Нет, — ответила Ганда, протискиваясь между Рейлифом и столом, на котором лежала книга. — Что-то не так? — Если бы только можно было видеть его лицо!

— Этому свитку здесь делать нечего. Он… Он не в компетенции Галавайна, и мне совершенно непонятно, как он мог попасть сюда. Он должен находиться под замком!

Олловейн подошел к столу для игры в фальрах. Низко склонившись, он встал над столешницей и принялся рассматривать фигуры.

— Наверное, вам стоит поразмыслить о хранении опасных текстов, — произнесла Ганда. — Можешь быть уверен в том, что Эмерелль будет доложено о состоянии дел здесь, в библиотеке. Секретные документы крадут, происходит смертоубийство. Возможно, стоит хранить книги, которые слишком ценны, где-нибудь в другом месте.

Уголки рта Рейлифа дрогнули.

— Мы не рассчитывали на это… То, что произошло, просто чудовищно. Я… Я созову хранителей знания. Мы учимся на своих ошибках, лутинка.

Ганде вовсе не доставляло удовольствия загонять в угол именно того, кто больше всех, не считая Олловейна, заботился о ее выздоровлении. Но она должна была отогнать Рейлифа от книги. Чем дальше, тем лучше.

— Ваши ошибки едва не стоили мне жизни. Ты ведь не ожидаешь, что я буду молчать об этом, когда предстану перед королевой.

— Библиотека находится в Расколотом мире, а значит, не подчиняется власти Эммерель, — возразил хранитель знания.

— Так ты пытаешься оправдать ваши ошибки?

Уголки губ Рейлифа теперь дернулись сильнее.

— Нет, не пытаюсь, — подавленно ответил он. — Мне искренне жаль, что случилась неприятность. Если бы я мог, я бы…

— Тебе не кажется, что определение «неприятность» несколько слабовато? То, что я еще жива, — лишь счастливая случайность. Обнаружить в постели ядовитую змею — это сильно отличается от того, что я понимаю под неприятностью.

— Конечно.

— Что это за текст? — набросилась на него Ганда.

— Здесь раскрыты самые темные виды магии. Не знаю, что именно там написано, и добровольно ни за что не стану читать. Свитки, на которых стоят три черные печати, насквозь гнилые. В них идет речь о вещах, способных лишить душевного спокойствия того, кто ведает о них. Они хранятся в тайном месте, которое известно только нам, хранителям знания. Этот свиток следует немедленно вернуть туда.

Ганда не ожидала получить столь искренний ответ. Похоже, она вывела Рейлифа из равновесия серьезнее, чем тот стремился показать. Он сказал ей больше, чем она хотела знать.

— Я не стану мешать тебе, если ты решишь отнести этот свиток туда, где ему полагается быть. Я считаю, что такие тексты следует сжигать.

— Довольно уже, Ганда, — вмешался Олловейн. — Мастер Рейлиф извинился. Прекрати наконец обвинять его! Все равно это ничего не изменит.

Хранитель знания коротко поклонился.

— Прошу меня извинить.

И он поспешно удалился.

Ганда устало прислонилась к столу. Силы оставили ее. Нужно уходить отсюда. Как можно скорее. Она утомленно закрыла глаза. Любой находящийся в библиотеке мог быть убийцей. Невозможно понять, каков его истинный облик. Кроме того, он мог завладеть любым телом.

— Ты хочешь мне что-то сказать?

Олловейн вдруг оказался прямо перед ней. Должно быть, она отключилась.

— Что ты имеешь в виду?

Он указал на ее левую руку, наполовину погрузившуюся в призрачную книгу, отражение без содержания. Ганда вздохнула. Если она попытается объяснить эльфу, что произошло, на пути у них обоих встанет его честь.

— Сейчас это не важно, — решительно ответила она.

Мастер меча поднял бровь, но вопросов больше задавать не стал. Вместо этого он попросил лутинку посмотреть на стол для игры в фальрах.