— Я не ненавижу тебя. Понимаю, почему ты так поступила. Но моего доверия ты с этого момента лишилась.

Мария всхлипнула и опустила голову ещё ниже. Мои слова оказались для неё тяжелее любых упрёков.

— Тему с письмом пока закроем. Поговорим вот о чём… Мне не нравится, что сестрёнка принимает этот препарат, — сказал я, — Майндоцин.

— Вадим, пожалуйста, не надо. Уже много раз мы обсуждали эту тему, — Мария убрала руки от лица и умоляюще посмотрела на меня. Тушь на ее глазах смазалась и застыла потёками на щеках, — Ты всегда был против, но по-другому никак. Ира продолжит принимать майндоцин до полного выздоровления. Альтернатив нет. Ты сам прекрасно помнишь, ЧТО с ней происходило…

Мария неожиданно отставила одну ногу в бок и… начала приподнимать юбку. Я слегка напрягся, не вполне понимая подноготную подобного поступка. Не стриптиз же Мария собралась исполнять… я бы может быть и взглянул, леди Вышнегорская собой очень хороша. Но не в подобной ситуации.

Мария подняла юбку до колена и остановилась. Я увидел на верхней части ее голени пять параллельных заживших шрамов — глубоких, с рваными краями. Расположены так, словно их нанес человек ногтями… или даже когтями.

— Пробила прямо через духовку, — спокойно произнесла леди Вышнегорская, — Дима так и вовсе чуть жизни не лишился в тот день. У него на боку остался жуткий шрам. Чудом с ней тогда управились…

Мда уж… Это дело рук Иры? Какая жесть. Но как и, главное, почему? Ира добрая милая девочка, она и букашки не обидит. Да и силы у нее такой сто процентов нет.

— В пять лет Ирой по непонятной причине овладело безумие, — печально произнесла Мария, — Она начала кидаться на нас, не узнавать. Из-за приступов безумия у нее пробуждалась просто звериная сила. Ты тогда был ребенком и ничего не понимал. Врачи не могли помочь, стандартные методы лечения не работали. Мы не понимали, что происходило с дочкой, медицина была бессильна. И тогда спасением стал майндоцин. Приступы прекратились, а Ира стала вести себя как обычный ребенок, — Мария вздохнула, — Хотя иногда она даже слишком ребенок…

— Спасением? — уточнил я, — До конца жизни Ира его будет принимать? Препарат для зомбаков? Да и откуда Дми… папе знать, что этот майндоцин и впрямь эффективен? Может быть он не лечит, а просто сдерживает приступы… этого странного заболевания.

— Ох, Вадим, что же ты сегодня такой неуступчивый, — Мария вздохнула, — Кто, как не Дмитрий должен знать, как работает это лекарство? Ведь он сам и создал его в своём НИИ! Ещё до того, как его обвинили в ереси. Много лет назад ради Иры он начал заниматься наукой, посвятив исследованиям всего себя. И ему удалось найти решение!

Я молчал, как громом поражённый. Интересный пазл у нас начинает складываться. Но общая картина всё ещё не ясна.

Я закрыл глаза и сквозь тьму ещё раз внимательно взглянул на Иру, спящую в соседней комнате. Девочка совершенно точно, однозначно живая. И на первый взгляд вполне здоровая. Её духовные потоки работают как у живой. Ничего не необычного не вижу.

Я вышел из кухни, подошёл бесшумно к Ире и проверил пульс на ее руке. Всё ок, сердце бьется. Кажется, даже ровно восемьдесят ударов в минуту. Идеально. Да и в остальном девочка выглядит вполне живой и здоровой.

Обернулся. Мария стоит в дверном проёме, смотрит на меня.

— Вадим, родной, — шепнула леди Вышнегорская, умоляюще глядя на меня блестящими глазами, — Ещё немного, хорошо? Я уверена, я чувствую — ещё чуть-чуть и Ира выздоровеет! Просто надо чуть-чуть потерпеть! Самую малость. Что бы не говорили о Диме, я верю ему и его уму! Он создал майндоцин, чтобы спасти Иру! Он гений! Этот препарат ушел в массовое производство как препарат для немертвых, но это просто побочный полезный эффект. Изначальная причина его создания — спасти твою младшую сестрёнку! Перед казнью Дима успел мне сказать, чтобы Ира каждый день вечером, при любых обстоятельствах, принимала майндоцин! Сказал, что важнее этого нет ничего! И я… я сделаю всё, чтобы выполнить его волю и спасти дочку!

Я кивнул и молча обнял ее. Мария положила мне голову на плечо и затихла. Сквозь одежду я слышал, как бьётся ее сердце.

Как мило спит Ира… даже не верится, что без этого майндоцина она звереет, словно одержимая, и кидается на людей. Понять бы, что с ней. Внешне и внутренне выглядит совершенно здоровой.

Ладно, Мария, подведём итоги. Я понимаю, что у тебя сработали материнские инстинкты и проявилось желание защитить семью. Поэтому и сожгла письмо. Благие намерения сделали только хуже. Притормозился мой прогресс. Но я прощаю тебя, ведь ты просто слабая женщина. Мне ещё предстоит поработать над тобой, чтобы ты научилась доверять мне. Как Эйка признала меня старшим, так и ты признаешь. Иначе это все никуда не годится.

Что ж… эта ниточка пока для меня закрыта. Временно. Надо постараться найти портрет Дмитрия, о котором я успел прочитать. Что-то мне подсказывает, что я знаю, где картина может находиться. Точнее, у кого.

Не только у Бога-Императора этот вечер выдался насыщенный. Некоторые его одноклассники стали участниками важных событий, которые серьезно повлияли на будущее Притяжения звёзд.

Пальмистрия Душепийца, поблескивая сине-серебристым корпусом, сидела одна за столиком в небольшом ресторане. Её длинные синие волосы, прямые как лучи света, почти доставали до пола. Перед ней на тарелке лежал небольшой прямоугольный предмет, похожий на аккумулятор. Через длинный щуп она подключила его… к маленькому разъему, расположенному в глубине ее пупка. Аккумулятор негромко гудел.

Выражение лица у Пальмистрии было нетипичным для нее. Обычно Снежная королева взирала на мир с равнодушием или даже лёгким презрением. Но в этом случае ее лицо приобрело очень довольное и расслабленное выражение. А температура на её щеках стала немного выше нормы.

— Вкусня-а-а… — шептала она едва слышно, ее черно-оранжевые глаза подернулись мечтательной дымкой.

Вкусное электричество… сила тока, сопротивление, напряжение… прекрасный изысканный букет, который может оценить только она.

Кроме Пальмистрии в ресторанчике никого не было. Она ещё не знала этого, но все прочие столики были кое-кем выкуплены.

Открылась дверь, в помещение вошли сестры Батиковы, крепко держась за руки. Увидев Пальмистрию, они заулыбались, их антенны пробежалась друг по другу, касаясь самыми кончиками отдельных сегментов.

— О, привет, Пальмочка! — Батиковы помахали девушке-киборгу и подошли к ее столику, — Какими судьбами?

— Приветствую, — как всегда сухо произнесла Снежная королева. Её лицо снова стало холодным и отстранённым, — Не называйте меня Пальмой. И не садитесь со мной за один столик.

Сестры Батиковы деловито уселись за один столик с наследницей рода Душепийц. Просьбу ее они благополучно проигнорировали.

— Мы сегодня с утра получили приглашение, — сказала… кажется, это была Юля, — Кто-то заказал на наше имя столик в этом ресторане.

— И очень много разных вкусных сладостей… — мечтательно произнесла Елена, — Дорогих и довольно редких. Мы не смогли устоять.

Она бросила задумчивый взгляд на аккумулятор, чей заряд поглощала Пальмистрия.

— Мы уж думали, очередной поклонник решил признаться в любви. Или просто хороший человек решил пообщаться. Но теперь мы видим тут тебя, — добавила Юля.

— Уходите, — навыки социальной коммуникации у Пальмистрии оставляли желать лучшего (впрочем, Батиковы не далеко от неё ушли). Девушка-киборг неотрывно смотрела на свой аккумулятор. И, кажется, видела в нем нечто большее, чем остальные простые смертные.

— Мда… походу, это не Пальма нас пригласила, как мы сперва решили, — резюмировала Елена. Она огляделась по сторонам, — Все столики пустые. Их кто-то выкупил?

— Похоже с нами тремя кто-то хочет пообщаться, — сказала Юля, — Наш тайный поклонник? А может быть злоумышленник-похититель? Или даже маньяк?